Первая леди. Тайная жизнь жен президентов - читать онлайн книгу. Автор: Кейт Андерсен Брауэр cтр.№ 75

Тем не менее факторы напряжения, с которым сталкиваются первые леди, не всегда обусловлены высокой политикой или публичными выступлениями; некоторые из них имеют личный характер. Нэш Кастро, работавший с Леди Берд в ее персональной программе по благоустройству, помнит, как обычно она ему звонила в пять часов вечера и просила его присоединиться к ней на Балконе Трумэна. «У нее обычно был стакан вина, наполовину разбавленный водой, потому что она всегда следила за своим весом. У меня был стакан виски с водой, между нами стояла чаша попкорна, и мы говорили обо всем». Леди Берд вечно сидела на диете и редко позволяла себе что-то большее, чем несколько зерен попкорна в эти счастливые неформальные часы. Ее не могла не задеть статья с иллюстрацией на обложке в журнале Time за 1964 год, в который похвалили ее навыки, полученные в предвыборной кампании, но написали язвительно: «Ее нос длинноват, ее рот широковат, ее щиколотки отнюдь не точеные, и она не блещет умением одеваться». Даже Джеки Кеннеди, которая, казалось, все знала о собственной красоте, беспокоилась, что у нее слишком широкие бедра. Джеки была настолько дисциплинированна в отношении своего веса — всего 120 фунтов (54 кг), что, если набирала пару фунтов, она постилась в течение дня, затем усиливала физическую нагрузку и несколько дней ограничивалась фруктами. (У Джеки также имелся интенсивный режим ухода за собой, который включал ежевечернее расчесывание волос — от пятидесяти до ста движений щеткой и нанесение крема на ресницы.) Леди Берд призналась своему помощнику, что сожалеет, что не исправила свой нос до того, как стала первой леди, но к тому времени, когда она стала персоной, известной каждой семье, и ее внешность была тщательно изучена, этот шаг был бы слишком запоздалым. Она чувствовала: видно, ей на роду написано постоянное сравнение с ее предшественницей.

= «Ее нос длинноват, ее рот широковат, ее щиколотки отнюдь не точеные, и она не блещет умением одеваться».

Статья в Time справедлива в одном: Леди Берд действительно не заботилась о высокой моде. Бесс Абель сказала, что ей приходилось убеждать ее не покупать платья в магазине готовой одежды. Леди Берд возражала: «Я не думаю, что одежда настолько важна». Однако до определенного предела. Перед одним правительственным обедом прибыла Кэтрин Грэм из газеты Washington Post в таком же платье, как и у Леди Берд. Абель побежала наверх, чтобы сообщить первой леди, которая быстро переоделась и спустилась к обеду в другом наряде.

ГЕНЕРАЛ ДОНАЛЬД (ДОН) ХЬЮЗ, работавший у Никсона (в то время вице-президента), обедал с ними, когда почти через девять месяцев после отставки Никсон впервые услышал о падении Сайгона, что ознаменовало конец войны во Вьетнаме. «В тот вечер он обнажил глубокие угрызения совести, — сказал Хьюз. — Он говорил: «Если бы я был там, эти сукины дети никогда бы не пересекли ДМЗ (демилитаризованную зону. — Авт.)». Он не плакал — обезумел и был зол на себя». Хьюз привык к сильным вспышкам президента, как и Пэт. Хьюз был назначен охранять Пэт во время президентской кампании ее мужа в 1960 году. Он был участником трех военных кампаний, но «ничто так не изнуряло», как эта кампания, сказал он.

Пэт, которая почти восемь лет уже провела в качестве второй леди, не дрогнула, когда ее муж в 1960 году пообещал провести кампанию в пятидесяти штатах. Она была готова сделать все возможное, когда видела, как демократ Джон Кеннеди с преимуществом в два очка опережает ее мужа. Ей было почти пятьдесят, но она не позволила запугать себя молодой, царственной Джеки. Ричард Никсон проявлял меньше выдержки. Однажды, когда они ехали через Айову, Никсон ударил по сиденью перед собой, где сидел Хьюз, так сильно, что Хьюз подскочил и ударился головой о приборную панель. Хьюзу пришлось выйти из машины, чтобы успокоиться. Чета Никсонов была измотана двухнедельными поездками, во время которых они посетили двадцать пять штатов в преддверии первых президентских телевизионных дебатов. У Никсона поднялась температура (39,4 °C), но Пэт, которая никогда не признавалась в плохом самочувствии, держалась стойко. Она стиснула зубы, когда ее муж впал в ярость, потому что из-за огромного напряжения не мог заснуть.

Ей довелось пережить и худшее. В конце ноября 1957 года, когда президент Эйзенхауэр перенес легкий инсульт, Мейми с возрастающей частотой просила Пэт подменять ее. Пэт была измотана плотным рабочим графиком, хотя никогда не позволяла себе признаться в этом. Даже тогда, как Мейми поручала Пэт трудную работу (Джеки тоже будет полагаться на Леди Берд), Эйзенхауэры никогда не приглашали Никсонов в резиденцию на званый вечер. Но они с удовольствием использовали их, когда нуждались в этом.

= Эйзенхауэры никогда не приглашали Никсонов в резиденцию на званый вечер. Но они с удовольствием использовали их, когда нуждались в этом.

Президент Эйзенхауэр попросил Никсонов предпринять 18-дневную дипломатическую поездку в Южную Америку весной 1958 года. Цель поездки: присутствовать на инаугурации Артуро Фрондиси, первого за два десятилетия демократически избранного президента Аргентины. Поездка проходила хорошо, пока Никсоны не прибыли в Университет Сан-Маркос в Лиме, Перу, где их забросали камнями демонстранты левого толка. Но самый драматичный эпизод произошел во время их остановки в Каракасе, Венесуэла, когда Никсоны прибыли в аэропорт и были встречены протестующими, которые плевались в них и швыряли фрукты и мусор. На пути в Каракас Пэт находилась в машине с Хьюзом и женой министра иностранных дел. Перед ними в отдельном автомобиле ехали вице-президент Никсон и министр иностранных дел. Протестующие блокировали их маршрут транспортным средством, они сотнями наводняли улицы и атаковали обе машины, бросая в них камни и трубы. Пэт смотрела вперед на машину своего мужа, не зная, выживет ли кто-нибудь из них. Жена министра иностранных дел, сидевшая рядом с Пэт, начала паниковать. Пэт попыталась успокоить ее, обняв, как ребенка. «Я сделал все, что мог, но миссис Никсон не нуждалась в этом; она успокоила ее и продолжала утешать, пока мы не добрались до безопасного места», — вспоминал Хьюз, отметив, что в этот день он был на волосок от смерти. Камень угодил в окно со стороны вице-президента, осколок стекла попал в глаз министру иностранных дел, и у него пошла кровь. Демонстранты начали раскачивать автомобиль вице-президента, пытаясь опрокинуть его. Агенты Секретной службы не хотели применять оружие, опасаясь, что это вызовет эскалацию насилия. Прошло более десяти минут, прежде чем агенты, воспользовавшись машиной прессы, смогли заблокировать движение и освободить дорогу для кортежа Никсонов, чтобы он уехал и нашел убежище в американском посольстве.

На следующий день пресса собралась вокруг машин, которые по настоянию Никсона были выставлены на обозрение, чтобы их душераздирающую поездку могли задокументировать. Репортеры разразились спонтанными аплодисментами, когда Никсоны покинули посольство для участия в официальном обеде. Слезы навернулись на глаза обычно стоически спокойной Пэт. Перед тем, как Никсоны отправились на родину, правящая хунта предоставила Хьюзу для защиты ручные гранаты. Когда Пэт села в машину, ей пришлось осторожно маневрировать вокруг гранаты, которую Хьюз случайно оставил на заднем сиденье. «Полагаю, это принадлежит вам», — сказала она, осторожно передавая ему гранату.