Путилин и Петербургский Джек-потрошитель - читать онлайн книгу. Автор: Роман Добрый cтр.№ 101

— О, ваша светлость, еще только первый звонок! Места для вашей светлости уже готовы…

Она шла, как царица, среди безмолвно и почтительно расступавшихся перед ней людей.

— Барон! Барон идет!

Светлость померкла перед мешком с золотом. И таково было обаяние имени Ротшильда, что все, как бараны, столпились в кучу и не спускали жадных взглядов с дверей. Оттуда появился несколько сутуловатый человек, одетый в скромное серoe пальто, в мягкой шляпе. Через плечо болталась небольшая кожаная сумка.

— Это-то и есть Ротшильд? — пронесся общий выклик глубокого разочарования. — Батюшки! Да пальто на нем и сорока рублей не стоит.

— Дура! Молчи! Аристократы завсегда так. На наряды внимания мало обращают.

Хвост провожатых следовал за знаменитым банкиром, в прихожей которого, случалось, и принцы крови считали за честь сидеть.

— Э-э-э… le diner etait excellent, sourtout des vins ^[9], — хрипло вырывалось из его впалой груди.

— Ротшильд! Ротшильд!

— Смотрите! Смотрите! Вот он, владыка европейской биржи!

Он продолжал подвигаться медленно, с трудом передвигая ноги.

В дверях он столкнулся с ее светлостью, княгиней Ниной Имеритинской.

— Pardon, madame ^[10], — приподняв свою шляпу великий миллионер.

— Pardon, monsieur ^[11], — ответила ему в тон ее светлость.

Миг, один, еле уловимый миг. И разошлись.

…Темно в роскошном отделении — купе Альфонса Ротшильда. Сквозь синие шелковые занавески толстый огарок свечи горит тускло.

Миллионер, парижский еврей, «золотое солнце» Европы мирно почивает. Он, собственно, не спит, а дремлет, откинувшись на спинку бархатного дивана, смакуя дорогую гаванскую сигару.

— Monsieur, ayez la bonte du feu ^[12].

Смотрит барон Ротшильд, перед ним — ослепительная красавица, рыжеволосая с сигаретой у рта.

— О, пожалуйста! — привстал Ротшильд, вынимая дорогие восковые спички.

— Вы — Ротшильд? — очаровательно улыбнулась красавица.

Разговор шел все время по-французски.

— Да.

— А я — княгиня Имеритинская, светлейшая…

— Ah votre altesse! Je suis si hereux… ^[13]

Мешок с золотом преклонился перед знатным титулом.

— Вы позволите, барон, побеседовать с вами, пока я докурю мою сигаретку? Моя бедная dame de compagnie ^[14] не выносит табачного дыма. А я, признаться, люблю затянуться после обеда.

— Ваша светлость! — склонился в глубоко почтительной позе Ротшильд. — Не нахожу слов выразить вам мою глубокую радость… Я так польщен. Я так безмерно счастлив. Когда богиня спускается к простому смертному…

— А вы — большой льстец, любезный барон. Ну-с, побеседуем. Вы… вы любите женщин?

Ротшильд заржал противным французским смехом.

— Oh-la-la!.. Je le crois bien! ^[15]

Светлейшая сверкнула глазами.

— Слушайте, барон, вы безмерно богаты. У вас четверть Франции в руках. Скажите, если бы вам понравилась женщина… девушка, вы… вы были бы способны положить к ее ногам миллиона два?

Тихий гортанный смех был ответом.

— Ваша светлость, та женщина, которая мне понравится, может располагать ключом моей домашней кассы.

— А… а в ней много?

Рыжеволосая красавица Нина Имеритинская все ближе и ближе подвигалась к Ротшильду.

— Я — Ротшильд, madame… простите… ваша светлость.

Наступила пауза.

— А вы способны любить? — вдруг резко, с разгоряченным взглядом спросила она.

— Я… я полагаю.

И опять пауза.

Светлейшая заплакала.

— Ради бога, что с вами, ваша светлость?! — в сильнейшем недоумении-испуге воскликнул Ротшильд.

— Барон… Я гибну… Я погибла…

— Вы?! Вы — ваша светлость?!

— Я… Я проиграла все состояние. Я проиграла деньги моего мужа. Мне остается убить себя!!

Ротшильд вынул бумажник.

— Pardon, votre altesse ^[16], я посмотрю немного…

Рядом купе — свободное, пустое. Другое тоже. Только в самом конце вагона в отделении — спит какая-то дама.

— Это ваша дама? — спросил Ротшильд.

— Да.

— Сколько вы проиграли?

— Пятьсот тысяч рублей…

Сквозь газовый тюль просвечивают прелестные руки. Такие полные, атласные, с соблазнительными ямочками на локтях.

Аромат чудных нежных духов бьет прямо в лицо барону Ротшильду.

— Вы… вы говорите: пятьсот тысяч? О, это такие пустяки!

— Спасите меня! — вдруг ринулась ее светлость к банкиру. — Вы так богаты, вы так царски щедры! Что вам стоит дать мне эти деньги?

Молчание.

— Если… если вы не желаете дать так, просто, то… я готова… я — русская светлейшая княгиня — готова заплатить вам проценты за эту ссуду…

Упругая грудь уже совсем у лица несчастного миллионера. И сразу как-то ее светлость охватывает шею Ротшильда.

— Милый мой… спаси меня… ах, дорогой мой!

Быстрым как молния движением Ротшильд вырвался из объятия ее светлости и загремел:

— Ваша светлость, Сонечка Блумштейн, здравствуйте!

Ее светлость отшатнулась.

— Что это?.. Что вы говорите, барон?

— То, что вы слышите, ваша светлость. Ну-с, довольно маскарада, Сонечка, я — Путилин… Давай мне твои золотые лапки. Помнишь, я обещал сторицей отплатить тебе? Я слово свое держу.

Поезд приближался к станции.

Путилин крепко держал великую еврейку за обе руки.

— Пусти! Дьявол… поймал меня?!

— Может быть, ты и тут будешь сомневаться, Сонечка?

Шприц, который Сонька Блумштейн держала в руке, во время борьбы вырвался и острым концом иголки впился в руку Путилина.