Путешествие из России. Империя в четырех измерениях. Третье измерение - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Битов cтр.№ 114

И если вы осилите весь текст, то полюбите Грузию и пожалеете Россию. Или наоборот…

Автор! Многого не желай.

«Уроки» и «Альбом» не раз объединялись под одной обложкой в виде тоже своего рода дубля под названием «Кавказский пленник», претендуя на восприемничество от Пушкина, Лермонтова и Толстого (впервые в Америке в 1990 году).

Теперь в Грузию так просто не попадешь, легче в Штаты. Будто Вано был русский, а Нико – грузин, или наоборот. Мне удалось залететь туда из Берлина в качестве «немца» в 1998 году, а во второй раз лишь через десять лет в качестве «духовного лица», для встречи с патриархом Илией II.

Так случилось, что лишь только в 2008 году я наконец как следует разглядел Арарат («Пропущенный урок»). В январе – из Еревана, с территории коньячного завода. Была ясная морозная погода, и гора была видна, как на этикетке, вполне ее оправдывая. (Впрочем, и в Армении я не был лет десять… и первое, что услышал в аэропорту: «В Тбилиси поедешь? За недорого. У меня “мерседес”!» Толпа бакланов окружила меня, как грузина. Так я понял впервые, что в Тбилиси иначе из Москвы не попадешь.) В декабре 2008-го я летел в Тбилиси через Киев, а обратно через Баку. Я сидел по правому борту и, соответственно, смотрел в иллюминатор на юг, как вдруг увидел снежные горы. Но Кавказский хребет никак не мог там быть! Не сразу до меня дошло, что это опять был Арарат! С высоты птичьего полета я видел из Грузии Турцию, и где-то под брюхом лайнера скрылась Армения. Господи, как все рядом! Кавказ! Какие границы, какие распри! Это одно тело истекает кровью.

…История вдруг напомнила течение народной песни на неизвестном вам языке: мелодия все менее узнаваема – содержание все более понятно.

Зачем переводить с латышского, когда это про Югославию?

Но и это не с сербо-хорватского, а с армянского.

Не иначе как опять о Родине эта финская песня.

Гулко поплыло родное эхо!

«Как этой по-русскому… замерзел? Вери труднай язык!» – вздох шведа.

А это что – про войну? про захватчиков? Нет, это латыш поет об усопших душах…

Они – вернутся…

Подхватывают литовцы, как бы о том же:

Молодцы! не унывают! Но уж слишком бодро:

Это они пьяные возвращаются домой, не доехав до ярмарки.

Опять взвывают древние языки!

Никто не знает, что это такое! И вдруг:

И все понятно! Всем: латышу, армянину, финну, русскому, литовцу, еврею… Швед вздыхает с облегчением и радостью: “АВВА” – почти шведская песня.

Какой там верлибр… Рифма сохраняется в песне. Вот что, оказывается, поют люди на всех языках! Рифму! Именно она – связующа и протяжна.

Не ноют – поют: дайте высказаться!

Прошло четверть века, а песня все как молодая…

Молодость – вот первая большая кровь XX века!

А это что еще за протяжность?! До боли родное…

Это финн перевел на английский наши «Подмосковные вечера»!

Все кончается, разумеется, «Катюшей». Поют иностранцы – русские стесняются: разучились петь. Подхватывают лишь из «Трех мушкетеров» имени Боярского:

7 ноября 2000-го, на 84-м году Октябрьской революции, именно этот шлягер звучит символически: до конца века и тысячелетия остается менее восьми недель.

Догадайтесь, где такое может происходить? Куда это автора опять занесло?

И эта, всем народам ведомая строка относится напрямую к тому месту, куда занесло автора, где все это в этой последовательности пели.

«Гимн алиментщика», как его прозвали в те забвенные времена, когда и 7 ноября было праздником, и гимн начинался строкою «Союз нерушимый республик свободных…», так что именно незыблемость этой строки и заимпринтингованность вождей ею позволили им воплотить строку в жизнь, развалив Союз и выпустив республики, как птичек, на свободу.

Что ж, если Советский Союз выглядит так на небесах, то я опять никуда не уехал, а то облако, на котором мы сидим, называется по праву Готланд.

И я могу пренебречь неточностью этимологии, что это не земля Бога, а земля готов, ибо сам остров Готланд кажется мне землею, где человек становится богом, а бог человеком, как ветер волною, как облако дождем. Некая подготовка к жизни на небесах здесь, конечно, происходит. Так, прервавшись на строчке “I believe in angels”, я прилег подумать и проснулся, ровно когда барабанщику положено вставать из гроба. Снился мне Юрий Трифонов. Ни с того, надо сказать, ни с сего.

Мы сидели на лавочках напротив друг друга в дальнем углу дачного участка за ветхим деревянным квадратненьким столиком. Стемнело, и зажегся огарок свечи. Стало свежо.