Лето второго шанса - читать онлайн книгу. Автор: Морган Мэтсон cтр.№ 15

Отец оторвался от бумаг, заметив, что мы на него смотрим, а Уоррен еще и улыбается.

– Ну хватит, – сказал отец. – Вы меня с ума сведете.

Я взглянула на брата, который посмотрел на меня в недоумении. Я не совсем понимала, что отец имеет в виду, тем более что очень старалась не делать ничего, что могло бы его раздражать.

– А, – спросила я, когда стало ясно, что брат и сестра решили промолчать, – что мы такого делаем?

– Ничего не делаете, – сердито ответил отец. – В том-то и беда. Нечего целый день на меня таращиться, как будто на мне ставят какой-то медицинский эксперимент или, что еще хуже, снимают реалити-шоу.

Я заметила, как Уоррен открыл рот, чтобы что-то возразить, но тут же передумал – лишнее доказательство того, что мы ведем себя неестественно: не было случая, чтобы Уоррен не воспользовался готовым аргументом.

– Слушайте, – отец немного смягчился, – я благодарен вам за то, чтó вы пытаетесь делать. Но я бы хотел, чтобы у нас, насколько это возможно, было нормальное лето. Договорились?

Я кивнула, хоть и не совсем понимала, что он подразумевает под «нормальным летом», ведь в последние годы мы проводили лето не вместе.

– Тогда, – продолжила Джелси, и ее карие глаза заблестели и стало заметно, что она сидит как-то особенно прямо, – как нам проводить время?

– Как хотите, – отец развел руками. – Делайте что угодно, только не торчите целый день дома. Сейчас же каникулы. Найдите себе какое-нибудь развлечение.

Только этого, по-видимому, сестре и не хватало. Она выскочила из-за стола и побежала в дом с криком: «Мама, давай растягиваться у станка!». Отец, улыбаясь, проводил ее глазами, потом повернулся ко мне и Уоррену – мы по-прежнему сидели за столом.

– Я серьезно, – отец махнул, чтобы мы уходили. – Помимо этого дела мне вскоре придется начать работу над еще одним очень важным проектом, и для этого мне нужен покой.

– Проектом? – переспросил Уоррен. – Что за проект?

– Просто проект, – ответил отец, по-видимому, поглощенный документом, который был у него в руках.

– Итак… – продолжил Уоррен, и я заметила, что брат чересчур старается говорить небрежно, как всегда бывало, когда, он не хотел показывать, что обижен. – Ты не хочешь проводить с нами время?

– Не в этом дело, – мне показалось, что отец сморщился, словно от боли. – Разумеется, мне хочется быть с вами. Но это просто странно: вы сидите дома, в то время как на дворе лето! – Уоррен вздохнул, видимо, собираясь попросить отца уточнить, что, собственно, он имеет в виду. Вероятно, предвидя это, отец продолжил: – Можете делать что угодно. Я просто хочу, чтобы вы чем-нибудь занялись. Найдите себе работу. Читайте полное собрание сочинений Диккенса. Научитесь жонглировать. Мне все равно. Просто перестаньте ходить за мной по пятам, ладно?

Я кивнула, хотя и не собиралась занимать себя перечисленными способами. У меня никогда не было работы, меня нисколько не привлекало жонглирование, а о Диккенсе я написала довольно много в первый год изучения английского в старшей школе. Он потерял меня как читателя с первых страниц «Повести о двух городах» – я не могла понять, как время может быть одновременно и самым лучшим, и самым худшим.

Уоррен и Джелси, в отличие от меня, без труда придумали, чем заняться. Сестра собиралась каждый день вместе с мамой заниматься у станка, работать над техникой, с тем чтобы не отстать в балетной подготовке. Мама заехала в клуб Лейк-Финикса и каким-то образом сумела убедить тамошнее начальство позволить Джелси пользоваться одним из его помещений несколько раз в неделю, когда там нет занятий по йоге для пожилых. Пойдя навстречу пожеланиям мамы, Джелси согласилась также брать уроки тенниса. Уоррен, блаженствуя, погрузился в чтение учебников для первокурсников, и обычно его можно было застать на террасе или на пристани с маркером в руках, которым он вдохновенно что-то помечал. Вся ситуация лишний раз подчеркивала исключительность брата и сестры, которые, казалось, с самого рождения знали, чем будут заниматься, и успешно шли намеченной дорогой к славе, оставляя меня далеко позади.

Последние пять дней я слонялась без дела и только путалась у всех под ногами. Еще никогда в жизни дом не казался мне таким маленьким и никогда в нем не было так мало мест, где можно спрятаться. Со времени встреч с Генри, о которых я не могла вспоминать без стыда, я не ходила ни на пристань, ни в лес. Я вообще перестала выходить на улицу, если не считать ежевечернего променада к помойке, чтобы выкинуть мусор и прогнать пса, который, по-видимому, не хотел от нас уходить по собственной воле.

Как я узнала, мама зашла к миссис Кроссби за горшком с геранью, но не застала ее дома, зато дверь ей открыла какая-то девушка-блондинка примерно моего возраста.

Я изо всех сил старалась не думать об этом и не позволяла мыслям об этом себя тревожить. В конце концов какая мне разница, есть у Генри подружка или нет? Но это обстоятельство каким-то образом делало последние две встречи с ним еще более унизительными и я старалась не смотреть на дом Кроссби и не задумываться, дома ли Генри.

Сейчас, сидя за столом и наблюдая, как отец листает бумаги, я – в последнее время это повторялось все чаще – испытала что-то вроде приступа клаустрофобии. Мне казалось, что надо выбраться из замкнутого пространства, но идти было совершенно некуда.

– Получается? – спросил отец, и я заметила, что он пытается прочесть вверх ногами слова в моем кроссворде.

– Вот на этом застряла, – ответила я, постукивая пальцем по пустым клеткам. – Перемена, слово из тринадцати букв.

– Хм, – сказал он, откинулся на спинку стула, нахмурился и покачал головой. – Не знаю. Но, может, само придет. Буду держать тебя в курсе, – он отодвинул стул и встал. – Мне надо съездить в город за покупками. Хочешь со мной?

– Конечно, – не задумываясь, ответила я. Это казалось более увлекательным занятием, нежели бесцельное блуждание по Интернету, чем я в основном занималась после полудня, поскольку хождение по дому за отцом теперь исключалось. Я пошла в дом, чтобы обуться.

Мы встретились на подъездной дорожке. Отец стоял у «ленд крузера» и поигрывал ключами. Я прошла по гравию, чувствуя каждый камешек под тонкими резиновыми подошвами, и остановилась перед машиной.

– Готова?

– Конечно, – медленно выговорила я, поправляя холщевую сумку на плече. Я не могла не думать о флаконах с таблетками, выстроившихся в ряд на столе в кухне, и понятия не имела, каково их действие, прямое и побочное. Отец не водил машину с того дня, когда я ушла из дому, а он меня нашел и повез завтракать.

– Хочешь, я поведу? – спросила я. Но отец только отмахнулся и стал открывать дверь со стороны водительского сиденья.

– Я хочу сказать… – начала я и почувствовала, что сердце забилось быстрее. Критиковать отца или оспаривать его решения я не умела, у меня просто не было такого опыта. – Тебе-то вести… ничего? – быстро проговорила я, с трудом выталкивая из себя слова.