Приливы войны - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Прессфилд cтр.№ 87

Политик сразу ухватился бы за скрытый намёк. Но я не сделал этого. Я был в отчаянии. Я посоветовался с несколькими друзьями, включая и моего командира — молодого Перикла. А тот, будучи таким же бесхитростным, как я, проводил меня в дом Аксиомена. Я извинился перед ним и, стараясь сдерживаться, объяснил ситуацию. Меня не убили на войне. Эта земля — моя. Покончим же со скандалом. Я возмещу убытки и извинюсь за злополучную вспышку гнева.

— Да уж конечно, возместишь, — ответил этот негодяй. Он уже выдвинул обвинение против меня.

— Обвинение в чём?

— В измене!

Он постарался, этот мошенник, и раскопал подробности моего освобождения из каменоломни в Сиракузах. Я был, как гласило обвинение, eisangelia, «агент и орудие Спарты». Упоминалось моё обучение в спартанской школе, моё возвращение в Лакедемон после Сицилии, моя служба у Алкивиада в Азии «в союзе с врагами Афин» и даже происхождение моего имени и имени моего отца — наряду с другими лжесвидетельствами, клеветническими утверждениями и обыкновенной ложью.

Дело было серьёзное. Обвинение вело к смертному приговору, однако целью такого заявления было взять меня под арест. Я глаз не мог сомкнуть без страха, что враги проткнут меня ножом.

Однако я решил уладить всё, не докучая Алкивиаду. Он услышал об этом сам и вызвал меня к себе. Это произошло на его конюшнях в Эрхие, где он ранним утром ездил верхом, чтобы освежить голову.

— Всё это нацелено не на тебя, друг мой, — сразу сказал он, — а на меня. И это не единственный случай.

Он сообщил, что за последние одиннадцать дней подано уже около сорока исков. И все они направлены против его коллег. Тема одна — связи с врагом. Общий эффект, как надеялись оппоненты, — породить недоверие к Алкивиаду и представить его тайным сообщником Спарты. Мой случай — мелочь. Этот Аксиомен — подхалим Эвтидема из Кидатенея, дяди Антифонта и члена культа Геракла того округа, ультраолигархического политического клуба. А есть ещё десяток других — и все они решили свалить Алкивиада, пылая к нему ненавистью.

— Мне жаль, что твои дела оказались замешаны в мои, Поммо. Но наши враги неразумно нанесли нам удар в более важной игре. Ты веришь мне, старый друг?

Он может воспользоваться мною, если я соглашусь.

Алкивиад хотел наложить запрет на прошение о вакансии на поместье, подав dike pseudomartyrou, иск по поводу ложного свидетельства; после чего намерен назначить временным управляющим поместья любого родственника, кого я назову. Он будет следить за этими землями до моего возвращения.

— Возвращения? Откуда?

— Но ты, Поммо, не должен оспаривать другой иск — обвинение в измене. Тебе придётся действовать так, словно это правда. Ты должен бежать.

Я мог думать лишь о жене и тётке. Как я объясню им это? Как я смогу заботиться о нашем ребёнке? Если я скроюсь, Аврора и ребёнок не приедут в Афины. Что касается меня, то разве своим бегством я не подтвержу свою виновность? Я рискую оказаться в изгнании навсегда.

— Разве когда-либо мне не удавалось защитить тебя, Поммо?

Алкивиад уверил меня, что до тех пор, пока он остаётся у власти, ни один человек, ни один закон не причинит зла ни мне, ни моей семье. Он всё сделает как надо и с выгодой для меня.

— Наши враги хотят представить тебя сторонником Спарты. Очень хорошо. Мы не возражаем.

Он хотел, чтобы я перешёл на сторону врага. Поехал вместо него в Эфес, оплот спартанцев в Эгейском море. Там теперь находится Лисандр. Он наконец-то сделался навархом. Прежнее знакомство Алкивиада с Лисандром да ещё эти обвинения в связях со Спартой откроют передо мной его двери. Я буду представляться частным лицом, но, когда Лисандр позовёт меня, чтобы порасспросить — а это случится обязательно, — следует открыть ему, что я — личный посланник Алкивиада. Я должен подтвердить добросовестность намерения установить дружеские отношения со спартанцами. Если Лисандр пожелает обменяться с Алкивиадом сообщениями, то я послужу курьером. Что касается любого приговора, вынесенного мне в Афинах, то Алкивиад своей властью strategos autocrator просто издаст указ о помиловании.

— Ну, так сделай это для меня сейчас, — потребовал я.

Мой командир замолчал. Наши взгляды встретились.

Его глаза не были ни холодными, ни злыми, просто упрямыми.

— Сейчас делаются большие дела, Поммо.

— Это твои большие дела.

— Я так же ограничен ими в своих действиях, как и ты.

Он отметил ещё одну деталь. Дней за десять до этого из Халкидики доставили несколько групп военнопленных. Среди них был мой старый товарищ Теламон. Я освободил его. Он находился теперь в госпитале, излечиваясь от ран. Об этом я не поставил в известность ни Алкивиада, ни кого-либо ещё, считая это дело мелким, недостойным их внимания. Конечно, Алкивиад знал об этом.

— Вызволи твоего человека из лап костоправов. Договорись с ним. Действуйте сообща, демонстрируйте вашу полезность в качестве убийц. Это укрепит доверие Лисандра к тебе. Он даже может попробовать использовать тебя в таком качестве против меня.

Я согласился поехать. Что ещё я мог сделать?

— Мне жаль, что я пользуюсь твоим трудным положением, Поммо. Но крайние обстоятельства требуют крайних мер. Я знаю, тебя это мало волнует. Но если эта тяжёлая задача будет решена успешно, то изменится судьба не только Греции, но и всего мира.

— Ты прав, — сказал я. — Мне всё равно.

В этот момент с прогулки по холмам как раз возвратились Эвриптолем и Мантитей. Они заметили, что я в затруднении из-за поручения командира. Любыми средствами мне следует заглотить обвинение в измене, сказал Эвриптолем. Я не должен допустить, чтобы меня поместили за решётку. До суда пройдёт не один месяц. Кто может предсказать настроение народа? Было бы сумасшествием искушать судьбу, представ перед судом афинян. Особенно ввиду того, что мои защитники должны будут довольно скоро отправиться на войну.

— Гляди веселей, Поммо, это разнообразит твою биографию. — Двоюродный брат нашего командира засмеялся, положив руку мне на плечо. — Разве ты не знаешь, что нельзя считать себя истинным сыном Афин, если ты не побывал в ссылке и не был приговорён к смерти?

Моё положение было ещё одним, и не самым главным, следствием хитрого плана Алкивиада, который он запустил за несколько дней до этого. Кампания тяжбы с законом была лишь элементом ответа его врагов. У тебя есть родственники и коллеги, Ясон, которые присутствовали при происходившем в тот вечер. Нет сомнения, ты помнишь его. Я расскажу тебе, насколько мне позволяет память.

Через несколько дней после своего возвращения в Афины, почти сразу после триумфа в Элевсине, Алкивиад организовал охоту на склонах Парнаса. Он пригласил туда не только своих сторонников, но и несколько личных и политических противников, включая Анита и Кефисофонта, будущего тирана Крития, а также Лампонта, Гагнонта и твоего дядю Миртила. Последние трое представляли крайнее правое крыло партии Хороших и Истинных. Они были самыми злобными из обвинителей Алкивиада во время слушания дела о мистериях. Клефонт и Клеоним представляли приверженцев радикальных демократов. Был приглашён также Харикл. Вместе с Писандером он настраивал народ против Алкивиада. В те дни резкость их выступлений содействовала разжиганию вражды. Во время разгула террора, среди прочих мер, они предложили аннулировать закон, запрещающий пытки граждан. Эта охота на Парнасе, как объявил Алкивиад, была способом протянуть оливковую ветвь мира бывшим врагам. Он хотел дружбы с ними.