Приливы войны - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Прессфилд cтр.№ 75

Я стал свидетелем таких акций в отношении младшего Перикла, уже отличившегося командира эскадры. Он говорил мне с ужасом:

— Это посредственность, Поммо, ты понимаешь? Алкивиад этого допустить не мог. И люди готовы скорее умереть, чем снизить требования. Помнишь ночь, когда мы делали промеры возле Элеи? Я готовил отчёт, пытаясь составить его как можно лучше. Он не произнёс ни слова. Только посмотрел на меня. Боги, я скорее пройду сквозь строй, чем снова почувствую на себе этот взгляд. Этот взгляд говорил: «Я так много ждал от тебя, Перикл, а ты подвёл меня».

Результатом принципа приложения минимальной силы стала минимизация надзора. Когда Алкивиад знакомил командиров с планом сражения, он обозначал лишь цель, давая офицеру возможность самостоятельно найти способ достижения этой цели. И чем сложнее была работа, тем меньше вмешивался он в неё. Я никогда не видел, чтобы он отдавал приказы, сидя за рабочим столом.

Всегда давай человеку задание труднее, чем он способен выполнить согласно его собственной оценке своих возможностей. Заставь его мобилизовать все силы. Таким образом ты вынудишь его искать в себе свежие ресурсы, в себе и своих подчинённых, тем самым повышая способности каждого и заставляя всех рисковать ради славы.

Письмо Адиманту:

Мы заставляем наших противников признать своё поражение; точно так же мы должны заставить наших друзей признавать их победы. Чем меньше ты даёшь человеку, чем больше он преуспел, несмотря на минимум твоей помощи, — тем дороже ему его достижения. Помни, поднять флот мы можем лишь двумя способами: либо набирая лучших людей, либо улучшая тех, кого имеем. Даже если бы можно было осуществить первое, я бы от этого отказался; нанятый человек может перейти на другой корабль, а тот, кто овладел мастерством, останется преданным кораблю и командиру до конца.

Был один гребец с корабля «Мнемосина» по имени Лисики. Он не умел плавать. Его товарищи перепробовали все средства, но научить не смогли. Узнав об этом, Алкивиад однажды зашёл с ним в море ярдов на пятьдесят от берега, где на якоре стояло его судно. Зрелище было необычное. Собрались сотни моряков — поглазеть, что будет. Алкивиад несколько минут что-то спокойно говорил своему спутнику.

Тот зажмурил глаза и плюхнулся в пенистые волны. Когда он это сделал, весь берег взорвался восторгом.

Что же сказал Алкивиад тому человеку?

— Он сказал мне, что я могу это сделать, и заставил поверить ему.

Когда «Пенегирис» и «Аталанта» были сильно повреждены в Девятимильной бухте и их триерархи, виня во всём себя, пали духом и были неутешны, Алкивиад вызвал их в свою палатку. Раздевшись, он велел им осмотреть многочисленные раны на его теле.

— Для меня лучше тот, кто в схватке с врагом заработал несколько шрамов, чем вся бронзово-великолепная регата. Капитанов без шрамов я могу отыскать везде. Но где я найду таких смелых людей, как вы и ваши ребята?

А вот что он писал молодому Периклу и его офицерам, когда те попросили дополнительных кораблей:

Никогда не забывайте: вы командуете афинянами. Нельзя определить, что именно делает наших соотечественников великими. Отвага и ум, приспособляемость и твёрдый дух. Дайте это мне, и я достану вам столько кораблей, сколько потребуется.

Он наказывал людей, лишая их общения с собой, он награждал их, допуская их до себя. Он любил, когда его офицеры находились рядом, особенно в поздний час, когда он работал.

— Не забывайте, друзья мои, что доступ к вашей персоне — это мощный стимул для тех, кто ниже вас по положению. Улыбка, доброе слово, даже прозвище, произнесённое с любовью. Вспомните, как мальчишками мы гордились, если наши отцы сажали нас на колени. Приглашение отобедать с командиром делает легковыполнимым самое трудное задание. Не отгораживайтесь от простых солдат. Деньги не могут заменить награды вниманием, и люди это знают.

Он учил своих капитанов мыслить в масштабах эскадры, не ограничиваясь одним кораблём, и всегда иметь в виду флот как целое. Сколько эскадр, где и как быстро можно поставить их на якорь; как быстро твой корабль сможет прибыть им на помощь. Алкивиад с гневом реагировал на доклад о судах, покинувших боевой порядок. Фраза «в поддержку» содержится во всех его приказах. В любой схеме сражения первый его вопрос был: «Кто обеспечивает поддержку?»

В наступлении он требовал, чтобы корабли следовали борт к борту и каждый черпал силы в близости своих товарищей. На море он день и ночь поддерживал сигнальную связь, добиваясь того, чтобы все корабли превратились в единое целое. Когда с моряком происходил несчастный случай, он отказывался изолировать раненого. Раненых должны были отправлять в тыл в сопровождении их товарищей по кораблю, независимо от количества носилок на палубе и следов крови на спинах гребцов. Каждый должен знать, что его никогда не оставят, что товарищи унесут его.

— Никто так не боится смерти, как моряк, ибо пехотинец падает на землю, с которой его можно поднять и вылечить. А моряк падает в пустое и безжалостное море.

Вот что он написал младшему Периклу, когда услыхал, что тот накричал на гребца:

Пехотинец может сражаться без своего капитана. Он в состоянии убежать от него. Но моряк вступает в бой в связке со своим капитаном, и ничто не отделит его от ада, кроме веры в тебя и свой корабль.

Алкивиад без устали тренировал флот. Он учил, как представлять себя; как малому числу выглядеть большим, а большому — малым. Он практиковал использование мысов для маскировки нашего присутствия и количества кораблей. Он приучил людей выходить в море в любую погоду, ибо штормы и шквалы не только обеспечивали скрытность, но и помогали ввергать врага в ужас. Победу при Кизике он добыл тем, что спрятал флот под ливнем, которого ждал несколько месяцев. Разведка на суше определила, что в этот час этого сезона можно рассчитывать на такую погоду.

До появления Алкивиада люди имели обыкновение разделяться по специальностям. Морские и сухопутные пехотинцы презирали nautai — гребцов и матросов. Гребцы верхнего яруса пренебрежительно относились к трюмным гребцам, а кавалерия считала себя выше всех. Алкивиад уничтожил это различие — не поркой, а славой. Позднее, когда Фрасибул вышел из Афин с тысячью тяжёлой пехоты и пятью тысячами матросов, обученных как копьеносцы, но потерпел поражение при Эфесе, люди Алкивиада не позволили им вступить в лагерь. Они, которые никогда не были биты, презирали своих соотечественников, позволивших врагу одержать над ними верх. Алкивиад прекратил это, выставив их бок о бок против главных сил спартанцев. Победа ликвидировала все различия.

Алкивиад старался держать свежими те эскадры, которые не участвовали в кампании или рейдах, используя их, чтобы очаровать гражданское население. Слух об афинском военном корабле, стоящем на якоре в бухте, привлекал людей издалека. Не отталкивая этих простаков, Алкивиад разрешал им подняться на борт. Пусть увидят, что такое боевой корабль и боевая команда. Он подбирал людей специально, чтобы произвести впечатление, ибо юность заставляет искать себе героя и образец для подражания. «Они нам всё расскажут». Сведения о приливах, течениях и погоде Алкивиад ценил выше серебра. Рыбаков, которых спартанцы презирали, он объявил фаворитами. Не было ни одного обеда, на котором не присутствовал хотя бы один представитель этой профессии. А потом Алкивиад подробно расспрашивал того об особенностях пролива и канала, о штормах и сезонных сменах погоды.