Память без срока давности - читать онлайн книгу. Автор: Агата Горай cтр.№ 15

Несколько секунд я отмалчиваюсь, продолжая заниматься своим чаем.

– Лизка, ты меня слышишь?

Нет, блин, оглохла!

– Да, пап. Можно я сначала чай выпью?

– Потом выпьешь. Как раз когда вернешься, он и завариться хорошенько успеет. У папки голова сейчас напополам расколется, а это, знаешь ли, не очень хорошо. Мама не любит, когда у меня что-то болит. Говорит, я становлюсь невыносимым. Так что, прежде чем она проснется, мы должны поправить мое здоровье. Меньше всего хочется начинать новый год с семейных разборок.

«Бухать меньше надо! Странно, что голова у тебя вообще еще способна болеть», – тут же пронеслось в моей голове, а еще мелькает мысль о том, что чай не только завариться успеет, а остыть и заплесневеть. Ларек возле дома сегодня не работает, я еще вчера видела на нем объявление, неаккуратно написанное от руки: «1 и 2 января – выходные. Продавец тоже человек. С Наступающим!» Это значит, мне придется идти в центральный магазин, а он от нас далеко, не в пяти минутах ходьбы. Тем более по снегу и морозу.

– Сейчас иду.

Выключаю газ. Убираю с горячей плиты чайник. Отставляю в сторону чашку, в каторую уже успела насыпать сахар и бросить заварку. Пулей вылетаю из кухни.

– Эй, Лизок, не психуй. Проветришься хоть. Впереди каникулы, и тебя из твоей каморки «папы Карло» не вытащишь. Все время только тем и занимаешься, что за закрытой дверью телевизор насилуешь, а за окном такая красота. «Мороз и солнце…», все дела.

На секунду замираю на месте. Резко поворачиваю голову в сторону дивана и едва сдерживаю порыв – плюнуть отцу в красную рожу.

– Да, пап, за окном и в самом деле красота. Мороз больше десяти градусов и снег до колен. Что ж сам не прогуляешься, вдруг уже завтра это все исчезнет?

Проговариваю каждое слово издевательски-слащавым голоском, полным сарказма, но точно не вызова.

– Не понял – что это было? – отец приподнялся на локте и выкатил на меня два шара-глаза.

– Ничего, папочка. – Я улыбаюсь так, будто кто-то натянул невидимую леску, соединяющую уголки губ с кончиками ушей. – Думала пробудить в тебе интерес к прогулке, но нет так нет.

Пока страдающий от похмелья отцовский мозг не распознал в моих словах издевку, а в улыбке фальшь, спешу убежать к себе. Но если честно, я сильно сомневаюсь, что до него что-либо дошло бы, даже будь он трижды трезв.

На улице дела обстоят именно так, как и следовало того ожидать – холодно и снежно. Мороз кусает нежную кожу на щеках, вдыхать ледяной воздух до боли неприятно, а глаза слепнут от огромных снежинок.

Быстро шагая, прячу руки в глубоких карманах персикового полушубка из зверя по имени «искусственный мех», а подбородок – в розовый шарф, и тихо ненавижу весь белый свет за мертвенную тишину пустынных улиц. Еще бы – все нормальные люди после празднования Нового года еще отсыпаются, и редкому идиоту придет в голову шататься по городу в поисках приключений.

На дорогу туда и обратно ушел час.

Подхожу к дому, сжимая в руках пакет, наполненный тремя упаковками «Короны». В будни отец заливается самым дешевым пивом, а в праздничные дни балует себя, и я давно в курсе его стандартного заказа в две упаковки. Сегодня я решила взять три, хоть тащить было непросто, но пусть лучше отец упьется и отстанет, чем недопьет и снова выгонит меня на холод.

– Привет, Буль! – искренне радуюсь выбегающему из соседского двора псу.

Несколько шагов не дохожу до крыльца собственного дома, ставлю пакет с покупками на снег и присаживаюсь на корточки.

– Буль, иди сюда, мальчик! У нас всего пара минут, пока твоя хозяйка не появится.

Я прежде не рисковала приближаться к Зоиной собаке, не хотела, чтобы она думала, будто я ей завидую, хотя так оно и было. Но в это морозное утро мне так хотелось почувствовать неподдельное тепло и увидеть в глазах животного благодарность уже за то, что я просто ласкаю его. Собака согласна любить тебя только за то, что ты есть, что уделяешь ей внимание, чешешь за ухом, шепчешь непонятные ей нежности, а в это утро мне отчаянно хотелось почувствовать на себе хотя бы капельку этой неподдельной любви и восторга, а шершавый язык на обледеневших щеках будет самым лучшим новогодним подарком.

С раннего детства мне хотелось иметь домашнее животное – собаку или кошку, которая будет принадлежать только мне. Которую можно прижимать к себе в постели холодной зимой и с которой можно носиться во дворе в любое из времен года. Кошка не станет кричать, глядя налитыми ненавистью глазами: «Я тебя ненавижу и дружить с тобой не хочу!» А собака если и уничтожит твои игрушки, то точно не со зла. Животные неспособны на подлость, ложь, месть, издевательство, но вполне могут сделать ребенка самым счастливым. Я отчаянно завидовала Зое, тайно наблюдая за ее играми с Булем, но…

В отличие от сестрицы Клавдии у меня проблем со здоровьем было в разы меньше, но гипермнезия и аллергия присутствовали в моей жизни всегда.

– Лиза, милая, мы не можем завести собаку.

Как в мультфильме «Малыш и Карлсон», я на очередной день рождения клянчила себе друга и шестой год кряду, вытирая горькие слезы с лица, выслушивала мамины аргументы.

– Уже того, что вторым домом для твоей сестры стали больницы, мне хватает с головой. Я не хочу пичкать тебя лекарствами ради сиюминутной радости. Тебе щенок надоест через пару месяцев, а чихать и задыхаться ты не прекратишь до тех пор, пока он будет у нас жить. Прости, но нет.

Если бы я снова подружилась с Зоей, я бы имела возможность играть с ее Булем, но даже для подобной выгоды я не могла вычеркнуть из своего мозга второе июня девяносто четвертого. Да и этот пес все равно был бы ЕЕ другом больше, чем моим. А мне хотелось своего собственного.

К тринадцати годам страсть обладать каким-либо животным немного улеглась. Я взрослела и старалась принимать реальность такой, какой она была. Но изредка я все же не отказывала себе в удовольствии погладить соседскую кошку или в школьном «живом уголке» поиграть с хомяком. Вот и в этот день, приметив соседского пса, не сдержалась.

То, что происходит дальше – хуже всех приснившихся за тринадцать лет кошмаров, ужасных воспоминаний и предсказанного на минувшую ночь конца света. Первое января две тысячи первого навсегда становится концом МОЕГО света.

– Бу… А-а-а-а!!!!!

Чтобы уложить меня на лопатки, бойцовской собаке понадобилось не больше секунды. И вот я валяюсь в снегу и визжу, как все, вместе взятые, десятки заколотых поросят бабы Нины. Я чувствую, как острые клыки впиваются мне в лицо, в шею и без наркоза вырывают куски плоти. Мой нос резко заполняет зловоние собачьей пасти. Я крепко зажмуриваю глаза и изо всех сил пытаюсь оттащить от собственного лица взбесившееся животное. Все происходит на уровне инстинктов и рефлексов. Чувствую, как веки утопают в горячей жидкости – мои глазницы затоплены кровью. Животное злобно рычит, я из последних сил пытаюсь громко кричать.