Тень невидимки - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Ильин cтр.№ 30

— Этот материал мне хорошо знаком, — похвастался актер. — Я в ихних треклятых песках пять лет без паспорта отираюсь! Я их как бородавку на своей руке изучил, инородцев этих. Что султан — так, видимость одна! Куда там ему до Бориса нашего или Петрухи Первого! Кишка тонка! Но вы тоже хороши, очень убедительно дорожку раскатывали. Кто у вас были преподаватели?

Да уж были! Так заставляли в роль вживаться, что сам себя забудешь!

— Без школы я. Самоучка. Как-то так само собой получилось…

— Не скажите, я вижу талант! Меня не обмануть. Конечно, не МХТ, но школа имеет место быть…

Вот привязался. Опасный контингент эти актеры. Логики нет, но интуиция… Сколько раз зарекался с ними связываться, но кто другой такое изобразит?

— Мы бы неплохой дуэт могли составить, — поощрительно похлопал актер Резидента по плечу. — Право слово! Я — Моцарт, вы — Сальери! А? Может, мне тряхнуть стариной?

— Не надо ничем трясти. У вас самолет!

— Ну да, конечно. Пусть увезет меня аэроплан в далекие страны… А всё-таки, скажите, зачем всё это надо было? Зачем этот великолепный маскарад?

Плохие вопросы.

— Затем, что просто так нынче взятку не дать. С подходцем надо.

— А вы дали?

— Дал! А они взяли. И на языке следствия это называется коррупционной схемой. Между прочим, в особо крупных размерах, лет на десять с конфискацией. А учитывая то, что они при вашем посредничестве продали, а я, с вашей помощью купил, на «вышку» тянет, это если по законам СССР. А сейчас — на пожизненное.

— Но позвольте! — шепотом воскликнул актер. — Вы же говорили, это шутка, маскарад, розыгрыш!

— Ну да, — согласился «служка». — Так и есть, розыгрыш. Только разыгрывали они не друг друга, а Родину.

— Но это же…

— Да, измена Родине. Самая тяжелая в Уголовном кодексе статья. Но вы не переживайте, Родина, она здесь остается, а вы туда улетаете, и уже не бедным человеком. Хотя мой вам совет — лет десять здесь не появляйтесь, а то смените мягкий субтропический климат на арктический континентальный. Где-нибудь в районе Магадана.

— Ну вы знаете! — возмутился актер, но шепотом.

— Знаю. А теперь и вы тоже. И должны быть мне благодарны, что я предупредил. Так что лучше вам о том, что здесь было, забыть. Вы ведь умеете действовать в предполагаемых обстоятельствах? Ну вот предположите, что будет, если…

Актер предположил. И побледнел. Он уже не предлагал тряхнуть стариной. Нижняя губа у него затряслась. Всё-таки очень впечатлительные натуры — актеры. И умеют выстраивать цепочки причинно-следственных связей в рамках заданного сценария.

— Ну всё, спасибо вам за хорошую игру. Получил истинное, как ценитель, удовольствие от вашего таланта. Спасибо и… прощайте.

Этот эпизод был отыгран. Главный исполнитель улетал в далекие страны. Но проживет вряд ли долго, потому что такой гонорар его печень не переработает, просто не выдержит! И значит, концы обрубятся.

Премьера прошла удачно. Актеры нашли своих зрителей. И узнали их. Вернее сказать — опознали…

* * *

Петруха не был Петрухой. И даже не был Петром. Звали его совсем по-другому, и фамилия была иная, чем в паспорте, и отчество. И родителей его звали иначе. У многих телохранителей «Первого» были выдуманные биографии и подставные родственники. Если наведаться к этим родственникам в гости и расспросить, где их сынок служит, то вечером будешь разговаривать совсем с другими людьми и совсем в ином месте, и уже без чая с вареньем. Нормальная практика.

Петруха уже привык, что его жизнь, в том числе частная, принадлежит не ему, а его начальству. Например, если он случайно встретит симпатичную девушку, то тут же должен доложить о знакомстве рапортом по команде. Если захочет продолжить с ней знакомство, то обязан испросить на это разрешения у вышестоящего командира и, может быть, после тщательной проверки, получит его или попрощается со своей несостоявшейся любовью. А коли решит вступить с ней в долговременную интимную связь, то только после ее собеседования с начальством под видом приятельской встречи. И впредь станет докладывать, где и когда с ней встречался, с какого до какого часа, в какой компании и какой позе, если это станет интересовать отцов-командиров. И это несмотря на любимую законную жену, которой никто ничего о его посторонней связи не сообщит, хотя будет знать о его каждом шаге.

Впрочем, если и у его жены образуется любовник, то, как подозревает Петруха, ему тоже никто ничего не сообщит. Ведь «узаконенный» любовник жены — это лучше, чем случайные и потому потенциально опасные связи. Такая жизнь у «казенных» людей. Тот, кто приближен к «Первому», должен быть прозрачен, как стеклышко!

Петруха привык к такому порядку вещей. И не брыкался. Он получал хорошую зарплату, имел прекрасный дом, крепкую, под надзором товарищей по оружию, семью, неприкосновенность своей личности, гарантированную лежащим в его кармане удостоверением, и замечательные перспективы в виде ранней, по выслуге лет, пенсии с многочисленными надбавками, коэффициентами и разовыми доплатами. У него было всё очень хорошо.

Было… До ближайшего поворота. А всё потому, что на ближайшем повороте, из-за угла, на проезжую часть выпал какой-то мужик и прямо ему под колеса. Петруха резко затормозил, попробовал вывернуть вправо, но мужик, спасаясь от удара, тоже дернулся в сторону и они, конечно, встретились. Перед ветровым стеклом мелькнуло испуганное, с круглыми глазами лицо, раздался громкий шлепок, сдавленный вскрик, и прохожий исчез из поля зрения.

Вот черт! Петруха замер, пытаясь осознать, что произошло. У него, конечно, был при себе оберег в виде удостоверения ФСО, но лишние происшествия ему были ни к чему. Зачем себе портить послужной список?

Несколько секунд он сидел неподвижно, надеясь на то, что вот сейчас мужик встанет и пойдет себе куда шел. А он поедет куда ехал. Но мужик не вставал. Петруха открыл дверцу, вышел из машины. Мужик лежал на асфальте, неестественно разбросав руки и ноги. На вид — мертвец.

Неужели?!

Петруха подошел ближе. Наклонился над телом.

— Эй…

Мужик открыл глаза.

— Ты чего так ездишь? — возмутился «мертвец». — Козел безглазый!

Уф…

— Ты же сам мне под колеса прыгнул, дядя, — напористо начал Петруха. Потому что знал, что лучшая защита — это нападение. И, приблизившись к его лицу, принюхался. Но от пешехода спиртным не пахло, а это плохо.

— Чуть не убил! — плаксиво начал подвывать пришедший в себя потерпевший. — Я шел, никому не мешал, а этот… На джипе!.. Прямо на переходе! Творят что хотят…

Точно, переход — вон он. На столбе прибит знак, которого раньше здесь не было. И когда только успели?

— Вот, ногу сломал! — уже орал прохожий. — И тут содрал… И рубаху порвал!..

Мужик был так себе — не бомж, но и не сказать, чтобы очень ухоженный. Явно ниже среднего достатка. С таким можно и договориться…