Нефертити. Роковая ошибка жены фараона - читать онлайн книгу. Автор: Олег Капустин cтр.№ 39

— Да, я буду царицей, — гордо подняв подбородок, проговорила Нефертити, — это мой долг по отношению и ко всей нашей семье, и ко всему египетскому народу.

Девушка положила цитру на скамейку, встала, величественно оправила алую тунику и вышла из беседки. Лучи восходящего солнца с любовью и почтением омывали всю её стройную высокую фигуру. Нези вдруг неожиданно для себя захотелось склониться в поклоне перед будущей владычицей великой империи.

А царевич тем временем прибежал в покои матери. Она только что проснулась, позёвывая, сидела в постели, пила мелкими глоточками любимый гранатовый сок с мёдом и слушала вполуха, как особо приближенные дамы и служанки сообщали ей все придворные сплетни за прошедшие сутки. Её бритая продолговатая голова слегка блестела в лучах утреннего солнца, а темно-красные соски ещё крепких грудей подрагивали в такт её движениям.

— Мама, Атон выбрал мне жену. Это Нефертити! — крикнул царевич, вбежав в спальню.

Тии поперхнулась соком от неожиданности.

— Я рада, Хеви, что ты наконец разглядел красоту, благородство и ум Нефи.

— Это Атон раскрыл мне глаза. — Царевич кинулся к матери и поцеловал её в щёку. — Она божественна! А как она поёт мой гимн Атону! У меня слёзы потекли, как только я её услышал. Я хочу, чтобы она стала моей женой немедленно.

— Ну, мой маленький, не торопись, — проговорила царица, отдавая служанке бокал. — К свадьбе надо подготовиться, а это дело не одного дня. Ты ведь наследник престола, а скоро станешь и соправителем своего отца, фараона.

— Я хочу вместе со своей женой, которую выбрал для меня сам великий бог, молиться ему на рассвете и на закате.

— Молиться ты можешь, мой милый, и с невестой. Кто вам в этом может помешать, — улыбнулась царица. — А мы тем временем получше подготовимся к свадьбе и к твоему восхождению на престол рядом с твоим богоподобным отцом.

— Когда это будет?

— Недели через две, я думаю, ты уже будешь и женатым мужчиной и соправителем фараона.

— Хорошо, я тем временем займусь проектом храма богу Атону. Я начну его строить тотчас, как взойду на престол, — бросил молодой человек, уже выбегая из комнаты.

— Займись, милый, займись, — вздохнула царица, подставляя грудь служанке, испачканную липким сладким соком граната. — А Нефи-то молодец оказалась, открыла этому дурачку глаза на себя. И как я сама не догадалась ей это посоветовать. Конечно же, надо было спеть её божественным голоском стишки, посвящённые Атону, которые он сочинил. Да, эта умница станет достойной моей преемницей и, думаю, сможет удерживать от диких выходок моего неразумного сыночка. Но, — тут Тии с печальным выражением на стареющем лице покачала головой, — если честно сказать, ей не позавидуешь, она взвалила на себя тяжёлую ношу. По себе знаю, что значит управлять империей и одновременно держать в узде непутёвого муженька, который постоянно норовит влезть в твои дела и всё испортить. Да ещё и рожать, и за детьми присматривать. Эх, тяжела ты наша женская долюшка!

Царица лениво встала с постели и пошла в соседнюю комнату, где для неё была приготовлена ванна с настоями ароматных и целебных трав. А в соседних покоях её величество уже давно ожидали парикмахеры, массажисты, служанки. На кухне готовились любимые утренние блюда для всех членов царской семьи. Жизнь дворца шла своим чередом...

В то время как люди волновались, суетились и боролись друг с другом за власть и материальные блага, природа невозмутимо и неспешно жила согласно своим раз и навсегда установленным мудрым законам. Каждое утро солнце вставало на востоке и заходило вечером на западе. В середине каждого лета великая река, прозванная древними египтянами Большой Хапи, разливалась, и мутная вода, насыщенная плодородным илом, стояла на полях по всей стране до конца осени. На это время приходились основные народные праздники, когда можно было вволю повеселиться, благо свободного времени у сельского люда было хоть отбавляй. От простого народа не отставали и фиванские аристократы, хотя их жизнь и так была сплошным праздником.

На загородной вилле Небуненеса в это тёплое осеннее утро вся прислуга буквально сбилась с ног.

Днём сюда должен был приплыть на роскошных барках весь цвет фиванской знати. Пиры у Небуненеса, бывшего главного архитектора, а теперь управляющего торговлей с заграничными странами богатейшего во всей империи храма Амона, славились своей изысканностью и размахом.

— Да вы что, с ума сошли? Разве можно в эти соусы столько масла коровьего лить? — кричал визгливым голосом хозяин виллы поварам, проверяя на вкус, что готовится в многочисленных горшках и горшочках. — А вот сюда побольше орешков добавьте и подсолите ещё, — тыкал он коротким пальцем в бочонок.

Вскоре толстяк уже плотоядно облизывался, наблюдая, как на вертеле зажаривают целого быка. Небуненес был в своей стихии. Его полные губы и жирные отвислые щёки сладострастно подрагивали. Он обожал смачные запахи кухни. Но тут его отвлёк от любимого занятия задорный девичий смех. Хозяин огляделся и увидел служанку, одетую в одну узенькую жёлтую набедренную повязочку. Она склонилась над большой деревянной доской, на которой лепила из теста сладкие плюшки. Полные руки были по локоть в муке. Рядом стоял молодой человек, очень похожий на Небуненеса, только не такой толстый, и что-то рассказывал ей на ухо, одновременно тиская повариху за её пышные формы.

— А ты, парень, я смотрю, время зря не теряешь! — крикнул Небуненес, глядя на своего сына. — Но я тебе же ясно сказал, чтобы ноги твоей здесь не было к полудню. Давай поторапливайся, лодка с гребцами уже заждалась. Как приплывёшь к нашим родственникам в Абидос, так сразу же дай мне знать — пришли гонца с весточкой. И чтобы сидел там тише воды, ниже травы. А толстушек ещё на твой век хватит, да и у тётки в поместье их пруд пруди. Пошевеливайся, Камос, я тебе говорю!

Небуненес так активно выпроваживал сына погостить к своей сестре, потому что не хотел рисковать потомством. Ведь он был не только в курсе замыслов собиравшихся у него аристократов, но и сам являлся одним из инициаторов готовящегося заговора против главной жены фараона Тии и его сына Аменхотепа-младшего. Всё это было чрезвычайно опасно и для родственников заговорщиков.

Пока наследник престола занимался проектами нового храма для никому не известного божества, фиванская знать, обиженная и раздосадованная четвертьвековым правлением выходцев из простонародья, решила, что настало время для жестокого удара по наглым выскочкам, захватившим престол в самом сердце южных земель.

Вскоре после отъезда Камоса на виллу стали прибывать гости. Роскошные барки одна за другой причаливали к отделанной гранитом и мрамором набережной, специально спроектированной архитекторами так, чтобы во время разлива хозяин мог принимать гостей, приплывавших по воде, прямо у порога своего загородного дома. Вскоре большой зал приёмов, украшенный красочной росписью, был полон. Гости сидели у стен, справа — женщины, слева — мужчины. Многие уже начали прихлёбывать вино, заедая его лёгкими закусками, поданными прислугой на небольших круглых столиках. Посредине зала под звуки тягучей мелодии танцевали красивые девушки с цветами голубого лотоса в руках. Запахи курящихся ароматных смол, вина и цветов пропитывали всё вокруг.