Александр Великий. Дорога славы - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Прессфилд cтр.№ 82

Гефестион призывает богов помочь нам и призывает нас, его товарищей, не оступаться и вместе стремиться к общей цели.

— Друзья, давайте здесь и сейчас вновь подтвердим нашу верность друг другу и нашему царю и поклянёмся связующими нас священными узами сохранить эту верность перед лицом удачи, так же как хранили мы её, преодолевая невзгоды, и навсегда остаться отрядом друзей и братьев. Готовы ли вы, мои товарищи, принести эту клятву вместе со мной? Это необходимо, ибо ныне мы уподобились пловцам, дрейфующим в море успеха, которых, если они не возьмутся за руки, волны разнесут в стороны. А в глубинах этого моря нас подстерегают опасные чудовища, готовые вырвать любого из братских объятий и увлечь на дно.

Призыв Гефестиона находит отклик в сердцах товарищей, и кризис удаётся преодолеть. К середине лета мы добираемся до Экбатан, откуда Дарий всего за несколько дней до нашего прибытия бежал на восток. Под конец с ним осталось тридцать тысяч пехоты, включая четыре тысячи уцелевших при Гавгамелах греков Патрона, и пять тысяч лучников и пращников, а также тридцать три сотни конников из Бактрии, возглавляемых Бессом и Набарзаном. Треть Азии всё ещё остаётся под властью царя, а людей и коней на этих землях вполне достаточно для того, чтобы собрать и выставить против нас войско, не меньшее, чем любое из тех, с которыми мы уже сталкивались. Но меня пугает не это.

С Дарием всё кончено. Я боюсь того, что его собственные приближённые обратятся против него раньше, чем я успею догнать его и спасти ему жизнь.

В Экбатанах меня ждёт письмо, оставленное царём. Его слуга, которого я сохранил в своей свите, подтверждает, что продиктованный текст заверен подлинной царской печатью.

Александру от Дария, привет.

Я пишу тебе, как человек человеку, опустив все царские титулы и обращения.

Знай, что я буду вечно благодарен тебе за доброту и заботу по отношению к моей матери и моей семье. Если этим поступком ты хотел показать, что твои человеческие достоинства не уступают достоинствам победоносного полководца, тебе это удалось. Я восхищаюсь тобой. А теперь, друг мой, если позволишь так обратиться к тебе (ибо мне кажется, что наше долгое противоборство, равно как и бремя царского сана, позволяет нам понять друг друга ), я позволю себе обратиться к тебе с просьбой. Не обращай меня в пленника. Когда судьба снова сведёт нас на поле боя, дай мне с честью сложить голову. Не надо оказывать мне милостей, сохраняя жизнь или возвращая трон, который в таком случае стал бы для меня седалищем позора. А ещё прошу тебя воспитать моего сына, как своего собственного. Твоему же великодушному попечению вверяю я и всех своих близких, ибо ведаю, что ты отнесёшься к ним как к родным.

Прямота и благородство Дария трогают моё сердце. Несмотря на его пожелание, я больше чем когда-либо хочу сохранить ему жизнь, ибо чту его не только как царя, но и как человека. По моему приказу из «друзей», копейщиков, агриан, наёмной конницы и тех фалангистов, которые не остаются охранять колонну с сокровищами, формируется быстрый отряд, устремляющийся на восток с поражающей воображение скоростью. И вот мы в Гиркании, в краю, лежащем между Парфянской пустыней и Каспийским морем.

Погода здесь неустойчивая, и местность являет нам множество знамений. Над нашей колонной вьются орлы и вороны. Каждый день после полудня разражается гроза. Небеса рассекают огромные огненные стрелы, хлещут проливные дожди. След бегущего врага, ясный и отчётливый поутру, к вечеру полностью смывается водяными потоками. Мы чувствуем, что это знаменует собой конец державы.

На шестой день от Патрона, греческого командира, который, надо отдать ему должное, остался верным Дарию, прибывает посланец. Патрон сообщает, что царские вельможи готовятся предать царя, и просит меня не щадить усилий ради спасения бывшего властителя. Своего гонца вождь наёмников предлагает нам в проводники. Сам он, по его словам, останется с Дарием, чтобы защищать того от его собственных сатрапов, однако без нашей помощи ему долго не продержаться.

Выжимая из коней всё, что возможно, мы на одиннадцатый день добираемся до города Раги, что в дневном переходе от Каспийских ворот. Пехотинцы больше не в состоянии выдерживать такой темп, даже кавалерийские кони валятся с ног. Дезертиры от Дария прибывают теперь к нам сотнями, говорят, что остальные просто разбегаются по домам.

Мне приходится дать отряду пятидневный отдых, после чего погоня возобновляется. За Каспийскими воротами возле деревни под названием Ашана мы подбираем Дариева толмача, брошенного своими из-за болезни. От него становится известно, что Дарий обезоружен и взят под стражу Бессом и Набарзаном. Бесс, командовавший правым крылом персидского войска при Гавгамелах, является сатрапом Бактрии, той самой страны, куда теперь устремляются дезертиры. Вся оставшаяся у царя кавалерия подчиняется ему, а следовательно, он если не номинально, то фактически изначально являлся хозяином положения.

Я беру с собой лишь «друзей» и копейщиков, а из пехоты только самых молодых и крепких парней: прочие остаются позади, под началом Кратера. С нами оружие и двухдневный паек. Стремительный ночной бросок к следующему полудню приводит нас к деревушке под названием Тири, где мы находим двух воинов Патрона, оставленных на попечении местных жителей из-за полученных ран. Они сообщают, что эллины, не имея сил оборонить царя и опасаясь за собственные жизни, ушли в горы. Дарий остался один, без защитников.

Намного ли они нас опережают?

На шестьсот стадиев.

На преодоление сорока из них у нас уходят весь день и ночь. Двигаться приходится по ухабистой, безводной пустыне, а кони наши измотаны до предела. Однако нам удаётся снова найти след, а потом и брошенный боевой штандарт Дария, золотого орла с распростёртыми крыльями.

Вечерней прохлады наш отряд дожидается, отдыхая в деревушке, настолько бедной, что у неё даже нет названия. Когда мы разводим костры и готовим скудный ужин, из жалкой мазанки выбираются скрывавшиеся там сын Мазея Антибел и вавилонский аристократ Багистан. От них мы узнаем о том, что Дарий ещё жив и находится в двухстах пятидесяти стадиях впереди, его везут на закрытой повозке, под стражей.

Я сокращаю отряд ещё больше, сажаю самых молодых и лёгких на последних коней, которые ещё в состоянии скакать, и к середине утра в пятидесяти стадиях перед нами мы видим предателей. Они тоже видят нас: их колонна рассыпается, и все пускаются наутёк кто куда.

Тело Дария мы находим в канаве в трёх фарлонгах от главной дороги. Живот царя был пронзён насквозь несколько раз, из чего видно, что он был связан или его держали за руки. Раны смертельные, но не из тех, что убивают мгновенно: перед смертью Дарий претерпел страшные муки. Теламон склоняется над телом, чтобы расправить скомканный плащ и укрыть им поруганный труп бывшего владыки.