Человеческая комедия - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Сароян cтр.№ 2

– Пятнадцать слов, – сказал Спенглер. Помолчав, он взглянул на юношу. – Что, туговато с деньгами?

Юноша не смог сразу ответить.

– Да, сэр, – потом сказал он. – Немножко. Но мама пошлет мне денег, чтобы я мог доехать домой.

– Непременно, – сказал Спенглер. – А где вы побывали?

– Да можно сказать – нигде, – ответил юноша и закашлялся. – Сколько времени нужно, чтобы мама получила телеграмму?

– Видите ли, – объяснил ему Спенглер, – на востоке сейчас уже поздно. А ночью иногда не так-то легко достать денег. Но я протолкну вашу телеграмму как можно быстрее.

И, уже не глядя на юношу, Спенглер обшарил свои карманы, вытащил горсть мелочи, одну бумажку и крутое яйцо.

– Нате, – сказал он, – пригодится. – Он дал молодому человеку бумажку. – Вернете, когда получите от мамы. – И показал ему яйцо. – Прихватил неделю назад в одном баре. На счастье.

Юноша взглянул на деньги.

– Как же это так? – спросил он.

– Чепуха, – сказал Спенглер.

– Спасибо, – сказал юноша. Он стоял сконфуженный и пораженный. – Спасибо, – повторил он и поспешно вышел из конторы.

Спенглер отнес телеграмму ночному телеграфисту Уильяму Грогену.

– Платная, Вилли, – сказал он. – Я сам за нее заплачу.

Мистер Гроген схватил рукоятку аппарата и стал буква за буквой выстукивать телеграмму:

М-СС МАРГАРЕТ СТРИКМЕН, 1874, БИДЛСТРИТ, ЙОРК, ПЕНСИЛЬВАНИЯ.

ДОРОГАЯ МАМОЧКА. ПОЖАЛУЙСТА, ПЕРЕВЕДИ ТЕЛЕГРАФОМ ТРИДЦАТЬ ДОЛЛАРОВ. ХОЧУ ДОМОЙ. ЧУВСТВУЮ СЕБЯ ХОРОШО. ВСЕ В ПОРЯДКЕ. ДЖОН.

Гомер поискал на конторке, нет ли там телеграмм для доставки или телефонных вызовов. Мистер Спенглер рассеянно следил за ним, а потом спросил:

– Тебе нравится работать рассыльным?

– Нравится ли мне работать рассыльным? – переспросил Гомер. – Больше всего на свете. Встречаешь столько разных людей. Бываешь в самых разных местах.

– Угу, – сказал Спенглер. Он помолчал, чтобы внимательнее посмотреть на мальчика. – Как ты вчера спал?

– Хорошо, – сказал Гомер. – Я здорово устал, но спал хорошо.

– А в школе сегодня ты небось тоже немножко поспал?

– Немножко.

– На каком уроке?

– На древней истории.

– А как у тебя со спортом? – спросил Спенглер. – Из-за этой работы ты, наверно, не сможешь заниматься спортом?

– Я занимаюсь спортом, – сказал Гомер. – У нас каждый день урок гимнастики.

– Правда? – спросил Спенглер. – Когда я учился в средней школе, я участвовал в беге на двести метров с препятствиями. Был чемпионом нашей Долины. – Управляющий телеграфной конторой немножко помолчал. – Тебе в самом деле нравится эта работа?

– Я хочу быть самым лучшим рассыльным из всех, что работали в этой конторе, – сказал Гомер.

– Ладно, – сказал Спенглер. – Только не надрывайся, не торопись. Старайся доехать поскорее, но не слишком быстро. Будь вежлив – снимай шляпу в лифте, а главное, смотри не теряй телеграмм.

– Хорошо.

– Ночная работа – совсем не то, что дневная, – продолжал Спенглер. – Доставить телеграмму в китайский квартал или в город не у каждого хватит духу, но ты не бойся. Люди – везде люди. Ты их не бойся. Сколько тебе лет?

Гомер поперхнулся:

– Шестнадцать.

– Ага, понятно, – сказал Спенглер. – Ты и вчера говорил, что шестнадцать. Нам не полагается нанимать мальчиков, если им нет хотя бы шестнадцати, но с тобой я пошел на риск. Сколько тебе лет?

– Четырнадцать, – сказал Гомер.

– Что ж, – сказал Спенглер, – через два года тебе будет шестнадцать.

– Да, сэр.

– Если чего не поймешь, – сказал Спенглер, – спрашивай у меня.

– Хорошо, сэр. – Гомер помолчал. – А как у вас насчет телеграмм для пения?

– Никак, – сказал Спенглер. – Мы получаем их редко. А у тебя, кажется, довольно приятный голос?

– Я пел в пресвитерианской воскресной школе города Итаки.

– Прекрасно, – сказал Спенглер. – Именно такой голос нам и нужен. Предположим, нашего мистера Грогена поздравили с днем рождения. Как ты это передашь?

Гомер подошел к мистеру Грогену и спел:

– Спасибо, – сказал мистер Гроген.

– Отлично, – похвалил рассыльного мистер Спенглер. – Но тебе не полагается называть его «дорогой Гроген». Ты должен называть его «дорогой мистер Гроген». А что ты собираешься делать с твоими пятнадцатью долларами в не-делю?

– Отдам их матери, – сказал Гомер.

– Ладно, – сказал мистер Спенглер. – Считай, что ты прошел испытательный срок. И нанят на постоянную работу. Отныне ты член нашей команды. Наблюдай, слушай внимательно, гляди в оба, держи ухо востро. – Управляющий телеграфной конторой рассеянно отвернулся, а потом спросил: – Кем ты мечтаешь стать в будущем?

– В будущем? – переспросил Гомер. Он был немножко смущен, потому что всю жизнь, изо дня в день, только и делал, что мечтал о будущем, даже тогда, когда это будущее ограничивалось завтрашним днем. – Как вам сказать, – ответил он. – Точно не знаю. Но мне хотелось бы кем-нибудь стать. Может, композитором или вроде этого. Когда-нибудь.

– Прекрасно, – сказал Спенглер. – У нас для начала как раз подходящее место. Повсюду вокруг тебя музыка, настоящая музыка. Прямо из жизни, прямо из людских сердец. Ты только прислушайся к стуку телеграфного ключа. Какая красивая музыка!

– Да, сэр, – сказал Гомер.

Спенглер внезапно спросил:

– Ты знаешь булочную Чаттертона на Бродвее? На, возьми четвертак. Принеси мне два вчерашних пирога с яблоками и кокосовым кремом. Их дают два на четвертак.

– Хорошо, сэр, – сказал Гомер. Он поймал на лету монету, которую бросил ему Спенглер, и выбежал из конторы.

Спенглер поглядел ему вслед, снова впадая в ленивое, приятное, немножко грустное забытье. Когда Спенглер очнулся, он спросил телеграфиста:

– Как он тебе нравится?

– Славный малый, – сказал мистер Гроген.

– Вот и я так думаю. Из хорошей бедной семьи с авеню Санта-Клара. Отца нет. Брат в армии. Мать летом работает упаковщицей на складе. Сестра учится в колледже. Он годика на два моложе, чем надо, только и всего.

– А я вот годика на два старше, чем надо, – сказал мистер Гроген. – Значит, мы с ним поладим.

Спенглер встал из-за стола.

– Если я буду нужен, – сказал он, – найдете меня в баре Корбета. А пироги поделите между собой… – Он остановился на полуслове, не веря своим глазам: Гомер вбежал в комнату с двумя пирогами, завернутыми в бумагу.