– …Эгоистом, – закончил Мартин Ловелл.
– Успешным, – возразила Грейс. – Его сожрал успех.
– А теперь он мертв, – добавил Готорн, бросив на нее холодный взгляд. – И как раз вовремя…
– Я вас не понимаю! – вскинулась Грейс. – Как можно такое говорить! Он отец Эшли! Теперь она будет расти без папы! Я была его женой!
– Насколько я понимаю, Дэмиэн оставил завещание?
Грейс запнулась.
– Да…
– Вам известно его содержание?
– Да. На похоронах я спросила нотариуса, Чарльза Кеннеди, – ради Эшли. Дэмиэн все оставил нам.
– А еще он оформил страхование жизни.
– Этого я не знала…
– Зато я знаю. – Готорн невозмутимо сидел на диване, скрестив ноги, сложив руки на груди, и выглядел одновременно расслабленным и безжалостным. Темные глаза пронизывали жертву насквозь. – Оформил полгода назад. Вы получите около миллиона фунтов, не говоря уж о квартире на Брик-лейн, доме на Голливуд-Хиллс, «Альфа-Ромео»…
– На что вы намекаете, мистер Готорн? – вмешался отец. – Что моя дочь убила Дэмиэна?
– А почему бы и нет? Думаю, вы бы не сильно переживали. Честно говоря, если бы я с ним жил, то не колебался бы ни минуты. – Он снова обернулся к Грейс. – Вы прилетели в Англию за день до смерти Дайаны…
Я не успел рассказать Готорну о своем открытии и теперь досадовал, что он сообразил и без меня.
– Вы с ней виделись?
– Я собиралась заехать, но Эшли слишком утомилась после перелета.
– Наверное, опять летели эконом-классом! Значит, так и не повидались?
– Нет!
– Грейс находилась здесь, со мной, – заявил отец. – И я готов присягнуть в суде, если придется. А когда убивали Дэмиэна, она была на похоронах.
– А где были вы, мистер Ловелл?
– В Ричмонд-парке с Эшли – показывал ей оленя.
Готорн снова переключил внимание на Грейс.
– Когда вы рассказывали об учебе в академии, то упомянули о девушке по имени Дженнифер Ли и обещали к ней вернуться.
– Она была первой подругой Дэмиэна, но под конец они расстались. Точнее сказать, она ушла от него к Дэну Робертсу. Я видела, как они целовались перед репетицией «Гамлета», прямо взасос! Кстати, дела у нее пошли неплохо: пара крупных мюзиклов – это ее конек… Вот, а потом она исчезла.
– В смысле – ушла из профессии? – переспросил я.
– Нет, просто исчезла – в буквальном смысле: вышла погулять и не вернулась. Все газеты об этом писали. Никто так и не узнал, что случилось.
* * *
Беглый поиск в Интернете выдал следующую газетную статью восьмилетней давности:
«Саут-Лондон Пресс».
14 октября 2003 года
ПРОПАЛА ИЗВЕСТНАЯ АКТРИСА,
РОДИТЕЛИ ПРОСЯТ СОДЕЙСТВИЯ
Полиция ищет двадцатишестилетнюю Дженнифер Ли, актрису, сыгравшую в нескольких крупных мюзиклах, включая «Король Лев» и «Чикаго». Внешние приметы: стройная, длинные светлые волосы, карие глаза, веснушки.
В субботу вечером мисс Ли вышла из дома в Стрэтеме. На ней был серый брючный костюм, с собой – темно-синяя сумочка «Келли» от «Эрмес». В полицию обратились служащие театра «Лицеум», когда мисс Ли не явилась на вечерний спектакль в понедельник. С момента ее исчезновения прошло шесть дней.
Полиция связалась с несколькими интернет-сервисами, предоставляющими услуги знакомств; выяснилось, что актриса общалась с мужчинами в Сети и предположительно могла идти на свидание. Родители призывают всех, кто мог видеть девушку в тот вечер, дать свидетельские показания.
Я прочел статью Готорну. Тот кивнул, словно ожидал услышать именно это.
– А почему ты интересуешься Дженнифер Ли? – спросил я.
Он не ответил. Мы все еще стояли посреди жилого массива в окружении одинаковых домов и садиков; единственные цветовые пятна – припаркованные машины. Над головой проревел очередной самолет, закрывая солнце гигантской тушей.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что ее тоже убили? Но при чем тут она, вообще? Мы о ней даже не слышали до сегодняшнего дня!
У Готорна зазвонил телефон, и он предостерегающе поднял руку, доставая его из кармана. Разговор длился не больше минуты, хотя Готорн почти ничего не говорил – только «да» пару-тройку раз, затем «ладно» и «ОК». Наконец он повесил трубку. Его лицо помрачнело.
– Звонил Мидоуз.
– Что случилось?
– Мне нужно вернуться в Кентербери, он хочет со мной поговорить.
– Зачем?
Готорн бросил на меня тяжелый взгляд, и мне стало не по себе.
– Прошлой ночью кто-то устроил пожар в доме Найджела Уэстона. Плеснули бензин в щель для почты и подожгли.
– О господи! Он погиб?!
– Нет. Он и его дружок успели выбраться. Уэстон сейчас в больнице – небольшое отравление, ничего серьезного.
Готорн посмотрел на часы.
– Я на вокзал.
– Я с тобой.
Он покачал головой.
– Нет, не стоит. Я поеду один.
– Почему?
Молчание.
– Ты уже знаешь, кто виноват в поджоге, да?
И снова этот холодный взгляд, так хорошо знакомый и так ясно дающий понять, что Готорн видит мир совершенно иначе и что мы никогда не поймем друг друга.
– Да, – ответил он. – Ты.
21. Академия
Я так и не понял, что имел в виду Готорн, однако чем больше я об этом думал, тем больше портилось настроение. Как я мог быть виноват, если до прихода к Уэстону даже не знал, где он живет – да и вообще никому не говорил об этом визите (за исключением жены, секретаря, одного из сыновей и агента, Хильды Старк). К тому же я не проронил ни слова, пока Готорн со свойственной ему бестактностью разделывал Уэстона под орех. Может, Готорн просто вымещал на мне злость? На него похоже. Произошло что-то неожиданное, и он вызверился на первого, кто попал под руку.
Итак, на чем же остановилось наше расследование? Еще у меня дома Готорн более-менее исключил из списка подозреваемых Алана Гудвина, а теперь можно вычеркнуть и бывшего судью. Связь Уэстона с Дайаной Каупер, конечно, тревожит, однако у нас нет доказательств, что он совершил преступление. С другой стороны, на него ведь напали! Только я начал думать, что между убийствами и аварией нет никакой связи, как жизнь доказала обратное.
Дайана Каупер сбила насмерть Тимми Гудвина и искалечила его брата. Она скрылась с места преступления, чтобы защитить своего сына, Дэмиэна Каупера. Судья Уэстон выпустил ее на свободу, погрозив пальцем. На всех троих напали – на двоих с фатальным исходом. Это не могло быть совпадением.