Темный замысел - читать онлайн книгу. Автор: Филип Хосе Фармер cтр.№ 41

Очевидно, эта пара вела за ним непрерывное наблюдение. Теперь становилась понятной и осторожность Таинственного Пришельца, посетившего его лишь ночью. Этик, несомненно, знал об их присутствии среди команды, хотя ни словом не упомянул об этом. Возможно, он просто не успел его предупредить… Тогда, ночью, он сказал, что вскоре появятся его соплеменники, и внезапно исчез. Нет, все-таки он был обязан упомянуть о столь важном обстоятельстве! Почему же он промолчал? Неужели ему ничего не было известно про Моната и Фригейта? И про Руаха — о нем тоже не следует забывать!

Зачем к нему приставили трех агентов? Одного, значит, недостаточно? Но почему же лишь инопланетянин имел дело с Каззом?

Что бы за этим ни таилось, самым важным было отсутствие знаков на лбах трех агентов. Очевидно, все этики, как руководители, так и подчиненные, их не имели. Но, узнав о способности неандертальца, они постарались сделать все, чтобы он не проболтался. Кроме того, Монат убедил Казза, что теперь он будет видеть метки у него и двух его сотоварищей.

Почему же тогда он не внушил Каззу, что тот должен видеть знаки всегда — даже у тех, у кого их нет? Может быть, решил, что в этом нет необходимости? Просто положился на удачу? Ведь встреча с агентом очень маловероятна… Существовало и другое объяснение: Монату пришлось бы описывать знаки всех агентов, а так как их, по предположению Бартона, была не одна сотня, то это оказалось невозможным.

Однако, кроме Казза, существовала еще и Бест.

Бартон попытался припомнить обстоятельства их встречи. Три года назад они пристали вечером к берегу. В тех местах обосновались китайцы четырнадцатого века и древние славяне. Бест жила с китайцем, но сразу же дала понять, что совсем не прочь перебраться на судно к Каззу. Было уже темно, и она вряд ли могла разглядеть что-то странное в лицах Фригейта и Моната — разумеется кроме необыкновенной внешности последнего.

В тот вечер они сидели и разговаривали на берегу. В конце концов, приятель Бест велел ей возвращаться в хижину. Она резко отказалась. В воздухе запахло скандалом. Казалось, китаец вот-вот нападет на Казза, но благоразумие возобладало. Он был выше неандертальца, но явно слабее его. При небольшом росте Казз был широкоплеч, мускулист и, конечно, более силен, чем любой человек цивилизованной эпохи. А его свирепое лицо! Эта физиономия могла напугать каждого!

Казз и Бест пришли на судно перед рассветом. Сумел ли Монат увидеться с ней наедине? Весьма возможно — ведь она никогда не упоминала об отсутствии знаков у Фригейта и Моната.

Казз кончил говорить, подтвердив худшие опасения Бартона, и был немедленно послан за Бест. Вскоре пара неандертальцев появилась в хижине. Подруга Казза сонным голосом дала согласие подвергнуться гипнозу и уселась на стул.

Заверив ее, что он — Монат, Бартон вернул Бест к событиям трехлетней давности. Как он и предполагал, все случилось по дороге на судно. Монат просто описал ей знаки трех агентов, ранее внушенные Каззу, и велел всегда видеть эти символы на своем лбу и лбах Фригейта и Руаха. Все произошло тихо и спокойно.

Выведя Бест из транса, Бартон сел и задумался. Неандертальцы с трудом приходили в себя, обмениваясь недоумевающими взглядами.

Наконец, он решил, что больше не станет ничего скрывать. Таинственный Незнакомец исчез на долгие годы — одно это снимало с Бартона обет молчания. Он был скрытным человеком, но сейчас жаждал разделить с другими груз навалившихся забот.

В размышлениях прошел час. К тому времени Бест и Казз полностью очнулись и приступили к нему с расспросами. Но Бартон предостерегающе поднял руку.

— Потом, потом! Прежде всего мы должны их допросить. Инопланетянин — крепкий орешек, поэтому мы сперва примемся за Фригейта.

— А может быть, — предположил Казз, — как следует стукнуть Моната и связать? Вдруг он проснется, когда мы придем к Питу?

— Никакого шума! Алиса и Логу услышат, и начнется тарарам.

— Что начнется?

— Ну, суматоха. Пошли.

Они возвращались в густом тумане. Бартон прикидывал в уме вопросы, которые он задаст Фригейту. Его мучила одна загадка. Несомненно, Монат, Фригейт и Руах знали, кто такой Спрюс, — у них была масса возможностей переговорить с ним еще до восстания. Во время сеанса в хижине Монат мог внушить Каззу, что тот видит знак на лбу Спрюса. Почему же он не сделал этого?

Кроме того, Монат, знавший о способностях Казза и Бест, мог посоветовать Спрюсу исчезнуть сразу после освобождения из концлагеря. Однако где гарантия, что они оба служили одному хозяину — точнее, хозяевам?

Бартон остановился, пораженный этой идеей, и глубоко вдохнул холодный воздух.

Таинственный Незнакомец не упомянул, что имеет собственных агентов. Да, он был ренегатом, предателем, однако мог привлечь на свою сторону кого-нибудь еще. Ему стоило бы назвать Бартону своих людей. Теперь он должен гадать, кто играет на стороне Икса. Не был ли Спрюс одним из них? Вдруг Монат это обнаружил и решил от него избавиться с помощью Казза?

Нет, маловероятно. Если Монат каким-то образом раскрыл, на чьей стороне Спрюс, то почему он его не загипнотизировал? Он мог бы выяснить, кто такой Пришелец, если, конечно, его агент знал правду.

Другое предположение: Монат знал, что Спрюс в любой момент может покончить с собой при помощи вживленного в мозг устройства. Значит, Спрюс не наболтает лишнего, а после завершающего эпизода допроса его душа отправится прямиком в главный центр этиков со свежей информацией.

Монат принимал участие в допросе Спрюса и, наверно, весьма забавлялся ситуацией. Недаром он вызвался задавать вопросы! Возможно, его диалог с пленником был подготовлен заранее? И они оба лгали?

Но зачем вся эта ложь? Зачем нужно держать воскресших в неведении?

Существовал еще и третий вариант — по приказу Моната Спрюс намеренно позволил Каззу заметить свою особенность. Бартон подозревал, что до завтрака сможет придумать еще с полдюжины гипотез.

Вскоре все трое поднялись на борт «Снарка». Неандертальцы остались наверху, Бартон спустился вниз и, отсчитав двери, остановился перед каютой Фригейта и Логу. Он тихо приоткрыл дверь и проскользнул внутрь. В крошечной клетушке помещались одна над другой две койки, оставляя узкий проход у стены. Лишь в этой жалкой конуре человек мог обрести относительное уединение; здесь стояли бамбуковые ночные горшки и, в ящике под нижней полкой, валялся скарб Логу.

Обычно Фригейт спал наверху. Вытянув руки, Бартон двинулся вперед. Он хотел тихо разбудить его, шепнуть, что пора на вахту, и проводить на палубу. Там сработает кулак Казза, после чего они отнесут пленника в хижину.

Чтобы исключить возможность самоубийства, Бартон решил вести допрос под гипнозом. По этому поводу у него возникли некоторые сомнения. Что, если Фригейт, в отличие от Спрюса, не захочет покончить с собой — теперь, когда воскрешения прекратились? Однако для агентов этиков такая возможность могла сохраниться, и Бартон не хотел рисковать.