Екатерина Великая - читать онлайн книгу. Автор: Анри Труайя cтр.№ 31

В театре она демонстративно держится прямо, и взор ее ясен под сотней лукавых взглядов, обращенных на ее ложу. Императрица не пришла. «Думаю, что ей помешало мое письмо», – замечает с удовольствием Екатерина. По ее мнению, письмо не останется без ответа. Но дни проходят, а царица молчит и не показывается. Полное безразличие. Да передал ли ей послание Александр Шувалов? Екатерина теряется в догадках, почему императрица так сурова по отношению к ней, больших грехов на совести не имеющей, и так снисходительна к Петру, напоказ выставляющему свое низкопробное пруссачество. Наверно, потому, что она – невестка, посторонняя, а Елизавета не любит молодых женщин. И еще потому, что Ее величество угадывает в ней волевой характер, а великого князя считает дурачком. Начался пост. Просчитывая каждый свой шаг, Екатерина решает ежедневно подолгу и прилюдно молиться в церкви, «чтобы все видели мою привязанность к православной вере». ^[46] Напрасный труд. Императрица по-прежнему не желает ее видеть. Больше того, на третью неделю поста по приказу царицы из числа свиты великой княгини неожиданно исключают верную ей госпожу Владиславову. От отчаяния и гнева Екатерина рыдает и объявляет, что тот, кто сменит госпожу Владиславову, «встретит враждебное отношение и даже побои»; в конце концов великая княгиня заявляет заплаканным своим служанкам, что она больна, и ложится в постель. Александр Шувалов вызывает врачей, все они один за другим щупают пульс, находят его слабым и предлагают свое лечение. Она их выгоняет и требует священника. Но не первого попавшегося, а того, кто исповедует императрицу. Оказывается, отец Дубянский – дядюшка одной из горничных Екатерины. Приглашая его к изголовью, она рассчитывает получить вкрадчивого посредника между ней и грозной Елизаветой. И она не ошибается. Выслушав ее исповедь, старый поп, оказавшийся «умнее, чем полагали», полностью одобряет ее, осуждает злобность врагов ее и предлагает ей постоянно кричать во всеуслышание из своей спальни, что она хочет вернуться в Германию, ибо, как он считает, Ее величество ни за что не согласится отпустить ее. И он заверяет Екатерину, что немедленно пойдет к царице и будет убеждать ее принять несчастное дитя. Слово свое он сдержал. И вот Александр Шувалов объявляет Екатерине, что императрица назначает ей аудиенцию «в следующую ночь». Дело в том, что Елизавета все чаще дремлет днем и оживает, когда остальные спят.

13 апреля 1759 года в десять часов вечера Екатерина встает с постели, одевается, ее причесывают, и она готовится к бою. Нервы ее напряжены до предела. Александр Шувалов обещал прийти за ней в полночь. Она ждет. Никого. Чтобы успокоиться, она говорит себе: «Счастье и несчастье – в сердце каждого, если чувствуешь несчастье, стань выше его и сделай так, чтобы счастье твое не зависело ни от каких событий». ^[47] Несмотря на такие мужественные размышления, она так утомлена, так взволнованна, что садится на канапе и засыпает. Около половины второго ее будят. Александр Шувалов проводит ее в апартаменты императрицы, но сам не уходит. Там же находится великий князь. Получается, что это не разговор с глазу на глаз, как надеялась Екатерина, а явка на суд, где все судьи против нее. За время ее мнимой болезни муж ни разу не зашел к ней. Случайно ей стало известно, что в то же утро он поклялся Елизавете Воронцовой, что женится на ней, как только овдовеет. «Оба очень радовались моей болезни».

Ее величество принимает обвиняемую в огромном холодном зале, плохо освещенном редкими канделябрами. Между двух окон поблескивают золотые тазики, где императрица совершает свой туалет. В одном из тазиков Екатерина видит стопку бумаг. Не ее ли это письма Апраксину и Бестужеву? Они! Вещественные доказательства на суде. Она в ловушке. За широкими ширмами, стоящими у стены, слышится дыхание, угадывается чье-то присутствие. Позже она узнает, что фаворит Елизаветы Иван Шувалов и двоюродный брат его граф Петр прятались там, чтобы слышать ее показания. Публика на местах. Пьесу можно начинать. Инстинктивно Екатерина выбирает тактику излияния слабой женщины с разбитыми нервами. Перед ней сидит императрица, огромная, с толстым слоем краски на лице, с высокой грудью и широкими бедрами, с холодным взглядом. Екатерина падает на колени у ног этой статуи осуждения и начинает свою речь: она выбилась из сил, никто ее не любит, пусть ее отпустят на родину! Императрица потрясена, у нее слезливый нрав, украдкой она утирает слезы и просит Екатерину встать. Та отказывается.

«– Как могу я вас отпустить? – говорит императрица. – Вспомните, ведь у вас есть дети!

– Мои дети в ваших руках, и лучше им нигде не будет, – отвечает Екатерина по-прежнему на коленях. – Надеюсь, что вы их не покинете!

– Но что сказать народу о таком возвращении?

– Ваше величество скажет то, что сочтет нужным, а именно почему я навлекла на себя вашу немилость и ненависть великого князя.

– На что вы будете жить у родителей?.. Мать – в бегах; ей пришлось покинуть дом и уехать в Париж!

– Я знаю, – вздыхает Екатерина. – Ей вменили в вину преданность интересам России, и король Пруссии ее изгнал!» ^[48]

Так Иоганна, а следовательно, и дочь ее предстают как жертвы борцов за русские интересы. Елизавета, не ожидавшая такого объяснения, раздумывает, смягчается, протягивает руку женщине, распростертой на полу в красивом платье, заставляет ее встать и тихо говорит:

– Бог свидетель, как я плакала, когда, по приезде в Россию, вы были смертельно больны, и, если бы я вас не полюбила, я не оставила бы вас здесь.

И пока Екатерина рассыпается в благодарностях за прошлые благодеяния, так подчеркивающие нынешнюю опалу, императрица подходит вплотную к ней и говорит шепотом:

– Вы чересчур горды. Вспомните, как в Летнем дворце я подошла однажды к вам и спросила, не болит ли у вас шея, ибо увидела, что вы еле склоняете голову, а вы отделывались легким поклоном из-за гордыни.

Екатерина возражает, говорит о своей преданности, восхищении, но царица прерывает ее:

– Вы воображаете, что умнее вас никого нет!

– Если бы я так думала, – со стоном говорит Екатерина, – мое нынешнее положение и сама эта беседа – лучшее доказательство, меня опровергающее, ибо по глупости своей я не поняла, что вы изволили мне сказать четыре года тому назад!

Разочарованный тем, как развертывается беседа, где раненое самолюбие берет верх над политическими соображениями, великий князь начинает шептаться в углу с Александром Шуваловым. Вдруг, возвысив голос, он заявляет:

– Она ужасно злая и дико упрямая!

– Если вы говорите обо мне, – восклицает Екатерина, – я рада, что могу сказать в присутствии Ее величества, что я действительно зла на тех, кто советует вам совершать несправедливости, и стала упряма с тех пор, как убедилась, что мои поблажки привели лишь к враждебности с вашей стороны!

С каждой минутой уверенность в себе у нее возрастает. Может быть, все обойдется банальным внушением, ограничится небольшим столкновением между теткой и племянницей? Во всяком случае, императрица, по-видимому, забыла главную претензию – измену. Она ходит по залу взад и вперед, шурша большим своим платьем. И вдруг – удар в лоб. После стычек – решающий штурм.