Тьма египетская - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Попов cтр.№ 29

— Мерипта-ах! — донёсся странный, сильно искажённый подземным эхом голос. — Иди ко мне, Мериптах!

Не раздумывая ни мгновения, мальчик, как был на четвереньках, так и кинулся на этот зов. Но почувствовал, что его держат за ногу. Учитель отчаянно вцепился единственной рукою в лодыжку ученика, шипя при этом:

— Не надо, не надо, Мериптах!

Мальчик дёрнул ногу, калека держал крепко, дёрнул ещё раз и опять не вырвался. Учитель вцепился так, словно удерживал самое важное в своей жизни. Сипел, ныл, скрипел зубами. Мальчик рвался к отцу, обдирая колени о сухую, жёсткую землю. Так продолжалось до тех пор, пока свет на том конце лаза не погас. Князь Бакенсети исчез. Но произнесённый приказ остался светить на том конце чёрной трубы. Ужас охватил мальчика, получалось, что он не выполнил его, слабый, глупый, недостойный Мериптах! Сила этого ужаса была такой, что нога вырвалась из цепких пальцев урода учителя, и княжеский сын спешно помчался на четвереньках в темноту подземного хода.

Апоп явился в Мемфис внезапно. К его встрече ничего не было и не могло быть готово. Городской народ был уже изрядно утомлён трёхдневным празднованием Нового года, но за те два часа, что описывалась золочёными носилками столичного гостя большая петля от пристани до ворот княжеского дворца, город очнулся и закипел. Минуя квартал за кварталом, процессия нанизывала на себя всё новые толпы радостно безумствующих людей. Увидеть собственными глазами фараона, пусть даже такого нелюбимого, это редкостная радость, не всякому египтянину выпадающая за всю его жизнь.

Многочисленная охрана царя, даже с помощью двух сотен гиксосских всадников местного гарнизона, не без труда поддерживала порядок во время пышного и звучного шествия.

Апоп не спешил, давая правителю время хоть как-то подготовиться к встрече и наслаждаясь зрелищем народного восторга. Он растягивал время движения, как будто чувства народа были лакомы для него. Высшей точкой этого утра была казнь отвратного мужеложника, после этого царь Авариса, будь он настоящим змеем в четыреста пятьдесят локтей длиною, мог бы беспрепятственно пожирать восторженных подданных, и они считали бы себя осчастливленными.

Визит фараона в любой из подвластных ему номов был не только очень важным и радостным событием, но и детально разработанной церемониальной процедурой. За многие недели начиналось составление малого и большого списков. В малый вносили имена тех, кого следовало пригласить к парадной трапезе во дворце номарха — высшие сановники, верховные жрецы особо почитаемых местных божеств, правители городов. В большом значились гости, допущенные лишь к лицезрению верховного правителя с площади перед дворцом. Даже просто попасть на эту площадь считалось высочайшим почётом. Богатые торговцы, старшие писцы, жрецы и пророки мелких святилищ, деревенские старейшины и прочие достоважные люди специально готовились к этому дню, выправляя наряды и копя подношения. Фараон обращался к своим лучшим подданным с надлежащими словами и раздавал подарки строго в соответствии с заслугами каждого из приглашённых. Эта встреча становилась потом на годы главной темой разговоров в их домах.

Теперь этот благородный порядок был сломан. Вслед за носилками фараона на княжеский двор, продавив своею радующейся силой линию ливийской охраны, влилась простолюдная пёстрая масса. Только на нижней ступени парадного крыльца удалось поставить предел силе народной любви к своему фараону. Гиксосские конники спешились и выставили плотную кожаную стену, в три шеренги глубиной, подкрепив оплошавшую ливийскую охрану. Медленно, почти незаметно, продвигаясь с каждым шагом на полступни, стена стала отодвигать толпу от крыльца.

Под давлением двух сил: одна — это собственная инерция толпы, другая — напор трёхслойного азиатского поршня, человеческая масса начала сдавливаться, отчего совокупный её шум становился всё сильнее.

В тот момент, когда Мериптах вынырнул из подземного хода, отряхивая с себя труху гнилых пальмовых листьев и с удивлением оглядываясь — где оказался, гул на той, парадной стороне дворца стал просто угрожающим. Но мальчик первым делом обратил внимание на то, что не видит перед собою того, кто его звал. Отец, видимо, отдав ему приказание, поспешил навстречу гостю, не имея возможности ждать, пока его сын освободится от однорукого учителя. После этого Мериптах с удивлением осознал, где находится. На свалке. Получалось так, что он попал во двор отцовского дома по своему собственному подземному ходу. Значит, батюшка тоже знал о нём. Почему-то этот факт добавил ему сыновнего энтузиазма.

Тут, на свалке, среди трухи, вони и мух его уже поджидали. Бесте и Азиме. Что они могли тут делать?! Всё это было слишком несообразно, нелепо, но времени на вопросы никто не давал.

— Скорее, Мериптах, князь ждёт, — сурово сказала Бесте, не дожидаясь, пока мальчик откроет рот. Тот всё же позволил себе оглянуться. Да, на свалке никого не было, и поблизости тоже, движение просматривалось только у яростно дымящих кухонь. Повара, как бы им ни хотелось вместе со всеми бежать смотреть на фараона, не могли оставить своего поста.

— Скорее, красавчик, скорее! — Бесте взяла мальчика за предплечье, Азиме взяла за другое, и они повлекли его за собой, попутно обирая с него соломинки и пушинки. Повлекли совсем не в том направлении, в котором он ожидал. Не по короткому пути к задним входам во дворец — там толпилось с полдюжины стражников, — а в сторону «Дома женщин».

Странно, что выполнение своего приказа отец поручил этим двум важным азиаткам с матушкиной половины, только и успел подумать мальчик, как уже оказался у запертых деревянных дверей, за которые ему прежде не удавалось проникнуть. На этот раз двери эти распахнулись сами собой, приоткрывая прохладный полумрак невысокого коридора. Внутри не было никого, кроме статуй Изиды и Хатхор. В тот самый момент, когда Мериптах, настойчиво увлекаемый двумя женщинами, входил внутрь, сзади, на той стороне дворца, вдруг наступила полнейшая тишина, как будто волны шума были приглажены одной огромной властной рукой.

Фараон вышел на балкон второго этажа.

Далеко в глубь «Дома женщин» уходить не пришлось. Пройдя шагов пятнадцать, Бесте повернула налево, потом ещё раз налево — тут уже горел маленький светильник, несмотря на то что за стенами сиял яркий полдень. Дальше движение шло вниз. Один, потом другой пролёт ступенек, довольно резко уводивший вниз вправо-вправо. Второй подземный ход сегодня, отметил мальчик, и ещё отметил то, что это подземелье выметено, стены гладкие, явно используется постоянно. Может даже, это ответвление того хода, по которому его вывели в сад визиря. Куда оно ведёт? Мериптах попытался в голове провернуть назад свой путь, проделанный перед спуском сюда. Получалось, что если пойти направо, то попадёшь снова во двор к Тнефахту. Ну, это не новость, Мериптах теперь прекрасно представлял, как работает подземная связь меж дворцами. Бесте повернула налево. Но остановилась, приложив при этом палец к губам, даром, потому что Мериптах и так помалкивал. Было слышно, как в наступившей тишине напряжённо дышат сопровождающие его дамы. Ощущение, что он участвует в каком-то не вполне понятном деле, возникшее у него сразу при появлении на свалке, теперь усилилось. Но как прекратить всё это, он не знал. Правда, и уверен не был, что прекращать надо. Всё же личный приказ князя Бакенсети перевешивал все сомнения.