Тьма египетская - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Попов cтр.№ 101

Слишком знакомые!

Знакомые до такой степени, что захотелось закричать.

По левому борту бесшумного корабля, на немом берегу, прорисовывались — с каждым мигом всё отчётливее — очертания отцовского дворца. Ему ли было не знать этого абриса!

Что же это такое и как бы это понять: плыли из Мемфиса в Аварис, и спустя столько дней плавания подплыли к Мемфису! Любая голова могла бы вывихнуться от решения этой задачи, но Мериптах просто отодвинул её в сторону, ибо чувствовал — надо быть готовым к чему-то более необыкновенному.

И важному. И желанному. Он чувствовал, что сейчас, вот ещё чуть-чуть, и он поймёт. Оно уже нарастает — то, что надо понять. Оно прямо взрывается внутри!

Матушка!

Госпожа Аа-мес!

Хозяйка Луна.

Мериптах ни секунды не сомневался, что это она, его священная хранительница, выпустила в нужный момент лунный лик на небосвод, дабы он не проморгал в темноте это необыкновенное чудо — необъявленное возвращение домой.

Мериптах сел. Сел легко и просто, не ощущая почти никакой неловкости в руках и ногах, только немного колкой, благодарной дрожи. Дворец князя Бакенсети высматривался теперь всё безусловнее, и не могло быть речи ни о какой ошибке. На лице Мериптаха светилась огромная, детская, доверчивая улыбка. Ничем он в жизни так не любовался, как привычным видом отчего дома.

Полоса сладковатого дыма от ещё непрогоревшей колдовской печи прошла у мальчика перед глазами, слегка размазав очертания дворца, и он испугался, что может навсегда потерять это видение. Проплыть мимо и оказаться снова в пустоте и среди чуждого мира! Что же делать?! Надо было броситься к дому и спрятаться в нём, пока неразумное течение невидимой воды не совершит своё неумолимое дело. До берега было довольно далеко. Но вон там — Мериптах перевёл взгляд чуть вперёд — должен показаться конец дамбы, рассекающей течение, той самой дамбы, где он сидел так недавно, молясь Сопдет и беседуя с Себеком.

Страх попытался подняться из живота к голове, жуткий, нижний страх, но сверху грянула чистая радость — мальчик представил, что прямо сейчас увидит матушку. Да и что Себек, он побит камнями на площади в Фивах!

Мериптах встал в полный рост, ничуть не боясь, что его кто-нибудь увидит. Солдаты могли посмотреть в сторону кормы только случайно.

На всякий случай, дабы обезопасить себя от зубастой твари, могущей всё же сидеть в воде, прошептал заклинание из «Книги мёртвых»: «Я — страшный крокодил. Я бог крокодилов. Я разрушитель всего. Я большая рыба Кемаи. Я владыка Сехема, самый главный в Сехеме».

Разглядев в посеребрённой воде тёмно-серую полосу земли, Мериптах нырнул с борта, бесшумно, как та самая большая рыба.

Выбравшись на берег, он лёг, сливаясь телом с глиной, выжидая, чтобы «Серая утка» отошла подальше и даже случайный взгляд, брошенный с её борта, не настиг его.

Мериптах, осторожно повернув голову, посмотрел вслед кораблю. Он довольно отчётливо рисовался на лунной глади, но опасным уже не казался. Сосчитав про себя два раза до десяти, мальчик вскочил и помчался к дому. Не обращая внимания на звуки в затопленных камышах справа и слева от себя, радостно переживая ощущение своей невидимости. О, безусловно, он не царь-змей, сидящий в золотых одеждах на своём переносном троне. Того, наверное, даже ночью можно было бы разглядеть за тысячу шагов. Как об огромное бревно, споткнулся Мериптах об эту мысль и чуть не упал. Бег его оробел и замедлился. Апоп по этой дамбе вошёл в Мемфис, но вышел ли он из него? Нет ничего глупее, чем думать, что никто за тобой не наблюдает! Азиатов на стене дворца не видно, но кто может быть уверен, что их вообще нет!

Мериптах скользнул под сень знакомого сикомора и затих, прижавшись к коре. Долго прислушивался. Звуки, тщательно собранные остриём слуха с поверхности ночного эфира, вроде бы не свидетельствовали о том, что его появление кем-то отмечено. Но всё равно надобно остеречься. Мериптах осторожно выглянул из-под древесной защиты и, не обнаружив зримой опасности, не торопясь засеменил вдоль дворцовой стены, держась в полосе угольно-чёрной тени, сдерживая в груди серебрящееся нетерпение.

Он придумал, что делать.

Несмотря на всё то, что творилось в душе и голове, он сообразил, что переставать стеречься ещё нельзя. Ведь неизвестно, здесь ли змей? Если он ещё во дворце, то объятия матушки не так близки, как кажется.

Долго, невыносимо долго, по меркам мальчишеского характера, бродил Мериптах по укромным путям вокруг родного дома, выискивая в его очертаниях опасные приметы. Присутствие во дворце такого постояльца, как фараон, не могло не сказаться в его ночном дыхании. Как минимум пробегали бы вдоль внешних стен ливийцы пятёрками с факелами и копьями в руках. А скорее всего бродили бы шагом демоны ночи, всадники из полка личной охраны царя, держа метательное копьё поперёк седельной луки. На каждой башне горела бы жаровня с углями из кореньев ивы и зевал бы душераздирающе какой-нибудь стражник, оскорбляя пивным своим выдохом сияние звёздного неба.

Ничего подобного не было. Дворец спал, как покинутый, как человек, которому всё равно, кто на него смотрит. Главные ворота были заперты небрежно, словно крышка пустого сундука. И как ни напрягался Мериптах, не удалось ему расслышать из-за незаметно осыпающихся стен ничего похожего на конский храп. Когда бы внутри стояла гиксосская сотня, его нельзя было скрыть.

Но как же войти? Сначала поманил его тот заветный подземный ход, по которому он бежал на зов отца и возвращался в змеиный амбар. Но сразу пришло в голову, что ход этот, ввиду того, что слишком обратил на себя внимание во время недавних событий, теперь уже заделан. Просто забраться по выщербленной стене и спрыгнуть вниз опасно, можно нашуметь. Так как же? Не стучать же в ворота! Мысль обогнула по кругу дворцовую стену и остановилась под тем самым сикомором, в тени которого спрятался Мериптах, вынырнув из реки. Ничто не мешает проникнуть в дом тем самым путём, каким он не раз уже проникал туда, возвращаясь с ночных прогулок.

Медленно, осторожно, продолжая прислушиваться всем существом, Мериптах начал карабкаться на стену под прикрытием сикоморовой тени. Поднявшись локтей на пятнадцать, услышал какое-то шуршащее шевеление там, за стеною, замер. Переждал. Стихло. Двинулся дальше. Вот и знакомая зазубрина в стене, карабкаться стало легче. Взобравшись на стену, мальчик лёг, утишая дыхание и запуская внимательный взгляд внутрь ограды. Луна служила ему, тщательно обозначая все предметы заднего двора. Пальмовые навесы, ряды громадных кувшинов, поблескивающие одним боком, очумелые очертания свалки, ряды повозок, торчащие оглоблями в небо. Взгляд добрался до прямоугольной червоточины входа в дом. Сколько не ощупывал её, не заметил никаких признаков стражи. Но всё равно помедлил перед тем, как нырнуть ногами вниз со стены. Спрыгнул и замер. Почему-то больше всего боялся этого первого мига — если схватят, то именно сейчас. Тихо! Ступая бесшумнее, чем собственное воспоминание об этих местах, мальчик просеменил через открытое пространство и пал, распахнув руки, на тело своего жилища в том месте, от которого отвернулась луна. Потом стал сдвигаться замедленным приставным шагом к уже рассмотренному пристально проходу, всё время ожидая за спиною чьего-нибудь удивлённого покашливания, а то и скрипа тетивы.