И он завозился, видимо ища припасенные для себя орудия смерти. Тут перед ним появился Кратон из Милета, одетый в дорогие одежды знатного мидянина, которые подобрали по его указанию сами стражники.
— Царь Мидии! — громко возгласил я,— Твой внук, Куруш, царь Ахеменид, шлет тебе привет и желает тебе и твоему славному роду здоровья и благоденствия!
Астиаг разинул рот и вытаращился на меня. Уж я приложил все свои силы и способности, чтобы явиться перед ним словно по волшебству — как бы возникнув из эфира.
— Ты кто? — прошептал старик, едва справившись с изумлением.
— Посланник богов! — не ведая стыда, отвечал я.
— Ведь ты чужестранец!
— Тем более. Выслушай меня, царь Мидии. Куруш, царь персов, желает тебе, своему ближайшему родственнику, самых великих благ и надеется, что ты примешь его достойным образом.
— Куруш... Куруш...— как в бреду, забормотал Астиаг, уронив голову, а потом вдруг встрепенулся.— Где мои маги?! Почему они обманули меня? Пусть они мне скажут, что делает здесь Куруш.
— Он пришел навестить своего деда,— уже не особо церемонясь, сказал я Астиагу.
— Навестить?! — злобно воскликнул Астиаг,— Мои маги обманули меня. Значит, он тоже обманет. Вот он прислал чужестранца, который лжет.
«Любопытно, что Астиаг ответил бы Гистаспу или Губару? — подумал я, усомнившись в своих способностях как посла и, значит, усомнившись в правильности выбора, сделанного самим Киром.— Губару вспыльчив, а вот Гистасп подошел бы для этого дела гораздо лучше меня».
Позже я узнал от Кира, что он попросту опасался за жизнь любимого брата, до конца не доверяя стражникам Астиага.
— Возвращаюсь к царю,— шепотом сказал я стражнику,— Но скоро вернусь. По знаку вы поднимете Астиага и понесете его навстречу царю Курушу. Тогда крепко держите его за руки и за ноги, чтоб не брыкался и сохранил величественный вид.
Еще я велел им открыть главные дворцовые ворота.
Кир пребывал в тревоге и нетерпении. Он уже не мог усидеть в палатке и стоял под прикрытием двух щитов, поглядывая на верхние ярусы дворца.
Увидев меня, Кир удивился и даже отступил на шаг, чтобы осмотреть разодетого по-мидийски эллина с головы до ног.
— Ты успел стать хазарапатом у царя Мидии, Кратон? — Усмехнулся он, хотя взгляд его остался тревожным.
Мой рассказ о том, что я видел и слышал, был коротким, но исчерпывающим.
— Магов жаль,— покачал головой Кир.— Знал многих. Они очень помогли мне, когда я еще не мог надеяться на свою силу. Я хотел одарить их всех. Ведь они не лгали моему деду. Никто из них не лгал.
— Надо спешить,— таков был мой вывод.— К утру царь Мидии, да помогут ему теперь только боги, может и вовсе лишиться рассудка от страха и волнения. А то и лопнет какая-нибудь жила. Стражники готовы.
Кир взглянул на меня, как никогда, строго.
— Если царь Мидии умрет от страха, ответишь головой ты, а не они,— предупредил он.
Я мог бы отказаться от затеи, сказав царю: «Повелитель, делай сам что хочешь». Но тень Анхуза-коновала маячила у меня за спиной.
— У великого царя Мидии остался один хазарапат,— ответил я Киру,— Он перед тобой и готов ответить головой за недостойный прием царя персов.
Тогда Кир сухо улыбнулся и велел своим воинам-персам выстроиться в две торжественные шеренги перед вратами дворца. «Царская дорога» ярко осветилась факелами.
На четвертом ярусе дворца мидяне, перегнувшись вниз через стены, с нетерпением ожидали моего знака, и когда все было готово, я помахал им факелом. Они исчезли.
Зато ожидание царя персов продлилось недолго. И вот главные, высокие, сверкающие золотом ворота стали медленно распахиваться.
Кир твердым шагом, однако чуть приседая по-охотничьи, двинулся вперед.
Ему навстречу шестеро стражников-мидян несли царя Мидии, крепко вцепившись в него и не давая шевельнуть ни рукой, ни ногой.
Астиаг был бледен, взгляд его остекленел. Казалось, ему уже видится тесаный кол, на который его вот-вот усадят. Бывшие верноподданные вынесли своего царя наружу и остановились по знаку завоевателя Эктабана.
Кир раскинул руки и с искренней благожелательностью громко произнес:
— Великий Митра радуется нашей встрече! Видишь, Астиаг, небеса чисты и огонь горит ровно. Ветер не гонит пыль нам в глаза, и тьма не мешает. Я счастлив, царь Мидии, что ты наконец принимаешь меня как ближайший родич. Ведь и в самом деле у меня нет родичей ближе, чем ты.
Он не лгал, поскольку его родители уже умерли.
Кир подошел к Астиагу вплотную, велел стражникам отпустить его ноги, а потом крепко обнял своего деда.
— Прочь! — послышался его приказ носильщикам.
Те отскочили в стороны.
Видимо, Астиаг был очень тяжел, раз оба покачнулись.
У Болотных Котов слух острый, поэтому я расслышал слова, которые царь персов сказал Астиагу шепотом на ухо, обхватив при этом его тучное тело. Другие, стоявшие ближе к царю, чем я, не услышали ничего и расспрашивали друг друга.
— Дед, не бойся меня,— уверял Кир Астиага.— Мы оба держали свое слово тридцать лет. Разве не так? Ты не причинил мне вреда, и я не причинил тебе вреда. Разве я пришел к тебе отнять жизнь или золото? Ты казнил магов за обман, но они и не думали обманывать тебя. Ты сам увидишь, что обмана нет.
Он отстранился от Астиага. Тот вновь покачнулся, и стражники, следя за каждым движением Кира, сразу подхватили старика под руки, но уже не стали держать его, как пойманного волка.
Астиаг несколько раз порывисто вздохнул, содрогаясь всем телом, а потом уже сам потянулся к своему внуку и цепко схватил его за руки.
— Куруш! Мой дорогой внук! — воскликнул он, словно Уже рыдая, хотя слез еще не было видно.— Ты пришел! Теперь ты спасешь бедного старика. Все обманывают меня! Все кругом лгут!
Тут Астиаг и вправду зарыдал и стал судорожно трясти Руки своего дорогого внука.
— Смилуйся над стариком! — всхлипывал он,— Они все хотят меня погубить.
— Теперь я пришел к тебе, и ты будешь отныне жить в радости и покое,— обещал Астиагу Кир.
Астиаг вдруг замер, глядя Киру прямо в глаза. По его толстым щекам наконец обильно потекли слезы.
— Верю тебе, мой дорогой внук! — с необычайным благоговением прошептал царь Мидии.— Верю! Ты один в этой стране говоришь правду. Бери все царство, бери! Он снова сам затрясся и стал трясти руки своего Куруша,— Вот мой дом! Он теперь твой!
Тут Астиаг наконец отпустил внука и, словно переняв от него достаточно сил, самостоятельно отошел на несколько шагов. Стражники кинулись было поддержать своего повелителя, но он злобно отогнал их прочь.
В общем, старый Астиаг вдруг ожил, отчасти пришел в себя, и страх покинул его. Замысел Кратона удался благодаря чудесной силе самого Кира.