Императрицы - читать онлайн книгу. Автор: Петр Краснов cтр.№ 78

В больших серых глазах Фридриха заиграл лукавый огонь.

– Я спрашиваю вас, вы поняли меня?..

– Ваше величество, – несмело сказал фельдмаршал Дона. – Цорндорф находится сзади неприятельской позиции.

– Ну так что из того?.. Дона молча пожал плечами.

– Зейддиц, ты меня, я думаю, понял?

– Ваше величество, через Керстен и Массинский лес, прикрываясь Бацловом и Вилкендорфом, я пройду за Цорндорф.

– Великолепно!.. Колоссально, милый Зейдлиц. Им придется вторую линию сделать первой и первую второй, их правый фланг станет левым и левый правым. Посмотрим, не закружится ли у них голова от такой карусели?..

– Ваше величество, – сказал Дона, – вы хотите обходить их в двух верстах от них. Вы не опасаетесь удара на марше?..

– П-с-ст, – протянул король и тронул по душистой, густой осенней траве мягкого луга свою лошадь. – Вы слышите?..

Пьяные крики и песни у деревни Цихер стали слышнее. Фридрих спускался с холма к берегу ручья. Он, не задерживая лошади, обернулся к генералам:

– Диспозицию я пришлю вам сейчас же… Выступать в семь часов вечера… Кавалерии до леса идти на рысях…

Король плавной, свободной рысью поехал по лугу к деревне Дармицель.

XIII

В девять часов вечера 13 (24) августа казаки полка Луковкина донесли фельдмаршалу Фермору, что у нейдамской мельницы появилось «видимо-невидимо» неприятельской кавалерии и что в Массинском лесу слышен топот и, треск ломаемых сучьев. Все выходило не так, как предполагал русский главнокомандующий. Румянцев к нему не подходил, противник, обнаруженный днем за деревней Дармицель, оттуда исчез. В темной ночи нигде не было видно бивачных его костров. Творилось нечто совсем неподобное. Главнокомандующий послал адъютанта посмотреть, что делается на позиции, и подтвердить войскам, чтобы они не сходили с занятых мест.

Он получил известие, что генерал Броун с обсервационным корпусом только после полудня прибыл на поле сражения и стал под углом к правому флангу, правее Бутырского полка.

– Ваше сиятельство, – докладывал Фермору молодцеватый пожилой адъютант, перед вечером объехавший позицию и уже затемно вернувшийся в ставку, – осмелюсь доложить, на правом фланге у нас не благополучно. Шуваловские полки совсем разложились. Все рекруты, войны никак не видавшие… Темнота их пугает. Невдалеке от них лес, и, по словам казаков, там полно неприятеля… Не знаю, по чьему приказанию, но в полках раздали винные порции. Люди разбрелись, орут песни. На левом фланге застал в порядке только старые полки. В первой линии – Бутырский, во второй – пятый и четвертый Мушкетерские…

Фермор знаком прервал его доклад и вышел из палатки. От факелов, горевших подле шатра, светлый круг лежал на поле. Четко освещенная трава лохматилась причудливым ковром, на ней резкими белыми струнами легли веревки палатки. Рослые часовые гренадеры Бутырского полка стали «смирно», брякнув дребезжащими в кольцах ружьями. Темная ночь лежала кругом. Только когда Фермор вышел из освещенного круга, стали видны в отдалении желтые пятна горящих на позиции костров. Волны сизого тумана ходили над ними, и казалось, что там тени плясали плавный таинственный танец. На их светлых, колеблющихся дымах вырисовывались резкие фигуры солдат. То входили они в свет костров, то исчезали, растворяясь во мраке. Нестройный гул доносился оттуда, протяжно и жалобно пела пастушья свирель, слышался грубый хохот и дикие взвизгивания.

Фермор задумчиво стоял в поле. Робость вдруг охватила его. Не то было ему страшно, что против него были немцы. Немцев бил даже изнеженный барчук Апраксин, не могущий из-за тучности сесть на лошадь, вся слава которого была в том, что никто не умел так угостить и сам поесть, никто не умел так обласкать солдат и офицеров, как он. Пруссаки – это ничего… Но против него, Фермора, был сам непобедимый Фридрих. И присутствие короля прусского здесь Фермор ощущал в том, что горячий Румянцев не торопился идти от Шведта, что в Обсервационном корпусе до времени раздали водку и что напряженно молчалив его левый фланг, где стоят старые петровские полки. Из мрака послышались фырканье лошади, топот упирающихся конских ног. Лошадь боялась ступить из темноты в освещенный круг. Звонко и сочно щелкнула по мокрому, должно быть, боку плеть – раз и еще раз – и на освещенном факелами пространстве появилась словно горбатая фигура казака.

Лисья остроконечная шапка съехала на затылок. Казак в длинном сером халате сидел на высоком седле. Колчан стрел торчал у него за спиной, лук был сбоку, в руке длинное красное копье. Он вздернул левой рукой на узде голову сухому рыжему коню авшарской горской породы, с длинной путаной гривой и, ни к кому прямо не обращаясь, дерзким голосом сказал:

– Иде здеся будет главный командующий генерал Ферманов?..

Генерал Фермор повернулся к казаку. Он не умел говорить с этими дикими сынами степей и толкнул вперед адъютанта.

– Что скажешь, станица? – сказал тот.

– Вы не генерал Ферманов будете, а мне самому генералу надо такое сказать.

– Генерал Фермор – я, – сказал Фермор.

– Изволь, ваше сиятельство…

Казак прищурил старые, подслеповатые, звериные глаза в красных веках без ресниц и покровительственно, тоном совета старого опытного охотника ребенку, сказал, стараясь вложить всю силу убеждения в те два слова, которые он выговорил ясно и убедительно:

– Тикать надо!

– Что он говорит? – сказал Фермор.

– Тикать, скажи ему, надо… Безотлагательно уходить отселева. Весь неприятель в ентом лесу. Идут прямо почем зря. Конницы его несосветимая сила. Пушек до ста мы насчитали. К рассвету, не иначе, как тута будут… Всех заберут… Лопни мои глаза, коли ежели я вру. Полковник Машлыкин писулю тебе написали. Тикать тебе надо.

Казак снял шапку и достал кусок плотной, рыхлой синеватой бумаги.

– Тут табе все и прописано.

Адъютант принял записку и подошел к факелу.

– Ну что же?

– Полковник Машлыкин пишет из Бацлова…

– Из Бацлова уже, – сказал кто-то в свите Фермера испуганным голосом.

– Ну что он там пишет?..

– «Неприятель, и в силе, – читал адъютант, – проходит Массинским лесом, заходя нам в тыл. По рассказу пленных вся армия лютого короля идет в обход правого нашего крыла. Сам король при ней. Голова конницы дебуширует из леса. Солдаты поят коней в озерах, что у деревни Блюмберга…» Ваше сиятельство, часа через два они могут быть уже здесь.

Фермор сжал кулаки и стал ходить взад и вперед по освещенному факелами кругу.

– Снимать палатки, – сказал он. – Куда идти?.. О, черт возьми!.. Свяжись с этим королем!.. Скачите на позицию… Нет!.. Постойте!.. Пишите… Перестроить боевой порядок поворотным кругом и контрамаршами по полкам. В первой линии на левом фланге моего корпуса: Бутырский полк, дальше Суздальский и Ладожский полки… Записали?.. Во второй линии – второй Гренадерский, Невский и Казанский… Левее – пятый и четвертый Мушкетерские полки Обсервационного корпуса. Батареям стать перед полками и на флангах… Чище выровнять линию баталии. Генералам, штаб-офицерам полков, офицерам и унтер-офицерам иметь наблюдение, чтобы рядовые между собой не говорили. Кто дерзнет подаваться – тому грозить, что тут же заколот будет. Уторопленных при стрельбе солдат примечать и после дела наказать, ретирующимся угрожать палашами… При стрельбе прикладываться в полчеловека… Записали?..