Проклятие Ирода Великого - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Меженков cтр.№ 102

Александра сидела ни жива, ни мертва. Ей уже чудилось, что с лица Ирода вот-вот исчезнет улыбка и оно примет жесткое выражение, после чего он объявит о своем решении казнить ее и ее сына. Ирод, однако, продолжал улыбаться. В уме у него созрел другой план, которым он не спешил делиться.

– Разрешу, почему бы не разрешить погостить у нашей союзницы, – сказал он Аристовулу. – Смéните обстановку, увидите новые земли – в Египте есть на что посмотреть. Отдохнете от всех нас, тем более что Мариамна и Саломия вот-вот разрешатся от бремени и в доме негде будет укрыться от детского крика. – Не меняя шутливого тона, обратился к теще: – Я тебя понимаю, Александра. Зачем тебе возиться со своими внуками? Куда приятнее провести время в обществе мудрой царицы, если, конечно, не залеживаться в гробе, который ты избрала в качестве транспорта для своего путешествия. Из гроба ты мало что увидишь, если вообще что-либо увидишь, кроме крышки над головой. Ни встать, ни сесть, ни даже повернуться. Нудно путешествовать в гробе и неинтересно. Ты со мной согласна?

Александра ничего не ответила зятю. Она не смела поднять глаза на Ирода и все ждала, когда тот объявит о своем решении казнить ее и Аристовула.

– Ты стала туга на ухо? – повышая голос, спросил Ирод. – Или не хочешь говорить со мной?

– Я хорошо слышу тебя, – тихо проговорила Александра.

На помощь дочери пришел Гиркан.

– Отвечай, дочка. Ты же видишь, что Ирод отпускает тебя и Аристовула в Египет.

– Не сейчас, дорогой отец, не сейчас, – поправил Гиркана Ирод. – Есть одно маленькое дельце, за исполнением которого Александре надлежит проследить, чтобы его не испортить. Никому другому, кроме твоей дочери и моей тещи, я не могу поручить это дело. Оно слишком ответственное, чтобы пустить его на самотек.

В зале наступило тягостное молчание.

– Что это за дело? – решился, наконец, спросить Гиркан.

– В высшей степени ответственное, отец, – повторил Ирод. – Тебя не смущает, что твой друг Ананил ходит в одеждах, никоим образом не соответствующих сану первосвященника?

– И ты решил, – начал было Гиркан, но Ирод перебил его:

– Ты угадал: я решил, что первосвященнику надлежит облачиться в талес ^[238], как это и предписано законом.

– Но почему за пошивом талеса для Ананила должна следить моя дочь? – спросил Гиркан.

– Не для Ананила, дорогой отец, не для твоего друга. Талес необходимо пошить для Аристовула, и кому, как не его матери, проследить за этим важным делом, хотя она и считает, что я никчемный царь и с радостью сместила бы меня с трона, будь на то ее воля. Я решил, что мой шурин находится уже в том возрасте, когда ему можно доверить сан первосвященника. А Ананил пусть немного отдохнет от груза ответственности, который лежит на его плечах.

Эти слова Ирода вызвали недоумение у присутствующих и бурные слезы у Александры. С одной стороны, все понимали, что Ирод, смещая с должности первосвященника Ананила и назначая на его место Аристовула, поступает противозаконно. Первосвященник, раз назначенный, не может быть смещен до самой свой смерти. В истории Иудеи, правда, было два случая отстранения от должности действующего первосвященника – в первый раз так поступил Антиох Епифан, сместив здравствующего Иисуса, больше известного под именем Иасон, и назначив на его место Менелая, во второй раз Аристовул II сместил с должности первосвященника своего брата Гиркана и сам занял его место, – но оба эти случая были противозаконными. Теперь, уже в третий раз, точно так же противозаконно поступал Ирод. Но Александре было не до соблюдения и нарушения закона – для нее главным было то, что сбылась, наконец, ее мечта и ее сын становится первосвященником Иудеи.

Бросившись в ноги Ироду, она стала обливать их слезами и прокрывать поцелуями.

– Видит Бог, как я виновата перед тобой, мой царь, как видит Он и то, насколько глубоко и искренне мое раскаяние, – говорила она. – Я ожидала от тебя чего угодно, но только не благодеяния, которым ты одариваешь меня и которым я совершенно подавлена. Если можешь, прости меня и не считай, что я злоумышляла против твоего царского достоинства. Никто, кроме тебя, сделавшего мою дочь царицей, не в силах защитить и облагодетельствовать меня и моих детей так, как это делаешь ты. Еще раз умоляю простить меня, если ты полагаешь, что я, болея всем сердцем за судьбу моих детей, совершила в своих помыслах или поступках что-либо противоправное в отношении тебя.

Многочисленная семья Ирода была тронута слезами и раскаянием благодарной Александры, а Ирод мягко сказал, поднимая ее с колен:

– Ты прощена.

В Иерусалим со всех концов Иудеи съехались лучшие портные и ювелиры и принялись за пошив для юного Аристовула первосвященнических одежд. Александра не отходила от мастеров, придирчиво следя за тем, чтобы они ни на йоту не отступили от Божественных предписаний относительно талеса, содержащихся в Торе ^[239].

Пока шились одежды для Аристовула, который, помимо сана первосвященника, становился еще, как глава синедриона, верховным судьей Иудеи, Гиркан поинтересовался у Ирода, как он мыслит себе судопроизводством над народом, который все последние годы тем только и занимался, что доказывал свою непокорность. Ирод, в свою очередь, спросил Гиркана: