Барды Костяной равнины - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Энн Маккиллип cтр.№ 33

«Три…»

Три чего? Далее следовало целое птичье гнездо из палочек, за ним – еще одно «три», а затем – две пары палочек крест-накрест. Найрн упрямо смотрел на них, веля подать голос, сказать, что они означают, поведать, что кроется за их узорами…

И вдруг они послушались!

Сердце ухнуло куда-то вниз, волосы поднялись дыбом при виде несметных богатств, при виде чего-то ужасного, карающей дланью метнувшегося к нему из мрака. Кровь застучала в висках, перед глазами замелькало золото, короны, самоцветы, беспечно сваленные в груду, и груда эта росла и росла по мере того, как образ наполнял мысли. Сокровище. Кара. Сокровище…

Не веря своим глазам, Найрн заморгал, глядя на палочки, и те подали голос снова, и он, вторя им, зашептал:

– Три кары… Три сокровища…

Какое-то время спустя – часы, дни, еще одну ночь – он, спотыкаясь, прошел по коридору через всю спящую школу. Пергамент шуршал в руке, слова в голове горели огнем. Взбежав наверх, к спальне Деклана, он забарабанил в дверь.

Деклан отворил ему. Одетый, сна – ни в одном глазу, он, вероятно, ждал кого-то, и ничуть не удивился, увидев на пороге Найрна. Найрн поднял пергамент. Страница задрожала в руке.

– Что это? – спросил он. – Что это?

– Возможно, древнейшие стихи в Бельдене. Я нашел их на стоячем камне во время первой битвы короля Оро за равнину Стирл.

– Но что они значат?

– Думаю, именно то, что в них сказано. Ступай к огню, ты весь дрожишь.

Он распахнул дверь пошире, и Найрн подошел к очагу, стараясь надышаться теплом, заключить его в объятия.

– Они заговорили со мной! – наконец выпалил он. – И сказали, что они значат. Я сумел заглянуть к ним внутрь!

Он смежил веки. Слова все так же ярко сияли в голове, ожидая, когда в них возникнет нужда.

– Скажи же мне, что они значат?

– «Средь равнины из костей, посреди кольца камней…» – без малейших затруднений он прочел все, не открывая глаз, не видя ничего, кроме череды образов, ведущей к странному, горькому финалу. – «…Ни конца дней, ни забвенья».

Открыв глаза, он наконец-то смог ощутить тепло очага и поднял взгляд на Деклана.

– Что это было? Что я такое сделал?

В глазах барда сверкнуло то же странное удовольствие, что и в тот раз, когда Найрну удалось сманить самоцветы с его арфы.

– Ты нашел в словах волшебство, и они откликнулись волшебству, что скрыто в тебе самом. С этого и начинается сила. Твой прирожденный дар невероятно велик, но у тебя не было в нем нужды, пока ты не встретил меня. Здесь тебе этого не мог бы объяснить никто. Барды этой земли давным-давно позабыли свое волшебство.

Найрн молча, не отводя глаз, смотрел на Деклана. До этой ночи он и представить себе не мог, что могут значить подобные слова, теперь же он знал достаточно, чтобы начать нащупывать путь внутрь них, будто в неведомые воды, отыскивая их глубины, скрытые течения, опасные мели.

– Волшебство было при тебе всю жизнь, – добавил Деклан. – Родилось вместе с тобой. Просто прежде тебе не к чему было его применить. Барды вашей земли забыли о нем.

– Не так уж все это очевидно, – заметил Найрн, все еще жавшийся к очагу, будто к любимой, как можно ближе к границе, что отделяет желание от боли. – Искать волшебство в простом языке твоего «Круга Дней»… «Рыба». «Нить». «Глаз»… – внезапно он задрожал, слыша собственный голос, несмотря на жар очага. – Что в нем могло привлечь твой взгляд?

– Сами стихи. Они сулили барду, который сумеет понять их загадки и пройти их испытания, такие чудеса, а тому, кто понять не сумеет, такую безмерную скорбь…

Найрн снова надолго умолк. Наконец отвернувшись от очага, он изумленно спросил:

– Как же ты смог прочесть их? Как чужеземец сумел понять высеченный на камне древний язык, на котором больше не говорит никто?

На губах старого барда мелькнула тень улыбки, в глазах вспыхнули отблески пламени.

– Я увидел силу внутри этих слов еще до того, как узнал, что они означают. Точно так же, как ты этой ночью. Они заставили меня почувствовать их, прежде чем обернуться простым, самым обычным языком повседневной жизни. Идя с королем Оро по землям пяти королевств, я искал тех, кто понимает этот язык, но не нашел никого. Я думал, что древнее знание покинуло эти земли навеки, пока не встретил в Приграничьях тебя.

– «Круг Дней», – прошептал Найрн, видя перед собою бесконечную череду дней над равниной, скромную простоту камня, корня, копья. – Интересно, как использовали эту силу они – те, кто говорил этими словами?

– Хотел бы я это знать, – негромко ответил Деклан. – Мы можем лишь продолжать изучать их. Возможно, они расскажут нам и об этом. Они – твоя дверь ко двору короля Оро. Учи их. Трудись над ними. Испытывай их и себя самого. Но прежде, чем назваться придворным бардом короля Бельдена, ты должен пройти еще одно испытание. И дело тут не только в словах, но и в музыке, – во взгляде Найрна мелькнуло недоумение. – Бард самого короля, помимо прочего, должен быть величайшим музыкантом королевства. Как ты сумеешь одолеть придворных бардов бывших пяти королевств?

– Даже не знаю, – изумленно ответил Найрн. – В жизни ни одного не встречал. А нужно?

– Согласно традициям моей родины, придворного барда короля выбирают из великого множества бардов, собравшихся на состязание в силе слов и в музыке за право занять эту должность. И здесь, в Бельдене, королю Оро не пристало довольствоваться меньшим. Куртуазную музыку местной знати я слышал. Ты позволишь мне учить тебя?

Ошеломленный одной мыслью о таком состязании, Найрн смотрел на старого барда и не мог вымолвить ни слова. Одно дело – быть лучшим в том, чего не умеет больше никто, но бросить вызов придворным бардам пяти королевств, овладев лишь игрой на волынке да полковом барабане… Деклан шагнул к очагу, встал рядом, поднял руку и, чуть помедлив, опустил ладонь на плечо Найрна. Найрн, не противясь, смотрел в пламя. Старый бард предлагал ему то, о чем он и не мечтал, – требовалось всего-то согласиться!

– Да, – наконец сказал он. – Учи меня. Как же мне еще узнать то, чего я еще не знаю?

Деклан улыбнулся – на сей раз искренне, без горечи, без задней мысли.

– Куртуазная музыка – это легко, – пообещал он. – Все, на чем они играют, у меня имеется.

– А когда…

– Скоро. Но не раньше, чем ты будешь готов, – слегка сжав плечо Найрна, Деклан мягко развернул его к выходу. – Ступай и выспись.

На пороге Найрн остановился и оглянулся.

– Ты ждал меня сегодня ночью?

– Ты же сам не давал мне спать. Конечно, я ждал.

Так начались для Найрна недолгие, но оказавшиеся роковыми исследования древнейших из искусств бардов.

Круг его дней утратил границы, слился воедино, сделался непредсказуем. В свободное от изнурительных упражнений в куртуазной музыке под руководством Деклана время он становился рассеянным, будто замечтавшийся или пьяный. Завороженный любым сказанным словом, любой безмолвной вещью, имеющей название, он не обращал никакого внимания ни на говорящего, ни на то, что следовало бы сделать с вещью, попавшейся на глаза – убывающей кучей дров у очага, коптящим, захлебывающимся в лужице растаявшего воска и гаснущим, внезапно погружая все во тьму, фитилем свечи… Он видел в «дереве», «огне», «тьме» лишь особые, могущественные сущности, значение которых менялось с каждым новым взглядом на них. Как справляются с задачей Деклана остальные, принадлежащие к кругу избранных, он и понятия не имел. Вокруг говорили, но голоса звучали словно из-под воды – столь тщательно он избавлял слова от их человеческих корней. Важно было только одно – сказанное слово и образ, пылающая роза силы, расцветавшая при его звуке.