Ловушка для птиц - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Платова cтр.№ 82

– Сибирь – не совсем провинция, не так ли?

– Возможно.

– Вам знаком человек по имени Филипп Ерский? Он тоже из Сибири.

– Кажется, мы уже обсудили это в ваш прошлый визит.

– Я помню. Тогда вы солгали. Что скажете сейчас? Пока это просто беседа, но лгать не советую.

– Хорошо. – Ника была сама покладистость. – Нас представляли друг другу.

– Где? Когда?

– Если я скажу, что в салоне…

– Я не поверю вам. У Ерского не было ни одной татуировки.

– Хорошо. Мы познакомились на какой-то благотворительной вечеринке. Шапочно и сто лет назад.

– Почему вы не сказали об этом в нашу первую встречу?

– Потому что знакомство было одноразовым. Ни к чему не обязывающим. Я посчитала, что не стоит нагружать вас малоинформативными сведениями.

– Все дело в том, что гипотетическая вечеринка отпадает. Ерский никогда не занимался благотворительностью. Он поддерживал только один фонд – «Иди со мной». Жертвы домашнего насилия. Знакомое название?

Ника молчала. Так долго, что Брагину стало жалко ее.

– Да, – наконец произнесла она.

– Вы ведь имеете к нему непосредственное отношение.

– Вы все-таки рылись в нем. В моем ноутбуке. – В голосе Ники не было ни злости, ни сожаления. Она просто констатировала факт. – Я была помощником коммерческого директора фонда. На добровольных началах, без всяких дивидендов. Филипп не хотел, чтобы эта сторона его жизни была хоть как-то освещена. Не вижу повода освещать ее сейчас.

– Потому что там, в темноте, скопилось очень много денег?

Это был мертвый мяч, но Ника попыталась вытащить его. Не слишком, впрочем, ловко:

– Не запредельно много. И фонд помогал ему самому. Выкупал и передавал в дар старинные партитуры.

– Сколько их было?

– Я знаю об одной.

– А другие ваши проекты? Группы психологической помощи, личностного роста и прочее, прочее. Бесконечные добровольные пожертвования. Слишком похоже на сектантство. А некоторые – так вообще сектантство чистой воды.

– Вы вольны думать все что угодно. Главное, что Филипп так не считал.

Теперь это был мертвый мяч, прилетевший со стороны андрогина.

– Не считал, – подтвердил Брагин. – Он вбухивал в вас деньги, не считая.

– Но ведь не ваши же деньги он вбухивал? – резонно возразила Ника.

– Не мои, – вынужден был признать Сергей Валентинович. – Хотите, расскажу вам одну историю?

– Не очень, – призналась Селейро.

– И все-таки вам придется выслушать. Она недлинная. О патологически жестоком мальчике. Малолетнем убийце.

– Я уже слышала ее.

– От кого?

– Может быть, я скажу вам. Позже.

– Значит, тогда вы должны быть осведомлены и о таежном шамане…

Ника молчала. Казалось, она совсем не слушает Брагина.

– Этот человек… Шаман. Перемещался по стране, и мальчик следовал за ним. Как потом следовало несколько других людей. Он осел здесь. И остальные тоже. Я читал дневник Филиппа Ерского. Не самое легкое чтиво.

– Тогда зачем читали?

– По долгу службы. Я всего лишь хочу сказать, что это – дневник бесконечно кающегося грешника. И он производит очень сильное впечатление, поверьте.

– И там упомянуты остальные? – впервые за все время в андрогине возник хоть какой-то интерес.

– Нет. Только демоны Филиппа Ерского.

– Я не знала об этой стороне его натуры. И лучше мне было продолжать оставаться в неведении.

– Вы не знали?

– Нет.

– И никогда не знали о существовании Шломо Фунтова? Сайракана? Ивана Иванова?

На секунду Брагину показалось, что заскрежетала крыльями какая-то металлическая птица, но это был всего лишь смех, тонущий в татуированной волне.

– Об Иване Иванове имеет представление любой русский человек. И нерусский тоже.

– Да. Почему вы упомянули бар «Не опоздай к приливу»? Вы ведь просто направили меня туда, не так ли? А могли бы и промолчать.

Брагину нравится эта игра. Все больше и больше. Сначала – неспешный розыгрыш подачи, и мяч лениво перебрасывают на средней дистанции: раз, другой, третий. А потом – бац! – и вгоняешь его прямиком в площадку под сеткой.

– Могла. Но тогда бы вы ушли от меня ни с чем. Это было бы несправедливо. А так у вас оставалась надежда найти там что-то ценное.

– Вы знали, что он не работает? Что хозяин подыскивает арендодателя?

– Значит, вам не повезло.

– Мне повезло. Потому что я нашел другой бар. Лия сама подсказала нам, где искать.

Впервые с начала разговора Брагин упомянул имя девушки. И лицо андрогина на секунду стало простым человеческим лицом. Женским, искаженным гневом. И горем – так, во всяком случае, показалось Сергею Валентиновичу.

– «Охота на овец», так называется бар. Она была там десять дней назад. Эксцентричное поведение, съемки на камеру, поцелуй, звонки и эсэмэс. И ей как будто угрожала опасность, так интерпретирует это бармен.

– В конечном счете, она действительно мертва.

– Лия была знакома с Филиппом Ерским?

– Мы не говорили на эту тему.

– Разве? Вы знаете, кто она?

– С вами я тоже не буду говорить.

– Сожженная семья. Пятеро взрослых и двое детей. Но был еще и третий. Девочка. Она осталась с бабушкой в дачном поселке, потому и спаслась. Позже они перебрались в Новосибирск – опасаясь за жизнь внучки, бабушка путала следы. А когда Лия подросла… Это была Лия, да. Бабушка рассказала ей о смерти родителей и старших детей. И это оказалось знание, взывающее к мести.

Брагин ждал, что Ника скажет, хоть что-нибудь, но она молчала.

– Я думаю, что к мести. Она разыскала Ивана Караева, единокровного брата Филиппа по отцу. Папаша к тому времени умер, так и не узнав о существовании сына-музыканта. Но это не помешало им от его имени договориться о приезде в Питер. Она была чрезвычайно умна, Лия.

– Да.

– А Иван – талантливый парень, но абсолютно ведомый и напрочь лишенный амбиций. Отличный художник, правда?

– Я не видела его работ. – Металлические нотки в голосе снова превратили почти очеловечившуюся Нику в андрогина.

– Ну, бог с ним… Знаете, если бы Лия попыталась хотя бы поговорить с Филиппом… Все могло бы быть по-другому.

– О чем поговорить? О сожженных родных? Есть вещи, которые невозможно отмолить, сколько ни кайся.

– Да, вы правы. – Брагин вдруг почувствовал, что ему не хватает воздуха. – Она просто хотела убить его. Наследство как мотив ее не интересовал, все и так переходило Ивану, единокровному брату Ерского. Потому что других родственников у него не было. Но самонадеянные юнцы не знали то, что знаем мы, правда, Ника?