Святослав (Железная заря) - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Генералов cтр.№ 45

Первую, городскую стену, взяли с наворопа, легко преодолев сопротивление защитников, и принялись за грабёж самого города. Столица была брошена. Каменные и глиняные дома взирали на находников пустыми открытыми ртами дверей. Там и сям валялись разбитые сундуки, глиняная посуда, брошенное впопыхах добро. Поджав хвосты, бегали забытые хозяевами собаки. Святослав представил, что здесь творилось несколько дней назад, когда прискакал первый вестник, известив о поражении рати кагана: как горожане, похватав всё, что можно, унести с собой, рвались в городские ворота. На берегу бестолочь и сутолока, лодок на всех не хватает и перевозчики берут втридорога. Мужики, сурово оглядев своих плачущих женок и жмущихся к их подолам детей, берут в руки секиры и валят деревья, чтобы вязать плоты. Воеводы забивают оставшихся в крепость, вернувшиеся потрёпанные рати, мотаясь в сёдлах на роняющих пену с удил раненых конях, втягиваются в ворота.

Добра оставалось ещё много, хазары до последнего верили в свою непобедимость, тем более не было такого, чтобы враг подходил к стенам столицы. Ратные распотрошили лабазы на торжище, волочили поставы сукон, какие-то кули, катили бочки, несли сундуки, тащили хорезмийские и персидские ковры. Из домов выносили утварь, из подвалов вытаскивали кувшины и амфоры с выстоянным вином.

Крепость молчаливо стыла, ощетинившись каменными высокими кострами и стенами, на заборолах которых за грабежом кипя ненавистью и отчаянием наблюдали хазарские защитники.

Русские тем временем вырубали тенистые сады, некогда спасавшие от зноя своих владельцев, а теперь шли на доски для больших щитов-плутей и на примёт, которым обкладывали стены, засыпая его в ров. По невесть кем и как давно заведённому обычаю осаждающие переругивались с осаждёнными. Лихачи на спор и просто так подъезжали к стенам, рискуя быть убитыми, пускали стрелу и стремглав уносились.

Приступ начался на четвёртый день. Ветер дул в сторону крепости и едкий дым от облитого смолою и подожжённого примёта застилал глаза осаждённым, мешая видеть цель. Воины прикрываясь под плутеями, бежали к стенам, несли лестницы, ставили их и под прикрытием стрелков лезли вверх. Вскоре вся стена была увешана ползущими по ней, будто мураши, ратными. В ворота били стеноломом.

Колот едва успел долезть до середины, как лестницу столкнули. Удар о землю оглушил его. Медленно поднявшись, он подвигался из стороны в сторону, проверяя не сломано ли чего. Руки ноги целы и на рёбрах не было острой боли. Тем временем снова ставили упавшую лестницу и Колот полез вверх. С заборола лилась кипящая смола, и горячие брызги попали Колоту на кисть и на рукав. От боли он чуть не выпустил из рук деревянную перекладину. Стиснув зубы, продолжил лезть.

На заборолах уже начинались схватки с первыми забравшимися на них воинами. Колот спрыгнул с лестницы и, едва успев вырвать меч, схватился с первым хазарином. Своих было пока мало, Колот бешено отбивался от наседающих противников, на щит, заброшенный за спину сыпались удары. Узкое прясло стены не давало числом задавить его, и Колот вертелся, опуская и поднимая меч, временами слышал крик поверженного хазарина. Русских всё больше и больше становилось на стенах, хрустнули под стеноломом ворота, в которые тут же ворвались воины, заполняя всё пространство перед поверженными воротами и разя защитников. Бой сворачивался внутрь крепости, уходя с захваченных стен.

Хазары отступали к дворцу бека. Теперь узкая улица не позволяла русичам использовать численное преимущество. Хазары уходили плотным строем, отчаянно защищаясь. Рати сходились и расходились на короткое время. Летели сулицы, пускаемые почти в упор стрелы. Какой-то широкий, как клещ, ратник, подобрал большой, пуда на четыре, камень, и, зарычав, запустил его в хазарский строй. Камень с треском ударился в щит, свалив владельца, повлекшего за собой ещё двух воинов. В образовавшуюся брешь хлынули русские кмети.

Тесен строй, опустившему руку поднять уже трудно. Колот в ярости битвы не чувствовал усталости, меч, будто продолжение руки, слушался хозяина, не выпрыгивал из десницы. Бой выкатился на площадь перед дворцом бека — и строй тут же развернулся. Колот в десяти саженях увидел знатного воина в золочёных доспехах, высокий островерхий шелом был увенчан конским хвостом в навершье, гнутая со змеистыми переливами сабля рушилась вниз и поднималась вверх, красиво сверкая над головою воина. Колот рванулся к нему, уворачиваясь и отбивая летящую в него сталь. Он едва не погиб, прозевав, когда над ним взлетела облитая железом рука с топором, но кто-то из своих поставил спасительный клинок, остановив Колотову смерть. Не успел увидеть, кто спас его, когда золотые доспехи вдруг оказались пред глазами. Он едва успел увернуться, но сабля всё же чиркнула по шелому вышибив искры. Колот отбил второй удар, нацеленный в грудь. Обманув хазарина, Колот поднырнул под его руку шагнул назад, чуть отдаляясь и страшным ударом слева направо рубанул его. Мелькнуло искажённое болью ещё не старое лицо, разделённое пополам стрелою шлема, и хазарин упал под ноги Колоту. Победный крик наблюдавших за поединком воинов, оглушил его. Вражеский стяг заметно поник и завял, хазары дрогнули, кое-кто уже бросал оружие.

Всюду лежали мёртвые. Женщины, дети, часть защитников, что успели добежать, заперлись в мечети. Мечеть подожгли весело и дружно, вылавливая выбегавших оттуда. Бой превратился в послератную неподобь. Повсюду шли грабежи, волочили пленных, тут же насиловали баб. Стон и слёзы стояли над некогда могучей столицей хазарского государства.

У Блуда заныла старая, двухнедельной давности рана. Ворвавшись в ворота вместе со всеми и сразившись с защитниками, он отстал, когда ратные разбежались по городу Схватки иногда вспыхивали ещё в переулках, но то были слабые попытки возгореться залитого водою огня. Блуд рассеянно бродил по крепости, надеясь отыскать свой десяток, с которого его временно перекинули, пока окончательно не пройдёт рана.

Дым от горевших домов, мечети и иудейского храма растекался по городу. Вокруг творилась какая-то дурная разгульная суета, какая бывает на Корочун. Вот сбили в кучу десятерых пленных, и ратник, поставленный их охранять, грозно машет копьём перед их испуганными лицами. Два дюжих кметя волочили за волосы упирающуюся бабу, озираясь по сторонам и ища, где её можно завалить. В луже вытекшей из разбитого кувшина и смешавшейся с грязью воды лицом вниз лежал ребёнок. Кому и зачем понадобилось его убивать, а может, случайно был зацеплен смертоносным железом, уже никто не дознается. Над ребёнком никем не замечаемая склонилась в рыданиях молодая, разом постаревшая мать. Блуд, невесть для чего, остановился недалеко от неё. Женщина вдруг перестала рыдать, почувствовав на себе чужой взгляд, подняла вверх перекошенное ненавистью чело. Забормотав на своём языке проклятия, она поднялась, пошла на Блуда, выставив вперёд руки с пальцами-крючками. Блуд, очнувшись, прежде чем руки хазаринки дотянулись до его лица, выхватил меч и, коротким движением снизу вверх без замаха, зарубил её. Блуд поморщился глядя на распростёртое у ног тело, но тут же успокоил себя, решив, что смерть для потерявшей разум женщины — это избавление.

Ноги понесли его дальше, туда, где горела мечеть. Идя по широкой улице, решил срезать через подвернувшийся переулок и сразу увидел какого-то кметя, который, зло хохоча, боролся на досках от разбитого воза с девкой. Девка сопротивлялась отчаянно, судя по расшитой золотом свите, была не из простых, колотила маленькими кулачками кметя по лицу и закрытой кольчатой бронью груди, срезая об железо кожу на руках. Кметю наконец это надоело, он прижал девку коленом к доскам, одновременно развязывая на штанах гашник. Чёрные как смола волосы слетели с чела, обнажив бледное испуганное лицо хазаринки. Блуд аж чуть отступил назад. Сам любитель побегать за женским подолом и испортивший множество баб, никогда не видел такой красоты. Большие карие глаза под длинными ресницами, тонкие, изогнутые чёрные брови, алые пухлые вишнёвые губы. Она смотрела на Блуда, зажигая колдовским огнём его сердце.