Святослав (Железная заря) - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Генералов cтр.№ 126

— В святую Пасху воевать нельзя, — сказал он, — а значит, ждать базилевса нужно дней через пятнадцать.

Весь в своих мыслях, Свенельд свёл брови к переносью.

— Значит, я успею выбить с проходов изменивших нам людей и запереть их самому, — вслух размышлял он, — рать с ближайших градов тоже соберу.

Херсонец вдруг замотал головой, будто отгоняя наваждение.

— Я когда уходил, рать была уже готова. Боюсь ошибиться я, воевода. Но если всё же Цимисхий не придёт раньше Пасхи и ты успеешь захватить клисуры, то ромеям придётся плохо.

В Преславе уже начали говорить о подходящих ромейских ратях. Слух быстро перекинулся в окрестности и сёла на глазах начали пустеть. В столицу день и ночь везли возы, гнали скотину. Свенельд больше всего боялся, что, как и в Переяславце, при приближении врага появятся переветники. Он на всякий случай запер царя Бориса во дворце, запретив ему покидать его и приставил к царю стражу. Боярин Яким, деловой суровый воевода, заразительной решительностью успокаивал Свенельда:

— Не продадут наши, даже если ты уйдёшь, не сдадутся ромеям.

И действительно, в Преслав шли и шли мужики, готовые насмерть драться за свою землю, и тесно уже становилось на улицах от ратных, что, располагаясь прямо под открытым небом, доставали припасённую снедь, сурово поджав губы, чистили оружие: кто дедову саблю, а кто и простую рогатину. Свенельд велел снять сторожу от Бориса, дабы лишним недоверием не раздражать болгар.

Клисуры перенять не успели, посланная рать вернулась, передав весть о приближающемся передовом войске Цимисхия, растянувшимся по проходам более чем на версту. Свенельд решил дать первый бой ромеям под стенами города, выведя войско навстречу и расположив его станом.

Из-за гряды, там, где полыхали костры и белели шатры русского стана, выехал верхоконный дозор, пересёк каменистую поляну и, видимый со стен, перевалил через редколесье. Старшой затрубил в рог. Ворота распахнулись, впуская дозорных.

— Идут! В полутора верстах отсюда!

Свенельд взлетел на прясло по лестнице, остановился, возвышаясь на целую голову над кольями заборола. За ним неспешно поднялся, прижимая к бедру длинную саблю, Яким. Весь яркий в апрельском солнечном дне, в начищенной до блеска чешуйчатой броне, в литом островерхом шеломе с вплетённым в навершье огненным конским хвостом.

— Я отправляюсь в войско, — сказал, обернувшись к Якиму, Свенельд. Болгарский воевода согласно ответил взглядом влажных карих глаз, разделённых по лицу шлемной стрелой.

Под рёв труб и звон кимвал строилось ромейское войско, бесконечной водою стекаясь к городу. Со стороны Преслава отвечали рожки, сбивая в плотный непробиваемый кольчужный строй. Бывает час, а то и больше, находят ратники свои места, залезая не в свои полки, ругмя ругаются воеводы, на взмыленных жеребцах проносятся вестоноши. Видимо, не зря Цимисхий всю зиму обучал свою рать, что, поднимая клубы пыли, вытянулась длинной панцирной змеёй. Хорошо поработали и лазутчики, нарисовавшие подробные карты Преслава и окрестностей. Особенно это оценили с полуторосаженной высоты стен Яким и Калокир, вопреки запретам Свенельда, поднявшийся к защитникам, углядев как сразу и толково развернули крылья ромеи, исключив всякий обход в тыл. Двадцать восемь тысяч отборных и хорошо вооружённых воинов. Это было в три раза больше, чем защитников Преслава, находящихся на стенах и стоящих сейчас в поле! А ещё не дошёл Василий Ноф с обозами, камнемётными орудиями и остальным войском.

Тяжёлый мощногрудый жеребец вынес Свенельда наперёд строя. Воевода окинул взглядом воинство, застывшее в ожидании слова.

— Слушайте меня, воины рос, русские и болгарские славяне! С нами боги и Бог христиан, который отвернулся от ромеев, нарушивших его заветы. Никто не умрёт раньше, чем придёт его час. Чем мы отважнее, тем трусливее враг. Так пусть труса поразят стрелы Перуна и мечи Хорса! И пусть боится нас Морана! Слава!

— Слава-а-а!!!

Ор, подхваченный тысячами глоток, летел над ничейным пока полем. Ратные ярили себя криком и, озлясь, в нетерпении боя кусали щиты. На них двинулись закованные в броню пешие гоплиты.

— Шаг! Шаг!

Плотно сомкнув щиты, правым краем зайдя за левый соседа, ряды чела пошли встречь, оставив на месте оба крыла. Солнце меркло в глазах, впереди враг, который должен умереть. Два латных строя сошлись с железным скрежетом. Трещали копья, кричали раненые, гулко принимали на себя удары щиты. Русы жерновами смололи передние ряды гоплитов, расстроив и обратив в бегство остальных. За первым строем нахлынул второй, продержавшись меньше. Третьим напуском Цимисхий оттеснил русов, порядком измяв чело и, бросил подкрепления, в этот раз навалившись на оба крыла.

Скифы с мисянами не отступали, несмотря на потери. Совершить широкий обход император не решился, опасаясь засад и удара из города. Бой затягивался. Цимисхий, рассчитывавший разогнать войско неприятеля одними гоплитами, ошибся. Приходилось вводить в бой «бессмертных», которых берёг до решающего сражения со Святославом. Но если этого не сделать, гоплиты скоро побегут.

Свенельд ждал удара на правое крыло, где билась городовая рать и заранее был приготовлен засадный отряд, но «бессмертные» обрушились сбочь на левое крыло, мощным тяжёлым напуском, смяв его и расстроив ряды. Но уже летел в помощь на лёгких конях, выбрасывая на ходу клинки из ножен, полк Якима. Бессмертные не дрогнули, но выпустили из клешней войско Свенельда, давая ему отступить в порядке. Выполнив главную задачу и боясь окружения, Яким затрубил к отходу. Цимисхий, жалея свою бессмертную конницу, отозвал ее назад, предоставив преследование гоплитам, подкрепив их свежими силами с осадными лестницами.

Слуга поднёс императору золотой кубок с вином.

— За победу! Скифы разбиты и поле боя осталось за нами.

Император швырнул кубок себе под ноги:

— Шли гонца к Василию и пусть передаст: если он не подойдёт к утру, то я с него живого спущу шкуру...

В Преславе тревожным звоном разливался набат, созывая на защиту города. Городская рать, кто без доспехов в стегачах, а кто и вовсе в одной рубахе, с топорами, рогатинами, ослопами, лёгкими луками, пращами, становились на стены, под руководством выборных старшин. Ромеи под прикрытием стрелков лезли по лестницам. Кое-кому удавалось прорваться под дождём стрел и камней, и на прясле начиналась схватка. Под дружный победный глас убитых сбрасывали на головы их же ещё живых соратников. Лекари трудились над ранеными, в храмах служили молебны по убиенным. Натиск слабел и, когда солнце коснулось вершин предгорий, ромеи отошли, осыпаемые срамными проклятиями.

С наступлением темноты город не утих. Считали потери, то тут то там раздавался плач по убитому кормильцу. Воеводы расставляли караулы, за ворота отправили отряд собрать оружие у убитых ромеев, наказав не удаляться далеко.

Свенельд наткнулся на Якима у южных ворот. Болгарский воевода не успел ещё снять иссеченные доспехи, окровавленная повязка закрывала поллица, его шатало, но глаза смотрели живо и бодро.