Пленница дождя - читать онлайн книгу. Автор: Алина Знаменская cтр.№ 40

— Молодой человек, а вы не могли бы меня проводить? А то жутко одной в темноте.

— А куда тебе? — Парень слегка опешил.

— Вон через ту аллею и направо.

— Ну идем.

Настя перестала дрожать. Теперь ее мысли переключились, и она с удивлением обнаружила, что, кроме боли, способна испытывать страх за свою жизнь. Парень шел молча, и в его молчании Насте чудилось недоброе. Они вошли в аллею. Сюда свет фонаря с улицы практически не проникал.

— Вообще-то я не боюсь одна по улицам ночью ходить, — сказала Настя и покосилась в сторону своего спутника. — Я с раннего детства карате занимаюсь.

Выражения его лица она не разглядела. Парень взглянул на нее и отвернулся.

— Просто давно не тренировалась. Все некогда.

Парень что-то пробурчал себе под нос, а Настя попала на свой конек и принялась вдохновенно фантазировать.

Она охотно врала про спортшколу, про папу-тренера, у которого черный пояс, про соревнования в Японии.

Они уже почти дошли до конца аллеи, когда услышали сзади тяжелые торопливые шаги. Не сговариваясь, Настя и ее спутник прибавили скорость. Тот, кто нагонял их сзади, побежал.

Настя вцепилась в руку своего спутника, и они припустились бегом.

Они миновали аллею, вылетели на площадь и помчались так, что ветер в ушах засвистел.

Преследователь не скрывал своих намерений. Он даже выкрикивал угрозы, но Насте и ее спутнику это лишь добавило прыти. Они оставили далеко позади своего преследователя, когда Настя поняла, что дальше бежать не может — нестерпимо кололо в боку. Она опустилась на землю возле памятника великому революционеру.

— Он что, тебя знает? — испуганным голосом поинтересовался парень.

Он тяжело дышал, как, впрочем, и Настя.

— А почему меня? Может, тебя?

— Как тебя зовут?

— Настя.

— Вот именно. Он так и кричал: Настя, Настя…

— А что же ты мне сразу не сказал?!

Настя таращилась в темноту.

— А ты что, глухая? Он же громко орал.

— Это Миша! — вскочила Настя. — Только почему же он сзади оказался?

— Слушай, а у тебя вообще все дома?

Парень покрутил у виска.

— Ой, пошли догоним его!

— Да ну тебя на фиг! — Парень попятился от нее. — То убегай, то догоняй…

— Подожди!

Но парень резво развернулся и быстро пошел в сторону трамвайной линии, ругаясь на ходу.

Настя вышла на площадь.

— Миша! — сложив ладони рупором, прокричала она. — Ми-и-ша!

Со стороны сквера затрещали кусты. Тот, кто продирался сквозь них, производил впечатление довольно крупного по габаритам человека.

— Миша? — нерешительно уточнила Настя.

— Миша, Миша, — проворчал парень из темноты. — Сама позвонила, а бегаешь.

— Ой! Ты же с другой стороны появился!

— Я уже до общежития успел добежать. Сообразил, что послал девушку одну, ночью. Извини.

— Да нет, ничего.

Настя взяла Мишу под руку, и они пошли. Дома Миша провел Настю на кухню.

— Пиво будешь?

— Миш, ты ведь друг Вадима, ты должен знать. Неужели он встречался со мной, только чтобы вернуть Гулю?

Настя во все глаза смотрела на Мишу. Она никогда прежде не была столь внимательной к нему. Сейчас, когда она ждала ответа, то успела заметить, что у него карие глаза. И что он впервые не пытается язвить в ее адрес. Жалеет. Ну и пусть. Сейчас Настю не могла унизить Мишина жалость. Ей было все равно — жалость, сочувствие или простая вежливость. Лишь бы с кем-нибудь говорить.

— Да, Вадим мой друг. Причем очень давний. Именно поэтому я не могу обсуждать его поступки, как бы я к ним ни относился.

Настя открыла рот. Вот так привет!

— А тогда.., зачем ты позвал меня? — опешила она. — Неужели ты не понимаешь, что ни о чем другом я сейчас говорить не могу?

— Вот и говори. А я буду слушать.

Настя глотнула пива. Миша придвинул ей сухарики.

— Разве можно было так притворяться? — спросила Настя, не глядя на Мишу. Она вспомнила глаза Вадима. Его слова. Его знаки внимания. Она стала рассказывать. В какой-то момент Настя забыла, кому рассказывает. Говорила так, как если бы перед ней сидела подружка. Она рассказывала милые подробности их встреч, которые нечаянно приходили на ум. Она говорила о своих чувствах. Миша слушал, уставившись в окно. Получилось так, что они общались, не глядя друг на друга. Но это было не совсем так. Мише в темном квадрате окна была видна отраженная кухня. И Настин печальный профиль. И когда глаза у нее начали советь и слипаться под действием выпитого пива, Миша сказал очень буднично:

— Пора спать. Сегодня ты уже не пойдешь назад. В общагу все равно не пустят.

— Да, в этой общаге строго.

— Пошли.

Настя двинулась следом за Мишей и очутилась в гостиной. Чуть не наступила на кого-то, спящего на полу.

— Кто это?

— Дети. Осторожно. А там — мебель.

В гостиной оставался лишь разобранный диван — остальное пространство было заставлено мебелью.

— Выбора нет, тебе придется лечь со мной на диване. В другое время Настя как-нибудь отреагировала бы.

Например, отшутилась бы. Сейчас она только бросила устало:

— Мне все равно.

Настя легла не раздеваясь. Она думала о том, что не заснет до утра. Но ошиблась. Миша лег рядом, сразу же отвернулся от нее. Его спина возвышалась перед ней как вторая стена. Между стеной и Мишей Настя почувствовала себя как зверь в берлоге. Свернулась калачиком и почти сразу же провалилась в спасительный сон без сновидений.

В форточку влетал прогорклый аромат осени. Он любил этот запах. Хотя не запомнил тот момент, когда именно этот запах, ассоциирующийся для него с хрустом сухой листвы под ногами, вошел в его жизнь и остался там. Илья сосредоточился на своих осязательных ассоциациях, чтобы не думать о случившемся. Сосредоточиться мешал этот противный скрип качелей в соседнем дворе. Он влезал в мысли Ильи как назойливый собеседник. От скрипа хотелось отделаться, а запах — оставить.

Скорее всего этот горьковатый привкус осени вошел в его жизнь лет в восемнадцать. Как и все по-настоящему стоящее. В ту пору Илья почувствовал особенную остроту восприятия. До восемнадцати — в пятнадцать, шестнадцать — что-то мешало, мучило, заслоняло. А в восемнадцать как сетку с глаз убрали. Он вдруг увидел: небо! И восхитился: небо! Так же он посмотрел на все вокруг: река! ветка! цветы! дождь!