Окинув взглядом окрестности, я не обнаружила практически ничего примечательного. Внутри яма была совершенно пуста, рядом с ней тоже не наблюдалось ни подозрительных людей, ни подозрительных предметов. Разве что мусор, валявшийся повсюду, разнообразил пейзаж, но обнаружить среди измятых пластиковых бутылок и порванных пакетов что-то, наводящее на след похитителей Хикметова, я не надеялась.
В отдалении я заметила несколько явно нежилых, но еще не снесенных домов и решила обследовать их. Как знать, возможно, все это время Хикметов сидел в одной из этих лачуг с кляпом во рту, связанный по рукам и ногам, не имея возможности ни двинуться с места, ни позвать на помощь.
Рискуя переломать ноги, я добросовестно исследовала ветхие строения, зияющие пустыми глазницами окон. Однако, кроме наваленных повсюду груд кирпича, торчащей из самых неожиданных мест арматуры и сломанных досок, ничего интересного не находила. Нигде не было видно связанных человеческих тел, ниоткуда не доносились стоны как последний призыв о помощи.
Из живых существ мне лишь в одном месте попались собаки, сосредоточенно разгребающие землю в укромном местечке за углом одного из полуразрушенных домов. Но при моем появлении и эти неизменные обитатели пустырей и помоек испуганно разбежались.
Уже потеряв надежду отыскать что-либо примечательное, я осматривала оставшиеся несколько домов только из личной дисциплинированности. С нетерпением ожидая, когда этот бессмысленный процесс закончится и я смогу, наконец, выйти на ровное место, где не придется на каждом шагу спотыкаться о строительный мусор, я зашла внутрь очередной избушки, стоявшей без окон, без дверей.
И тут меня поджидал сюрприз.
Домик состоял из двух комнат, и когда я входила в первую из них, во второй послышался шорох.
Не зная, чего ожидать, я с грустью вспомнила, что, отправляясь в офис компании «Доминанта», не посчитала нужным взять с собой пистолет. И сейчас перед лицом неизвестной опасности мне приходилось полагаться лишь на собственные умения и сноровку.
Осторожно продвинувшись вперед, я заглянула в дверной проем.
В дальнем углу небольшой комнаты, где, кроме обязательных куч кирпича и сломанных досок, имелись еще и обломки мебели, сидел на корточках мужчина и, испуганно вытаращив не совсем вменяемые глаза, смотрел в мою сторону.
Внешний вид мужчины не оставлял ни малейших сомнений в том, что он принадлежит к почтенному сословию бомжей.
Поняв, что для опасений в этот раз нет причины, я сразу же перестала сожалеть об отсутствии пистолета и решительно прошла в комнату.
– С добрым утром! – бодро приветствовала я осовевшего парня. – Живешь здесь?
– А? – растерянно прозвучало в ответ.
– Глухой? Я спрашиваю – ты всегда здесь квартируешь? Мужика не видел здесь? Он один приезжал на машине такой большой?
– Где? – снова невпопад спросил мой заспанный собеседник.
Подойдя поближе, я учуяла, что от товарища, кроме смрада давно не мытого тела, доносится еще и довольно ощутимый запах алкоголя, и поняла, что эффективного диалога не получится.
– Ты давно здесь? – сделала я последнюю попытку, задав вопрос попроще.
– А? Да я… Тут. Вот.
– Ясно. Ложись, досыпай, друг. Извини, что побеспокоила.
Разговор с единственным попавшимся мне «свидетелем» не принес особенно богатого урожая, но некую пользу для дела я все-таки извлекла. Если в домике квартирует этот парень, значит, вполне возможно, что и в других помещениях время от времени появляются «жильцы». Значит, этот пустырь не такой уж пустой. И значит, в день похищения Хикметова здесь тоже могли оказаться некие «случайные прохожие», видевшие, что и как происходило.
Вполне возможно, что таким «прохожим» мог оказаться и мой новый друг, но сейчас он явно не был способен к адекватному общению. Поэтому, пожелав спокойной ночи, я продолжила свой скорбный путь по полуразрушенным хибарам, на всякий случай хорошенько запомнив дом, в котором обнаружила жильца.
Обследование оставшихся лачуг не дало никакой новой информации. Те же груды мусора, то же безлюдье и брошенность. Не было ни пленников, привязанных к стульям, ни даже стульев, наличие которых позволило бы предположить, что к ним когда-либо были привязаны пленники.
С грустью поглядывая на ободранную о камни обувь, я отправилась обратно к машине.
«Да уж, испарился так испарился, – думала я. – И следа не осталось. Впрочем, может быть, все улики уже подобрали полицейские? Ведь должны же они были хоть как-то отреагировать на заявление. Хотя бы место происшествия осмотреть».
Мысли о полиции напомнили мне, что я собиралась позвонить Кире, и, устроившись на водительском сиденье, я достала трубку.
– Владимир Сергеевич, приветствую вас! – бодро проговорила я. – Как жизнь молодая?
– Привет, Татьяна, давненько не виделись.
– Соскучился?
– Еще бы! Просто уныние какое-то беспросветное кругом. Ни форс-мажоров, ни экстренных случаев. С чего бы, думаю, тишина такая? А потом уж вспомнил – это ж Танька вторую неделю не звонит. Вот она – причина.
– Что ж, можешь радоваться – я уже здесь. Хоть немного тебя повеселю.
– Где «здесь»? – Мне показалось, что в голосе старого друга зазвучал испуг. – Ты что, приехала, что ли?
– А ты что, испугался?
– Нет… просто так, спрашиваю.
– Нет? Правда? Это хорошо. А то у меня что-то трубка дрожит, я было подумала, не от тебя ли передалось. Когда человек трусит, у него появляются очень сильные голосовые вибрации, которые могут даже…
– Ладно, Татьяна, хватит издеваться. Ты же знаешь, я всегда рад тебя видеть. Просто сегодня начальство у нас тут какую-то небывалую активность проявляет. Не знаю, в чем причина, может, визита сильно важного ждут, а может, просто генералы не с той ноги встали. В общем, для приема гостей время не очень подходящее. Даже таких всегда желанных, как ты. Да и рабочий день уже заканчивается…
– Лицемер! – в справедливом негодовании воскликнула я. – Когда самому что-нибудь нужно, у тебя время всегда находится. А когда я в кои-то веки скромно и ненавязчиво собралась было задать всего лишь один-единственный простой вопрос…
– Ладно, ладно, говори уже. – Поняв, что я не планирую сию же минуту подняться к нему в кабинет, Киря, кажется, немного успокоился. – Что там у тебя за вопрос?
– Кое-кого из коллег твоих нужно мне отыскать.
– Кого конкретно?
– Фамилия неизвестна, надеюсь, ты подскажешь.
– Здрасьте, приехали! А как же я тебе его отыщу, если фамилия неизвестна?
– Очень просто. У вас там должно числиться заявление некой Тамары Давидовны Хикметовой по поводу исчезновения ее супруга, Хикметова Вадима. Кому это заявление передали, тот мне, собственно, и нужен.