Застывшее время - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Говард cтр.№ 27

– Но если ты не хочешь, и никто другой не станет, кто же тогда?..

И Стелла сразу поняла, что речь идет о домашнем хозяйстве.

– Не знаю. Наверное, никто. Да и вообще, бо́льшая часть домашней работы бессмысленна – смотри, сколько времени мы тратим на ненужную полировку серебра.

Ответ Луизу не удовлетворил, однако она не стала возражать, не будучи уверенной в теме. Все это было так ново, так интересно и волнующе, что она решила разузнать побольше, только вот у кого?

Обе планировали уехать домой на выходные, но в пятницу Луизе позвонила мать.

– Боюсь, выходные откладываются: бабуле внезапно стало плохо, и я везу ее в больницу.

– А что случилось?

– Я же сказала – плохо себя чувствует. В последнее время она стала забывчивой, а теперь вообще утратила связь с реальностью, и слуги с ней не справляются, так что я перевожу ее в лечебницу возле Танбридж Уэллс: мне говорили, там очень хороший уход. Папы тоже нет – ему никогда не дают отпуск, так что давай перенесем на следующие выходные.

– Но я могу спокойно остаться дома и без тебя! К тому же вряд ли это займет больше одного дня.

– Боюсь, что больше: сперва нужно съездить во Френшэм забрать ее от тети Джессики, затем отвезти в лечебницу, потом закрыть ее дом в Лондоне, разобраться с бедной Брайант – та практически на грани нервного срыва. Бабуля заказывает безумное количество еды для званых ужинов, а потом никого не зовет, поскольку никого уже не помнит, и в результате винит во всем бедную Брайант.

– Боже правый! Да она совсем с катушек съехала!

– Она просто сбита с толку, – возразила мать с нажимом.

Когда Луиза рассказала обо всем Стелле, та предложила:

– Может, тебе поехать к нам? Только мне нужно спросить разрешения.

Так и получилось – после долгой возни и суеты. Сперва мать Стеллы дала согласие, а потом мисс Реннишо заявила, что надо получить разрешение от матери Луизы. Последняя потребовала телефон миссис Роуз…

– Господи, ну зачем все это? – воскликнула Луиза. – Почему они обращаются с нами как с детьми?

– И не говори. А если бы мы были мальчиками, то через год уже считались бы годными ехать во Францию и умирать за нашу родину. Ну я, по крайней мере. – Стелла в свои восемнадцать была на год старше Луизы.

– А твоя семья часто говорит о политике? – спросила Луиза в поезде.

– Они говорят обо всем на свете; они так много болтают, что им не хватает времени выслушать ответ, а потом жалуются, что никто никого не слушает. Не переживай – мы найдем чем заняться.

Роузы жили в просторной, темной квартире на Сент-Джонс-Вуд. Лифт, похожий на клетку, издавал при движении загадочные звуки. Дверь украшал цветной витраж с железной решеткой. Им открыла низкорослая приземистая женщина. Вид у нее был такой, словно ей все надоело, и она от этого безумно устала: черные глаза с темными кругами и поджатые в трагическом смирении губы. Завидев Стеллу, женщина улыбнулась и энергично похлопала ее по спине, затем поцеловала.

– Это тетя Анна, – представила ее Стелла. – А это моя подруга, Луиза Казалет.

– Все наоборот! Сколько раз тебе повторять: представлять надо младшего старшему! – Из глубин мрачного коридора, тянувшегося, казалось, бесконечно, возникла мать Стеллы.

– Совсем ребенок, – пробормотала тетя Анна и, кивнув Луизе, удалилась.

– Как поживаете, Луиза? Я так рада, что вы составите компанию моей девочке. Стелла, проводи Луизу в ее комнату. Обед через четверть часа, и папа тоже будет.

– Это означает «не вздумай опоздать», – вполголоса пробормотала Стелла. – Ты заметила, что они почти никогда не говорят прямо?

Тем не менее она быстро переоделась и торчала в дверях, пока Луиза собиралась.

– Твоя мама – француженка?

– Нет, ну что ты! Она из Вены.

– Фантастическая красавица!

– Я знаю. Пойдем, папа уже пришел, слышишь – хлопнула входная дверь.

Они прошли в большую гостиную, забитую разной мебелью: мягкими креслами, диванами, книжными шкафами со стеклянными дверцами. Почетное место занимал рояль. Целая стена была увешана огромными позолоченными зеркалами; перед ними на столиках с мраморной поверхностью стояли бюсты Бетховена и еще кого-то. Высокие окна полускрыты темными бархатными занавесями, из-под них выглядывали изысканные кружева белого тюля. В сгущающихся сумерках мерцало пламя в камине. В комнате было очень жарко. Стелла взяла ее за локоть и, лавируя между креслами, провела в дальний угол, где стояли миссис Роуз и ее муж-коротышка.

– Папа, это Луиза.

Пожимая гостье руку, он сделал замечание:

– Когда представляешь людей, называй имя и фамилию. Твоя подруга – не горничная.

– Иногда – в школе на дежурстве.

– Хм! – фыркнул он. – Питер опаздывает. Почему?

– У него репетиция, просил не ждать.

– И мы, разумеется, должны подчиниться. Пойдемте, мисс Луиза.

Он вышел в соседнюю комнату, посреди которой возвышался тщательно накрытый стол: белоснежная скатерть, серебряные приборы, массивный, старомодный фарфор, высокие стулья с прямой спинкой и бархатными сиденьями. Занавеси были те же самые. Комната освещалась большой люстрой с пергаментным абажуром на каждой лампочке. Отец уселся во главе стола, мать – напротив, а Луиза со Стеллой по бокам от него. Тут же появилась тетя Анна, за ней – маленькая горничная, почти скрытая огромной супницей на подносе. Миссис Роуз разлила суп по тарелкам.

Луиза не привыкла к супу; пахло сильно, хотя и соблазнительно. В бульоне плавали клецки, и она растерянно уставилась на них, не зная, как подступиться.

Заметив это, мистер Роуз спросил:

– Луиза, вы еще не пробовали Leberklösse? ^[5] Очень вкусный.

Он зачерпнул полную ложку и отправил в рот. Луиза повторила за ним. Клецка обожгла рот, и она инстинктивно выплюнула ее обратно в ложку. Разумеется, все это увидели, и она покраснела.

– Это все Отто виноват, – ласково успокоила ее миссис Роуз. – Он всегда ест прямо с огня.

Луиза выпила воды.

– Очень разумно с вашей стороны, – прокомментировал мистер Роуз. – Сожжешь язык и перестанешь чувствовать вкус еды.

Какой добрый, едва успела подумать Луиза, но тут он швырнул ложку на стол и чуть ли не закричал:

– В супе нет сельдерея! Анна! Как ты могла забыть столь важный ингредиент?

– Отто, я не забыла, просто не нашла. Остался только с белыми стволами, без листьев. Что мне было делать?

– Сварить другой! В твоем репертуаре четырнадцать супов, бо́льшая часть из которых не требует листьев сельдерея. И нечего на меня смотреть, женщина, это не конец света! Я просто говорю, что так быть не должно.