Застывшее время - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Говард cтр.№ 108

И сейчас, глядя, как он жует, слегка морщась – видимо, джем попал на больной зуб, – она решила позондировать почву еще раз.

– Да, война – большое зло. Хуже всего то, что она разлучает семьи. Мистер Руперт пропал, миссис Хью целую неделю скучает, миссис Эдвард почти не видит мужа… – Пауза. – И вы, опять же, мистер Тонбридж, наверное, скучаете по жене…

Он проглотил остатки пирожного и откашлялся.

– Миссис Криппс, я не стал бы ничего рассказывать – я не из тех, кто обсуждает личные дела на публике, однако должен признаться честно – я совершенно по ней не скучаю. Наоборот, как гора с плеч свалилась. В жизни бы ее больше не видеть! Она… Поверьте на слово, она оказалась не очень хорошим человеком.

– Какая жалость!

– Не стану рассказывать, что она натворила – это не для ваших ушей.

В конце концов он не удержался и все рассказал о Джордже и о том злополучном дне (хотя и не вдаваясь в подробности).

– А потом я получил письмо – вы, наверное, помните.

Она закивала столь энергично, что из прически выпала шпилька прямо в тарелку, и она поспешно прикрыла ее пухлой рукой в ямочках.

– Так вот, письмо было от адвоката – ей нужен развод. Собирается выйти за него замуж и хочет оставить дом себе.

– Да что вы! Впрочем, он вам, наверное, без особой надобности?

Он подумал о том, сколько лет выплачивал кредит. Ему казалось, что у него есть свой дом… Как же он ошибался!

– Пожалуй, что и нет, – медленно произнес он дрогнувшим голосом, и только сейчас она поняла, сколько он всего пережил: наверняка эта лондонская шлюха над ним издевалась, и ее дружок тоже. Ужасно… Поглядеть на него – тощая шейка, печальные глаза, кривые ноги в гетрах – вот над такими и измываются все, кому не лень.

– В общем, – добавил он, запинаясь, – мне особо нечего предложить…

– Предложить, – эхом откликнулась она, не веря своим ушам.

– Я только надеялся, что мы сможем поладить…

Воцарилось молчание. Оба ждали, что другой продолжит. Она победила.

– Я не в том положении… Я не имею права… – путался он в словах. – По сути, я – женатый человек, но это письмо все меняет. С моей стороны было бы нехорошо просить вас… С другой стороны, я не хочу, чтобы вы считали меня двоеженцем…

– Надеюсь, что нет! – Она не поняла, кто такой «воеженец», но звучало ужасно.

– С другой стороны, никто не знает, как долго адвокаты затянут с разводом? – закончил он с вопросительной интонацией.

– Ну, эти явно не торопятся, – ответила она. Правда, ей не приходилось сталкиваться с адвокатами, и она не представляла, чем они занимаются. До сих пор слово «развод» ассоциировалось у нее исключительно с кинозвездами и прочими бездельниками. Зато она хорошо понимала, что значит «поладить» – это почти как помолвка.

– Я всегда считал вас замечательной, настоящей женщиной, – произнес он, почтительно глядя на ее бюст.

Она не выдержала.

– Фрэнк, если вы хотите со мной встречаться – я не против.

Он побагровел от смущения, глаза его наполнились слезами.

– Мейбл – если позволите…

– Глупенький, – перебила она. – Как же еще меня называть?

* * *

Сперва Сибил даже не поверила – решила, что просто выспалась, или от холода проснулся аппетит. Однако и через неделю она продолжала чувствовать себя прекрасно, даже спина не болела – лишь когда она пыталась поднять Уиллса. Правда, еще сохранялась слабость и быстрая утомляемость, но в целом она ощутимо шла на поправку. Такое случалось, и она была уверена, что горячее желание поправиться играет здесь не последнюю роль. Одному Богу известно, сколько она молилась об этом – ради Хью, ради детей, особенно ради Уиллса. Уж она-то знала, каково это – потерять маму в таком возрасте. Слишком рано – он ее попросту забудет.

Забудет, повторила она про себя.

Была пятница, и теперь она ждала приезда Хью совсем с другим настроением. Главное – не перенапрягаться; после обеда она ляжет отдохнуть, а потом Полли принесет ей спасительный слабый чай. В периоды ухудшения ей хотелось лишь горячей воды с лимоном, но где же достать лимоны? Однако за последнюю неделю она уменьшила дозу таблеток вдвое и в результате почувствовала себя бодрее. Впрочем, она все равно часами сидела перед зеркалом, накладывая и растушевывая румяна, пока не добивалась нужного эффекта; затем надела новое платье, которое сама сшила (старые теперь слишком давили в районе талии), а в чулки приходилось закручивать монетку, чтобы не спадали. Жаль, что сейчас не лето – она бы ходила с Хью на прогулки. Хотя погода стояла солнечная, было слишком холодно. Иногда Вилли вывозила ее в Баттл, но это случалось все реже. Дома тоже холодно, даже в постели, спасал лишь постоянный запас грелок.

Зато теперь, говорила она себе, укладывая волосы по-новому, я стану гулять понемногу, каждый день все больше и больше, а когда смогу продержаться полчаса, предложу ему прогуляться – вот он удивится!

Утром она проснулась и поскорее выглянула в окно, желая узнать, какая сегодня погода. Когда она впервые поняла, что умирает, в ней проснулся жадный интерес к погоде и ко времени года. Лето заканчивалось, и она внимательно наблюдала за переменами в природе: увядали розы, у флоксов и дельфиниумов созревали семенные коробочки, листья дуба начинали бронзоветь в слабом солнечном свете. Улетали в теплые края ласточки, ветви старой яблони согнулись под тяжестью розовых плодов, расцвели хризантемы и белые японские анемоны, которые так любила Дюши. Трава начинала поблескивать от инея по утрам. Все это ей дано в последний раз. Она больше никогда не увидит ласточек, цветение роз, нежную молодую зелень, дроздов, клюющих яблоки… Как только она поняла, что времени осталось мало, то заставила себя поехать в Лондон, где закупилась одеждой для Полли, чтобы хватило на будущий год. Рейчел убедила ее заодно нанести визит мистеру Кармайклу. По ее мнению, это был очень опытный и доброжелательный врач. Тот осмотрел ее молча, почти без комментариев. Она спросила, есть ли надежда. «Конечно, всегда есть надежда, – ответил он, – однако на вашем месте я не стал бы на это рассчитывать». Сколько же ей осталось? Трудно сказать; пожалуй, несколько месяцев. Она подумала о Саймоне. «Не переживайте насчет Рождества. У вас ведь сын в школе, да? Если мы сделаем операцию, возможно, вас ждет еще не одно Рождество». Она лишь кивнула в ответ. Он выписал ей лекарство со строгими инструкциями приема. Когда она собиралась уходить, он встал из-за стола, положил ей руки на плечи и сказал: «Мне очень жаль. Вы задали вопрос, и лгать вам было бы нечестно. Я напишу вашему лечащему врачу. Ваш муж…» Он помедлил, и она быстро прервала его, сказав, что муж не должен знать – по крайней мере пока – и особенно – что она в курсе. Он задумчиво посмотрел на нее, размышляя о чем-то, и наконец произнес: «Что ж, вам лучше знать».

Он велел ей звонить и даже дал свой домашний номер – очень мило с его стороны. Наверное, не слишком приятно сообщать людям такие новости, думала она, спускаясь по ступенькам дома на Харли-стрит на пыльную, жаркую улицу. Сообщать пациентам, что они скоро умрут… и только тут до нее дошло. Лишь сейчас мысль о смерти проникла в сознание с отчетливой неизбежностью. Ноги подкосились, пришлось ухватиться за перила. Она поняла, что не сможет вернуться домой с Полли и Вилли, вести себя как обычно, будто ничего не произошло. Она решила уехать на следующем поезде: ей хотелось побыть одной. Как хорошо, что она догадалась отдать Полли ее билет!