Застывшее время - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Говард cтр.№ 10

– Главное – внимание, – машинально проговорила Зоуи.

Подобный акт доброй воли казался ей сомнительным, однако Клэри ответила:

– Внимание приятно, но ведь важно то, зачем люди его проявляют и что при этом думают. Вообще, хорошо, что окружающие не знают кучу твоих мыслей. Например, я раньше желала тебе смерти. Но все в порядке, я больше такого не хочу. Да, это ужасно с моей стороны, хоть я и думала так редко, конечно. Но тебе стало бы хуже, если бы ты узнала. Понимаешь, я ненавидела тебя за то, что ты не моя мать. Но теперь я жутко рада, что ты никогда не пыталась ее заменить. Я думаю, для меня ты скорее подруга.

Глаза Зоуи наполнились слезами – а ведь она неделями не плакала! – и Клэри тихонько присела на стул около низкого столика, глядя на нее с теплотой и уверенностью, которые подарили Зоуи самое настоящее облегчение. Не надо было ни останавливать поток слез, ни объяснять их, ни извиняться, ни лгать. Когда Зоуи не смогла найти платок, Клэри протянула ей салфетку, которую вытащила из-под посуды, слегка разлив молоко, а потом произнесла:

– Просто вот в чем дело: у матери может быть сколько угодно детей, а у детей мать – всего одна. – Клэри стерла со стола капельку молока кончиком пальца и облизнула его. – Надеюсь, ты не думаешь, что я хочу преуменьшить твою потерю. Я только имею в виду, что оправиться можно после почти чего угодно. Эдакая удивительная способность. Поэтому такие, как Гамлет, так сильно боялись ада. Ему нет конца, и лично я в него не верю. Мне кажется, в жизни все меняется, а после смерти – просто прекращает существовать. Может, в будущем я и передумаю, но времени у меня полно. И даже у тебя его предостаточно, ведь тебе только двадцать четыре, всего на десять лет больше, чем мне.

Вскоре после этого ее позвала Эллен – ликвидировать беспорядок, который Клэри развела на кухне.

– Прости за сконы, – сказала она, забирая поднос. – Тесто было вкусное, а потом что-то пошло не так. Ума не приложу, почему они не получились.

Клэри ушла, а Зоуи осталась лежать и размышлять о том, что было сказано – и не сказано тоже, – но как только вспомнила фразу «Я думаю, для меня ты скорее подруга», то снова расплакалась. У нее никогда не было друзей.

После того разговора Зоуи приняла несколько решений: например, поискать новый дом (ведь они так и не переехали – отчасти из-за ее беременности, а отчасти из-за отсутствия необходимых средств, хоть в семейной компании Руперту и платили существенно больше, чем в школе) и чем-то развлечь Руперта. Но тут возникли сложности с Эллен, которая, раз дети отправились на учебу, теперь занималась приготовлением пищи, но умела стряпать лишь незамысловатую детскую еду, совершенно не подходящую к утонченным вкусам Зоуи. В итоге из ее идей ничего не вышло, однако Зоуи это почему-то не волновало. Иногда она думала, что, может, ей необходимо решиться на нечто более серьезное или трудное. Впрочем, эти мысли казались ей одновременно и масштабными, и расплывчатыми, непостижимыми для ее разума, и Зоуи боялась, что даже если и осознает их в полной мере, то они окажутся для нее неосуществимыми. В некоторых отношениях ей стало проще. Она больше не злилась на Клэри и Невилла – они все равно отнимали у Руперта не так уж много времени и внимания. Невилл, который теперь ходил в дневную школу, держался от Зоуи на почтительном – с эдакой прохладцей – расстоянии, предпочитал разговаривать с Эллен или с отцом. Ситуация с Клэри была иной. Зоуи чувствовала, что Клэри искренне старается, что у нее благие намерения и она всегда восхищается ее новой одеждой. В ответ Зоуи попыталась помочь падчерице с внешним видом, однако, кроме единственного вечернего платья, которое она специально для нее пошила, Клэри ничего не заинтересовало. Во время совместного похода по магазинам Клэри тоже ничего не понравилось. «Чувствую себя в ней глупо», – заявила она, когда Зоуи нашла совершенно очаровательную саржевую матроску с медными пуговицами. Ладно, решила Зоуи, все равно Клэри постоянно дырявит, рвет и пачкает вещи чернилами, да и растет очень быстро. Ни капли не бережет одежду, как говорила Эллен, которой приходилось ее бесконечно стирать, гладить и чинить.

В том, что касалось Руперта, Зоуи пребывала в подвешенном состоянии. Она всегда принимала его чувства к ней как должное. Руперт считал ее красивой и желанной, значит, он ее любил. Но за прошлый год она перестала таковой быть и стыдилась как своего отвратительного вида вместе с постоянными позывами тошноты, так и доброты Руперта. Да, Зоуи хотелось, чтобы он ее обожал, но это – Зоуи знала, как никто другой – было невозможно: в беременных нечего обожать. Она даже не желала заниматься с ним любовью, и как только Руперт это заметил, сразу прекратил попытки: «Это совсем неважно». Совсем?..

Когда у детей начались каникулы, Зоуи согласилась отправиться в Суссекс. Она даже не возражала против того, что у Руперта из-за новой работы уже не было столько свободного времени и он, как и его братья, мог взять лишь пару недель отпуска да приезжать по выходным. Зоуи было проще оставаться в одиночестве. Она много читала, в основном романы – Гладис Бронвин Штерн, Этель Маннин, Говард Спринг, Анджела Теркелл, Мэри Уэбб, Мазо де ла Рош, но в первую очередь – если ей удавалось их найти – биографии королевских любовниц. Взялась и за Агату Кристи, а вот Дороти Сэйерс у нее не пошла. Прочитала «Джейн Эйр», затем начала «Грозовой перевал», но совершенно его не поняла. С тех пор как Зоуи оказалась в сельской местности, ей, как ни удивительно, легче всего было находиться в обществе Дюши, которая однажды попросила Зоуи заняться цветами. Раньше отношения со свекровью состояли для Зоуи из учтивых реверансов и ее собственной, излишне осторожной вежливости. Однако этим летом Зоуи временами замечала во взгляде Дюши задумчивое тепло, которое ей нисколько не докучало, ведь оно не нуждалось в ответной реакции. Осознав, что предложение насчет цветов – это шаг навстречу, Зоуи старалась изо всех сил и даже начала получать удовольствие от процесса, в котором весьма преуспела. Собирая цветы вместе с Дюши, Зоуи запоминала названия разных сортов роз, а позже, по ее просьбе, Дюши научила ее еще одному умению – украшать одежду оборками. О ребенке Дюши не вспоминала. Зоуи беспокоилась, что в тесном общении они могут все же затронуть эту тему, и прямой честный взгляд собеседницы заставит ее сказать то, чего она не желала. Но свекровь даже не намекала, что ей следует родить снова. А ведь эта мысль, которая иногда казалась Зоуи единственным возможным будущим, давила на нее тяжким грузом – невысказанная, но почему-то слишком явная. В семье Казалет жены рожали детей, причем нескольких – вот то, чего от них ждали. Ни Сибил, ни Вилли, судя по всему, совершенно не разделяли ужас Зоуи. Они были счастливы испытывать весь набор материнских чувств, не обращая внимания на то, что происходило с их телами, на боль и неудобства. Более того, они неизменно были довольны результатами, а вот Зоуи считала младенцев несколько отвратительными, а большинство детей – пока те не достигали хотя бы возраста Клэри – надоедливыми. Эти чувства держали ее в плену, сковывали в тисках. Зоуи – не такая, как остальные жены, и если год назад она ощущала свое превосходство – ведь она красивее, а значит, интереснее, – то сейчас она казалась себе гораздо ниже их. Трусихой, выродком – тем, кого они с ужасом бы изгнали из своих рядов, если бы только догадались. Поэтому Зоуи пряталась за своим периодом восстановления, за отсутствием сил и за постепенно тающими отношениями с Рупертом, страшась одновременно и того, что он ее любит слишком сильно, и того, что не любит совсем. По крайней мере, он так и не спросил, хочет ли она нового ребенка.