Ирод Великий - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Андреева cтр.№ 69

Ирод не сразу заговорил со своими подданными. Нет. Вместо того, чтобы произнести речь или поручить ее глашатому, царь стоял и смотрел перед собой. Минуту, две, пять. Его лицо казалось осунувшимся, глаза были увлажнены слезами. Ирод стоял и смотрел, весь объятый скорбью. Один, беззащитный, несчастный. Народ притих, боясь пропустить царские слова, а Ирод все медлил. Наконец на площади настала такая тишина, что слышно было, как позвякивают браслеты на руках женщин, как поют беззаботные птицы.

И тут Ирод заговорил, точно гром среди ясного неба, оглушил толпу. Он рассказывал о жизни, и жизнь эта была прекрасна. Ирод поведал, как хотел возложить диадему власти на голову юного Аристобула, и как Рим, вопреки его желаниям, назвал царем его самого. Как воевал с Антигоном, и в первый раз выдал священные одежды Аристобулу, которого любил свыше братьев своих. Как Аристобул погиб, и он ездил в Сирию держать ответ о произошедшем. И как Антоний, выслушав его, признал невиновным.

– Я строю крепости, за стенами которых в случае войны, смогут укрыться жители Иудеи, я убедил Рим снова сделать Иудею царством, и отдать нам земли наших отцов. Святую землю народа Израилева. До сих пор, я все делал для моего народа, для моих многочисленных народов. Ваш царь – царь добрый и справедливый. Я никогда не отказывал сирым да убогим в своей помощи, я регулярно плачу жалование солдатам, и мои люди раздают хлеб, рыбу и молоко бесплатно. Если в Иудее вдруг случится засуха и начнется голод, я прекращу его, закупив зерно в Египте, фрукты и рыбу в Галилее, и вы не умрете. Я никогда не отказывал в помощи, о которой меня просили, и помогал даже до того, как несчастные решались просить меня о милости. Побывав в Лаодикее и встретившись там с Антонием, обратил внимание на горожан, таскающих на себе тяжелые ведра и кувшины с водой, и тут же распорядился провести у них водопровод, хотя, где Сирия, а где Иудея? Я снял налоги с города Аскалон, и постоянно понижаю налоги и устраиваю праздники. Я строю бани и школы, храмы и крепости, я разбиваю сады, денно и нощно заботясь о благе и процветании Иудее.

И вот благодарность мне! – Ирод сделал паузу, дожидаясь, когда его слова будут переданы последним рядам, – пока я ездил в Лаодикею, мой родной дядя совершил низость и предательство. Он предал своего царя, предал вас всех. Он… – в этот момент стража вывела на площадь одетого в рубище бледного и перепуганного Иосифа. – Он! – Ирод резко вскинул руку, тыча пальцем в сторону родственника. – Вот он предатель, нераскаявшийся грешник, вот змея, которую ваш добрый царь пригрел у себя на груди. Я забрал его к себе из Идумеи, поставил над достойными, а он… – Ирод зарыдал, – он пытался выкрасть мою любимую жену и горячо почитаемую тещу, забрать моего маленького сына, с тем, чтобы передать их Клеопатре Египетской! С которой, он состряпал этот коварный план. Хотел бы я спросить у вас, добрые иудеи, как бы вы казнили преступника, обманом проникшего в ваш дом и попытавшегося похитить у вас самое дорогое?

Толпа возмущенно загудела, кто-то предлагал обезглавить нечестивца, кто-то желал видеть его на кресте, содрать с живого кожу, ослепить и оскопить. Неожиданно кто-то из зевак поднял с земли камень и швырнул его в сторону Иосифа, стоящие подле преступника стражи попытались защитить его, выставив перед собой щиты, но истомленная долгим ожиданием и жарой толпа вдруг, подобная горной лавине, стронулась с места и потекла на стражников, пытаясь подмять их под себя. Выдавливая, точно краба из панциря, перепуганного Иосифа из-за скрывающих его щитов. Один ударил по щиту ногой, другой ошеломил стражника, и, прорвавшись к Иосифу, схватил его за одежду. Со всех сторон к несчастному тянулись руки, задние ряды напирали на передние, и вот уже второй стражник оказался подхвачен народным течением, которое подняло отчаянно сопротивляющегося блюстителя порядка и отнесло в сторону.

– И самое страшное, что этот преступник не хочет покаяться в своих мерзостях! – Перекрикивая готовых на немедленную расправу людей, закричал Ирод, и его слова были умножены несколькими лужеными глотками, впрочем, слова уже почти что потеряли смысл. Люди хотели одного – убивать. Потому что одно дело, если бы против Ирода выступил кто-то из притесняемых Хасмонеев или саддукеев, но чтобы родственник восстал на родственника!

– Я каюсь! Прости меня, великий царь! Я во всем признаюсь и каюсь! Каюсь! – Завопил из последних сил Иосиф, кто-то остервенело вцепился ему в волосы, другой рвал бороду, под глазом царева дядюшки налился здоровенный синяк, губы кровоточили. – Спаси меня, Ирод! Я ведь тебя маленького на руках держал! Спаси, все признаю, на всех покажу!

– Стоп! – Ирод махнул рукой и по его приказу тот час на помощь к изнемогающему Иосифу бросились ранее незадействованные стражи, и откуда их вдруг столько сыскалось? Пинками и затрещинами они очистили для себя коридор, и, добравшись к очумевшему от боли и ужаса Иосифу, встали вокруг него плотным кольцом.

Толпа завыла, провожая утерянную добычу проклятиями, бранью и камнями.

– Спасибо народ мой, что не оставили своего царя в горе его и печали! – Вновь возвысил голос Ирод. Спасибо и тебе Иосиф – предатель, что признался перед правоверными иудеями, точно перед богом. И будь я трусливым царьком, пожалуй, отдал бы я вам сейчас брата отца моего на растерзание, но… – он замолчал на несколько секунд, дожидаясь, пока последний глашатай не передал его слов на другую сторону площади, – но в Иудее есть закон! И все, даже царь обязаны его исполнять. Иосиф идумей только что дал признательные показания, и один только справедливый суд решит, как следует наказать его за эти преступления. Я же не позволю жителям Иерусалима опоганиться его кровью. Идите по домам, милые мои. Ваш царь благословляет вас этими пирогами, – Ирод показал направо, и там точно по волшебству возникли воины с корзинами полными румяных пирогов, и этой рыбой – жест влево. Пусть каждый откушает и отправится к себе домой, в лавки, казармы, храмы и синагоги. Да будет мир с вами. – Сказав так, Ирод поклонился своему народу, и отвернувшись, направился ко дворцу.

Несмотря на то, что Ирод чуть было, не отдал своего родственника на растерзание черни, особого скандала не произошло. Иосиф был отправлен в одну из крепостей, где его казнили быстро и бесстрастно. Мариамну же заперли в Александриуме, а Саломея и я получили полную свободу действий. Чего собственно мы и добивались.

После того, как любезная моему сердцу Саломея благополучно овдовела, я попросил Ирода, позволить мне осуществлять охрану его сестры и племянника, тем более, что Саломея вновь была в тяжести, и царь опасался, как бы она, утратив мужа, не скинула ребенка. Обрадовавшись моему решению пожертвовать придворной карьерой, ради благополучия его семейства, Ирод доверил мне управлять дворцом в Хевроне, в котором Саломея должна была находиться вплоть до дальнейшего распоряжения старшего брата. В Хевроне, а не в горной Петре, так как, царь желал, как можно чаще, общаться с сестренкой. Петра же скорее могла послужить в качестве отдаленного и трудно доступного места, где по месяцу можно было не дождаться послов. В помощь ей, как нынешней правительнице Идумеи был прислан мой давний знакомец Костобар, в прежние лета служивший у Ирода сотником. Таким образом, мы разделились, и пока Костобар привычно воеводствовал на рубежах, в моем ведение оказалась вся домашняя прислуга, гарнизон, а так же сбор налогов в прилегающей к дворцу землях.