Евпраксия - читать онлайн книгу. Автор: Александр Антонов cтр.№ 36

— Я прощаю тебя, маркграф Деди, — ответил Генрих и лихо выпил вино.

Выпил своё вино и Деди. Сказал Генриху:

— А теперь я должен тебя кое во что посвятить. — И Деди долго о чём-то рассказывал Генриху, а в полночь увёл его из замка и они пришли в капеллу.

Деди подвёл Генриха к распятию Иисуса Христа, перед которым горел светильник, опустился на колени и потянул за собой Генриха. Сказал:

— Внимай, сын мой, всему сказанному и повторяй священную клятву нашего славного ордена николаитов, которую ты скоро примешь.

Хмельное сделало своё дело. Молодой маркграф счёл, что в сей миг он способен на всё. Он опустился рядом с Деди, сказал:

— Говори.

— Запоминай. Я, раб Божий Генрих Первый, маркграф Штаденский, клянусь хранить в тайне всё, что откроют мне святые братья ордена николаитов. Я клянусь закрепить свою клятву кровью, когда стану членом ордена николаитов. Аминь.

А на другой день, когда выветрилось хмельное, Генрих вспомнил полуночное посещение капеллы и всё, что в ней случилось. Вначале он подумал, что это дурной сон. Но вскоре понял, что это была явь. А через какой-то час об этом напомнил появившийся в его покоях маркграф Деди. Он, как всегда, был шумный, весёлый, напористый.

— Надеюсь, что тебе, ваша светлость, вольные девицы не снились.

— Я спал без сновидений, — сухо ответил Генрих.

— Это хорошо. Мы увидим их нынче наяву, — шутливо сказал Деди.

Генрих пребывал в дурном настроении и теперь озаботил себя одним: выяснить у маркграфа Деди, были ли они ночью в капелле, а если были, то зачем их туда занесло.

— Маркграф Саксонский, куда мы ходили, как покинули пирушку?

— Слово чести, маркграф Штаденский, ты захотел побывать в капелле, и мы зуда пошли, стояли перед Спасителем на коленях, и ты дал клятву посетить сегодня орден николаитов и всё, что увидишь и услышишь там, хранить в тайне, — ответил Деди.

Генриху стало не по себе. Почему он так легко поддался влиянию этого придворного пройдохи? Ведь он его почти ненавидел и считал способным на подлости, а тут оказался в его силке, словно глупый заяц.

— Никуда я сегодня не пойду, придворный Деди, — заявил Генрих.

Фаворит императора опустился в кресло и засмеялся.

— И я бы не пошёл. Да сам император нас приглашает. С тем я и пожаловал. Нынче у нас ночное бдение. Так ты отоспись, ваша светлость, а как зайдёт солнце, так я за тобой зайду, — сказал маркграф Деди с улыбкой, встал, откланялся и ушёл.

Император Генрих, пребывая в хорошем расположении духа, ждал своего любимого фаворита в спальне. Лишь только Деди появился, спросил:

— Ну как там наш журавлёнок?

— Он сердится за вчерашнее. Но я привезу его в «Орлиное гнездо».

— Это будет славно. И просвети его в пути, что представляет наш орден николаитов. Пусть не будет для него неожиданностей.

— Исполню, ваше величество.

— Вот и хорошо.

Деди был доволен. Он сумел угодить государю. Правда, про себя хитрец посмеивался. Секла николаитов никогда не была орденом. Это он, маркграф Деди, придумал ей возвеличение. Однако он знал, что своей древностью николаиты могли поспорить далее с орденом бенедиктинцев, основанным в VI веке. Впервые николаиты нарекли себя сектой в 426 году от Рождества Христова по имени иерусалимского дьякона Николая. Молва об этой секте среди христиан шла недобрая. Истинные христиане называли секту николаитов сатанинским сборищем. Шло это от домыслов, потому как многие годы никто не знал, чем занимаются сектанты. Да, ходили слухи, что дьякон Николай проповедовал общность жён и во время сборищ николаиты утешались этим. О других же занятиях николаитов никто ничего не знал, потому как они строго хранили тайны секты. Их устав был жесток, и нарушители его карались смертью. Клятву от новых членов николаиты принимали на крови. Каждый сектант знал, что убийству будут подвергнуты не только изменник, но гонения и смерть ждут и его близких.

В такую секту предстояло вступить молодому маркграфу Генриху Штаденскому. Но если бы он знал определённо, что ждёт его в секте, то взбунтовался бы, покинул Майнц и спрятался бы за крепостными стенами замка Штаден. Но нет, он шёл туда слепым, потому что Деди не просветил его. Прозрение придёт к нему слишком поздно, чтобы он мог защитить свою жизнь и жизнь близких ему людей. Вожди николаитов умели держать своих сопричастников в руках, и никому из них не удавалось избежать кары.

Ранним вечером маркграф Деди вновь появился в покоях Генриха. Он велел слуге одеть господина в торжественное платье, опоясать мечом, потребовал подать кубки с вином. Когда слуга принёс вино, Деди сам подал Генриху кубок и сказал:

— Выпьем за то, чтобы ты, ваша светлость, удачно прошёл посвящение в рыцари ордена николаитов.

Генрих взял кубок без особой охоты. Но ему? не хотелось ударить лицом в грязь, и он выпил вино лихо, с силой ударил кубком о стол.

— Я буду рыцарем и не посрамлю чести маркграфов Штаденских! — воскликнул он, и на его девичьем лице появилась лихая улыбка.

— Я верю, что всё будет так, как сказано тобой, — заметил Деди. — А теперь нам пора в путь.

Маркграфа Деди и Генриха у крыльца чёрного входа ждала крытая коляска, и поехали они куда-то за город замысловатой дорогой. Но Генрих не присматривался к ней. После выпитого вина ему стало весело, он жаждал познать что-то необычное, спешил вперёд с отвагой даже тогда, когда они спускались в какое-то подземелье под замок «Орлиное гнездо». Ему пришлось идти согнувшись вдвое. Наконец они вошли в большой колонный зал, освещённый факелами. В зале собралось уже человек тридцать. Всё это были молодые знатные вельможи. И кое-кого из северян Генрих знал. Лишь только маркграфы появились, к ним подошёл барон Ламберг.

— Ваша светлость, — обратился он к Деди, — идите к императору, он ждёт вас.

Деди и Генрих последовали за Ламбергом. Они вошли в неосвещённый коридор, поднялись по лестнице и вскоре оказались в небольшом покое, стены и потолок которого были обиты шёлковой голубой тканью. Император сидел у очага, где ярко пылал огонь. Деди, показавшись ему, тут же скрылся за дверью. Два Генриха остались одни.

— А, маркграф, тёзка, — приветствовал гостя император. Он встал, подошёл к столу, взял широкий кубок с вином и подал «тёзке». — Вот тебе чаша с духом Спасителя. Выпей, и мы совершим обряд посвящения тебя в члены ордена николаитов.

— Благодарю, государь, — ответил маркграф, отважно взял чашу и припал к ней, выпил одним духом.

А дальше всё, что он творил и что над ним вершили, проплывало перед ним, словно в тумане. Он смутно понял, что его куда-то повели и там было совсем земно, что его раздевали до пояса, и потом он увидел в свете факела нечто торчащее из стены, похожее на острие меча, и он грудью припадал к острию, из груди у него полилась кровь в приложенный к телу сосуд. Кто-то твердил ему слова клятвы, он повторял их. Но вот к его телу приложили какую-то приторно пахнущую тряпицу, уняли кровь — боль исчезла.