Рябиновый мед. Августина - читать онлайн книгу. Автор: Алина Знаменская cтр.№ 92

— Усман, Айгуль, позовите детей, — предложила Ася. Усман что-то ответил по-своему, Зульфия перевела:

— Дети поедят после, вы сегодня наши гости.

Айгуль, Усман и Зульфия ловко подчерпывали рис пальцами и отправляли в рот. Вознесенские попытались сделать так же, но в конце концов Ася послала Марусю за ложками. Так получалось гораздо ловчее.

Ночью, уложив детей, Ася и Алексей делились впечатлениями. Это была первая ночь на новом месте. Не спалось. Они вышли на открытую террасу — ветер донес аромат весеннего цветения. Темное небо лежало на самых крышах, задевая крупными звездами ветки чинары. Думали каждый о своем.

— Как тебе их полосатая форма? — спросил Алексей, — Сошьешь себе такую?

— Обязательно.

— А паранджу?

— В ней жарко. А тебе бы жену в паранджу упечь! Вот уж не ожидала.

— Шутки шутками, но все же одна по улицам не расхаживай. В Бухаре смутно. Народ здесь непростой.

— Зато гостеприимный. Мне так Зульфия понравилась. Вообще мне здесь нравится. Город… А тебе?

Он ответил не сразу:

— Везде одинаково. Те же банды, та же ненависть, кровь. Только они здесь свои, а мы пришлые. И на их гостеприимство, Ася, рассчитывать не приходится. Медаль имеет две стороны.

Она знала, что муж имел в виду. То, что Бухара присоединилась к красному Туркестану, еще не было гарантией безопасности.

На рассвете их разбудил беспокойный стук в ворота. Красноармеец из штаба прибежал за комиссаром. Они говорили о чем-то торопливо во дворе, а когда Алексей вернулся в дом, чтобы собраться, Ася по лицу поняла: что-то стряслось.

— Бандиты ночью убили часовых у конюшни и порезали лошадей.

— Как… порезали?..

— Вспороли брюхо. Каждой. — Вознесенский торопливо застегивал портупею. — Когда вернусь — не знаю. Береги себя.

Здесь была особая война. В любом селении русских встречали радушно, самое лучшее место в доме отведут, лучшую еду на стол поставят. Пока ты гость в доме, тебе обеспечена еда и охрана. Но за пределами дома за жизнь твою никто не ручается. Ночами, бесшумные как кошки, басмачи спускались с гор и действовали выверенно, четко, со спокойной циничной жестокостью. И поймать их было куда как непросто. В этом заключалась работа Вознесенского.

И тем не менее Асе нравилось в Бухаре. Здесь было солнечно, тепло и более-менее сытно. Юлик быстро нашел общий языке местными ребятишками. Большой компанией дети осаждали старую чинару, среди ветвей которой имелась широкая площадка — играть на ней было одно удовольствие. Смуглый, темноволосый, с янтарными глазами ребенок не переставал напоминать матери о былой любви. Он подрастал, и становилось очевидным его несходство с Вознесенским. Он не был похож и на мать. Разве что легкой смуглостью да формой ушей. Он любил забраться на плоскую крышу и подолгу сидеть там, наблюдая жизнь улицы. Иногда, застав сына в состоянии подобной задумчивости, Ася пугалась — настолько явным в эти минуты было сходство мальчика с отцом. Он так же обхватывал руками коленки и замирал, глядя вдаль. Окликни его, и ребенок словно от сна очнется. Вознесенский над этой привычкой Юлиана посмеивался, говорил:

— Спускайся с небес, мечтатель!

Ася держалась с ребенком ровно, без сюсюканья, но когда он вдруг подлетал к ней, обхватывал за ноги своими ручонками и зарывался лицом в подол, сердце ее таяло, сжималось в комок, и она несколько раз быстро и весело целовала его в нос.

— Мамулечка, милая, милая моя мамулечка! — выпаливал он и убегал.

— Почему не родишь еще? — спросила как-то Зульфия. — Один ребенок — мало. Такому мужчине, как твой муж, нужно много сыновей.

Ася только плечами пожала:

— У нас и дома-то своего нет, какие дети?

— Рожай, Асия. У тебя нянька есть. Сын уже подрос, она у тебя без дела.

Ася отмалчивалась. После последней страшной болезни она могла остаться бесплодной. По крайней мере четыре года странствий с мужем не принесли ей новых детей. Да она и не горевала по этому поводу — постоянная опасность, неустроенность, чужая страна. Какие уж тут дети. Дай Бог этих уберечь.

Маруся подросла — из костлявой девчонки грозилась вот-вот превратиться в стройную девушку. Однажды, вернувшись вместе с Зульфией с базара, Ася застала занимательную сцену. На террасе сидели Маруся и Айгуль и красились.

— Это что такое? — вскричала Ася, с трудом узнавая в чернобровой девушке с множеством длинных косичек свою Марусю.

Странные темно-зеленые брови были соединены краской посередине и являли собой одну устрашающую неестественную линию. Над губой у Маруси красовалась мушка, а глаза были подведены на восточный манер. Айгуль, заметив недовольство Аси, шустро собрала свои склянки и смылась. А Маруся стояла перед хозяйкой, виновато опустив голову. Зульфия только посмеивалась, наблюдая эту сцену.

— Сейчас же смой этот маскарад!

— Это не смывается, — победно шмыгнула носом Маруся.

— Чем это они? — Ася беспомощно оглянулась на Зульфию.

— Усьма. Пойдем покажу.

Они вышли на задний дворик, где был устроен огород. Здесь росло полно зелени — кинза, петрушка, укроп, ну и та самая усьма — травка, похожая на щавель, только слегка пушистая.

— Айгуль толкла ее в толкушке и красила меня зеленым! — доложила Маруся. — Только теперь краска почернеет. Она полгода не смывается!

— Ну и радуйся! — огрызнулась Ася. — Ты полюбуйся на себя в зеркале! Нет, ты полюбуйся на себя!

— А мне нравится, — чуть не плача ответила Маруся.

— Хочешь, и тебя накрасим, Асия? — смеялась Зульфия. — Совсем узбечка станешь.

— Ну уж нет, увольте.

Потом однажды Асе пришлось пожалеть о своем поспешном отказе. Хотя она давно завела себе полосатое шелковое платье и штанишки до колен, подвязанные тесемочками с помпонами, носила тюбетейку или же покрывала голову платком по-восточному — ее русые волосы и славянское лицо выдавали и часто привлекали внимание. На улице она старалась одна не появляться.

Вознесенский охотился за бандой Исламбека. Множество вылазок в горы предпринимал его отряд, но все безуспешно.

— Мы в горы, а он — с гор, — говорил Вознесенский. Он редко делился делами службы, но чтобы уж совсем не рассказывать, такого не было. — Вырежут часовых, сожгут склад и смоются. Мы словно в кошки-мышки играем.

— А он сам из Бухары, этот Исламбек?

— Местный. Мало того, у него брат здесь живет, Арсланбек. У них у каждого по пять жен. Так вот брат теперь эту всю семьищу содержит и клянется, что ничего о судьбе Исламбека не знает. А сам наверняка ждет, когда братан русских перережет и спустит с гор семейное золото. У них наверняка там целые склады в горах.