Проклятие Ивана Грозного. Душу за Царя - читать онлайн книгу. Автор: Олег Аксеничев cтр.№ 89

Дело настолько важно, что решил, не дожидаясь Вашего соизволения, покинуть столицу варваров. Следующее письмо надеюсь отправить уже из Богемии...»

— А ведь скрылся маг Елисей, пёс смердячий!

— Вопрос времени, — заметил на это Григорий Грязной.

И был, как часто случалось, совершенно прав.

Бомелия со слугой поймали под Псковом. Беглый царский лекарь сулил своим надсмотрщикам за освобождение большие деньги, потом пугал карами небесными, обещал напустить на них и их семьи бесов — бесполезно.

В Разбойном приказе, едва завидев строгое лицо Малюты Скуратова, Бомелий повалился на колени, начал говорить: про себя, про тех, с кем держал связь в Английском подворье, кто продавал Русь за полновесные имперские талеры.

Но что за допрос без дыбы ?

На такое зрелище пожаловал сам государь с ближними боярами.

Исхудавшее за последние дни тело бывшего лекаря растянули от каменного пола до невысокого сводчатого потолка.

Иван Васильевич ещё раз, из собственных уст Бомелия, послушал перечень шпионов и изменников, пожевал губами, пригладил бородку.

— Не врёшь ведь, Бомелька, вижу, что не врёшь... Но и всю правду не досказываешь!

Самолично опрокинув жаровню на пол, царь сапогом пододвинул пышущие жаром угли под босые пятки своего бывшего лекаря.

— Кто ещё изменник? Говори! Может, воевода Михаил Воротынский? Может — опричный боярин Умной-Колычев? Может — князь Хворостинин?

Григорий Грязной застыл с приподнятым в руке пером. Ни одно имя на допросе при государе всуе не произносилось. Кому Иван Васильевич посулил сейчас смертный приговор?

Увидев бледное лицо Василия Ивановича Умного-Колычева, Грязной понял — кому.

Не подозревая, что и сам прикоснулся к этой смертельно опасной тайне, когда искал в Твери человека с приметным перстнем-змейкой.

Потому и жив ещё был, что не подозревал.

Бомелия же насадили на стальной длинный вертел, как свиную тушу. Ещё живого, его вынесли на Поганую Лужу, к грязному берегу Алевизова рва, где загодя развели большой костёр. Глашатаи объявили на Торгу вины бывшего царского лекаря — всё больше чернокнижие да отравительство, спаси и сохрани от того и другого, Господи...

Вертел положили на большие рогули над костром. Палачи Разбойного приказа, посмеиваясь, что непривычным поварским ремеслом занялись, иногда проворачивали насаженное на вертел тело, чтобы оно равномерно прожаривалось.

Первый час казни Елисей Бомелий был в сознании. Когда же умер — не знаю. К вечеру костёр затушили, натаскав воды из рва. Тело бросили сюда же, во влажный пепел. К утру не осталось почти ничего. У собак, что побираются на рынке, ночью был славный пир.

* * *

Под Рождество, через три месяца после описанного выше, к Умному-Колычеву в хоромы пришёл Малюта Скуратов. Князь, ждавший если не ареста, так тайной смерти, решил, что настал час, предсказанный царём на пытке Бомелия.

— Проститься пришёл, — сказал нежданное Малюта. — На войну государь отправляет. Предчувствие есть, что не свидимся больше.

— Да уж, Григорий Лукьянович! Если тебя не убьют, так меня казнят, потому что много лишнего знаем, — кивнул головой Умной.

— Тяжко государю без нас будет... А, вот гляди ж ты, с нами — ещё хуже.

— Всё приходит в негодность, и нет незаменимых...

— Философия, — выцедил сквозь зубы иноземное слово Малюта.

— Жизнь, — ответил князь.

Через месяц Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский, более известный как Малюта, повёл свои войска на штурм прибалтийской крепости Пайда. Уже некому было отводить от стен штурмовые лестницы, уже подались крепостные ворота. Матлота, с хоругвью в высоко поднятой руке, был хорошо виден царю, наблюдавшему за штурмом.

Ещё лучше его видел демон Риммон, ставший, после казни Бомелия, помощником нового царского лекаря.

Демон знал, насколько разной бывает человеческая радость. Вот, посмотрите, радость победителя, чистая и святая. От которой у демона в животе не просто изжога — пламя. Но есть ведь и радость мстительная, тёмная. Угодная силам нечистого.

Порадуйся, как хочется демону, царь московский! Вот и повод приспел...

— Наша берёт! — кричал Малюта с приворотной башни, откуда уже выбили ливонцев. Только неубранные трупы защитников крепости да выстрелы ручниц, изредка бахающие во внутреннем дворе, не давали забыть, что идёт бой.

За спиной Малюты приподнялось тело одного из убитых ливонцев. Закричал в ужасе стрелец, разрядил в шагающий на него труп пищаль. Ливонец дёрнулся, приняв в себя порцию свинца, сделал ещё пару шагов вперёд.

Малюта успел повернуться к неожиданному противнику, но прикрыться от удара уже не смог. Меч ударил царского палача в незащищённое горло.

И Малюта Скуратов умер.

Что, правитель московский, радостно тебе?

В Волоколамском монастыре, славном памятью настоятеля, защитника православия Иосифа Волоцкого, в соборе висела икона Божьей Матери, написанная по просьбе и на средства Григория Лукьяновича Бельского, смиренного раба Божьего. В тот зимний день она покрылась благоухающими капельками мира, драгоценного восточного масла.

— Плачет, что ли, икона-то? — шептались прихожане. — Неужели с Малютой случилось что?

Господи, помяни его в Царствии Твоём...

Как часто они собирались здесь вместе, втроём. Опричный боярин князь Умной-Колычев да дьяки Щелкалов и Грязной.

Только теперь — по разные стороны стола с допросными листами. Умной, безоружный и распоясанный, должен оговорить сам себя, раз на то воля государя.

— Неужели ничего нельзя переменить?

Григорий Грязной, простая душа, не может сдержать чувств. Андрей Щелкалов, хитрый — не зря же стал главой Посольского приказа — помалкивает, но взгляд прячет. Тоже не по себе, вестимо.

— Давно ждал этого, Григорий. Так что — лей чернила, точи перья. Будем мой смертный приговор придумывать.

— Во внутреннюю измену никто не поверит, — деловито заметил Щелкалов.

— Спасибо, — кивнул Умной. — Может, к Бомельке меня прицепить, мол, для Англии что делал?

— На Москве всем ведомо, что через тебя Бомельку спалили, — не согласился уже Грязной.

— Да что ж я, святой, что ли? Уж и греха на меня не найти?

— Крымскому царю-собаке едва дорогу на Москву не открыл, — предложил вину Щелкалов. — Воеводы Воротынский и Хворостинин насилу Девлета обратно повернули.

Где стрельцы и опричники, что под командой Умного закрыли татарам дорогу на стольный град? Разве поднимешь их из братских могил, разве расспросишь, как было на самом деле?