Сияние первой любви - читать онлайн книгу. Автор: Вера Колочкова cтр.№ 16

– Да по какому такому сценарию, Ирина? – не выдержала она тогда, бросила резко: – Подумаешь, какая невидаль, мужик налево сходил! Подумаешь, за руку женщину взял да в глаза ей глянул!

– Ага, ага… – скептически поджала губы Ирина. – Ты еще скажи, что левак укрепляет брак. Да если бы ты ее только видела, Тамарочка! Такая красотка! Не молоденькая, конечно, лет сорока, но выглядит просто сногсшибательно! Знаешь, Сережу можно понять, такая красотка вполне способна вскружить голову! Знаешь, она шатенка такая. С изюминкой. Глаза фиалковые, с нежной такой поволокой. И губы очень чувственные. И кожа на лице гладкая, ухоженная. Видно, что от косметолога не вылезает. А фигурка – как у девочки! И походка легкая. Чудо как хороша! Прелесть просто!

– Мне все равно, как она выглядит, Ирина. Сережа меня любит, у нас крепкий брак, двое прекрасных детей. И я больше слушать ничего не хочу, все, все…

– Она очень красивая, Тамарочка. Очень. И я бы не была столь уверенной, Тамарочка…

– Да мало ли красивых женщин на свете! Что, в каждой надо врага видеть, по-твоему? Сама же говоришь – Сережу можно понять. Да, он увлекся, мужчины иногда бывают кем-то увлечены. Не стоило тебе так беспокоиться, Ирина. Тем более ехать ко мне через весь город не стоило.

– Ой, да мне-то что? Я ж по-дружески хотела, просто в известность тебя поставить… – ядовито сморщилась Ирина. – Женскую солидарность проявить… А ты на меня же и злишься! Не зря говорят – не делай добра, не получишь зла!

– Спасибо, Ирина, – отрезала Тамара. – Будем считать, что ты меня в известность поставила. И все, и хватит на этом. Договорились?

– Да я понимаю, Тамарочка, что тебе неприятно, но что ж поделаешь, – святошиным голоском проворковала Ирина. – Иногда приходится открывать глаза на правду… Но ты бы видела, как он на нее смотрел, как смотрел! На меня в жизни ни один мужик так не смотрел. Да и на тебя тоже, я думаю. Это нечто особенное, Тамарочка, как он на нее смотрел…

Тамара вздохнула, внутренне смиряясь. Придется до конца все стерпеть, ничего не поделаешь. Не станешь ведь с Ириной скандалить и из дома ее выгонять, куда она заявилась без приглашения.

Беда в том, что она вообще не умела скандалить. В принципе. Всякое нарастание скандальной ситуации выводило ее из равновесия, и приходилось призывать на помощь все имеющиеся ресурсы рассудительности, чтобы удержаться в этом счастливом равновесии, не растерять ни капли душевного покоя. Хотя говорят, это вредно. Лучше поскандалить, выбросить из себя недовольство. Может, и впрямь… Может, и не замечаешь, как это недовольство вырастает в тени сбереженного равновесия…

– …Я думаю, у них это взаимное, Тамарочка. Потому что она тоже от него без ума. Даже по ее спине было видно, что она от него без ума. И не я одна так решила, все так решили, кто со мной за столом сидел. У нас ведь, знаешь, междусобойчик такой был, чисто женский, мы день рождения одной моей приятельницы отмечали.

– М-м-м, понятно… А заодно и развлеклись обсуждением чужой жизни…

– Да отчего же чужой, Тамарочка? Ты мне вовсе не чужая! Ты же знаешь, как я к тебе хорошо отношусь! И мне, право, очень жаль, что все так вышло. Что пришлось быть предвестником. Или… Как это правильно сказать, не знаю…

– Буревестником.

– Что, Тамарочка?

– Буревестником, говорю. Помнишь, в школе наизусть учили? Над седой равниной моря ветер тучи собирает… Между тучами и морем гордо реет буревестник, черной молнии подобный! То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к тучам, он кричит… И тучи слышат радость в смелом крике птицы… смелом таком, ох, каком смелом!

– Вот зря ты смеешься надо мной, Тамарочка, зря! Я бы в твоем положении не позволила бы себе… А ты…

Тамара вздохнула, лишь крепче сплела пальцы. Видимо, надо было просто стерпеть… Не понимает человек, хоть убей.

Интересно, это когда-нибудь кончится или нет? Просто мазохизм какой-то. Избиение плетками. Хоть бы девчонки поскорее с прогулки пришли. И как эту Ирину угораздило застать ее дома? В кою-то пору отгул на работе взяла!

Наконец Ирина ушла. Закрыв за ней дверь, Тамара почувствовала себя абсолютно опустошенной. Села на кухне, подперла подбородок ладонями, попыталась собрать себя по кусочкам. Правда, о внутреннем равновесии теперь и мечтать не приходится, но все же… Надо что-то решить для себя. Как-то жить дальше.

И усмехнулась грустно – как жить, как жить? А так и жить, как раньше. Терпеть. Хранить очаг. Тот самый драгоценный очаг, без которого для нее нет жизни. И без Сережи в нем тем более нет жизни. Все, что у нее есть, это дом, Сережа и дети. Разве мало? Отнюдь…

Да, она такая, она клуша. Она женщина с тряпочкой. Но! Счастливая клуша, счастливая женщина с тряпочкой! У каждого свое счастье, и она своего потерять не может. Да с чего ради?

А за Сережу она не боится. Сережа знает, как она его любит, и знает, что без него просто умрет. И женщина эта со временем исчезнет… Подумаешь, увлекся. Все проходит, и это пройдет.

Тем более Сережу в длительную командировку собираются отправлять, на целый год. И хорошо, и пусть отправляют. А они с девчонками будут к нему ездить. Он будет встречать их на вокзале, радоваться…

А любовнице – зачем ездить? Слишком хлопотно. Она себе другого за это время найдет. Такая красотка – да неужель не найдет? Некоторые вон всю жизнь в чьих-то любовницах числятся, им такая жизнь нравится. И понятие о женском счастье у каждой свое.

Да, любовницы приходят и уходят, а жены остаются. Не она первая, не она последняя, кому приходится пережить эту неприятность.

Рассуждая таким образом, Тамара и сама не заметила, как перемыла чайные чашки, как протерла салфеткой кухонный стол, как занялась тысячей мелких домашних дел, незаметных постороннему глазу, но таких необходимых для поддержания образцового порядка. Да, у нее в доме образцовый порядок. И всегда вкусной едой пахнет. И всем в доме хорошо, тепло и уютно… И любовь из такого дома не уходит. Претерпевает иногда маленькие испытания и потрясения, но не уходит. Да, вот так. Платформа у нее такая, и она на ней крепко стоит – не сдвинешь…

Вскоре пришли девчонки, и Тамара принялась кормить их ужином. Слушала девчачью болтовню, успокаивалась. Потом посуду перемыла, любимую передачу по телевизору посмотрела… Обычный вечер, спокойный, домашний. Сережа долго не идет, но он довольно часто на работе задерживается. Да, пусть будет именно так – на работе задерживается. Ни за что она не будет изводиться ревностью и названивать ему каждые полчаса. В конце концов, у всякой жены свое понятие о достоинстве. И мудрость у всякой своя. Хоть и скороспелая, доморощенная, как составная часть хрупкого душевного равновесия, но – своя…

– Мам, а папа что, поздно сегодня придет? – Тамара вздрогнула от Надюшиного вопроса. – Он звонил, да?

– Поздно он придет, Надюша. Вы с Верой не ждите его, ложитесь спать.

– А ты?

– И я тоже скоро лягу. Давай, давай, Надюш, поздно уже…