Прошлой ночью Лирин не стала звать к себе Урхана. И этой тоже. Наверное, впервые за все время пребывания в Амарре она осталась в своей спальне и в своей кровати одна. А сегодня ей почему-то приснился Эйхард, только не такой, как сейчас, замученный, худой и покрытый шрамами. Нет, он был одет в блестящие доспехи центуриона, на его шлеме развевался роскошный плюмаж из конского волоса, а тело было здоровым и крепким.
Ей снилось, будто он входит в шёлковый шатер, где она его ждёт, нетерпеливо сбрасывает с себя доспехи, оставляя лишь короткую пурпурную тунику, и вот уже его горячее мускулистое тело прижимает ее к ложу, а твердые мужские губы пускаются в восхитительное путешествие по ее коже…
Лирин проснулась посреди ночи, задыхаясь от вожделения. Ее кожа блестела капельками испарины, между ног все пульсировало и горело. Она со стоном опустила руку, чувствуя, насколько влажной стала там. Пальцы разгладили чувствительную розовую плоть, скользнули внутрь. Она выгнулась и тихо застонала.
Мало, этого слишком мало…
Осторожными движениями она подводила себя к оргазму, прислушиваясь к желаниям своего тела, но одних пальцев было недостаточно. Чего-то не хватало. Перед закрытыми глазами стояло мощное мужское тело. Кажется, это тело принадлежало Урхану, но сейчас у него было напряженное лицо Эйхарда с побелевшими от страсти губами. Такое, как она видела на мужской половине, когда он на ее глазах бесстыдно удовлетворял себя…
Она вспомнила тяжелый член в его руках, перевитый кружевом вен, и ее лоно сжалось, отдаваясь томной пульсацией во всем теле. Взгляд уперся в небольшой стеллаж, на котором бывшая хозяйка дворца хранила свои игрушки. Третья полка сверху. Дилдо. Деревянные, кожаные, из слоновой кости. Всевозможных форм и размеров. Лирин так и не осмелилась их убрать, хотя была уверена, что никогда не воспользуется ни одним. А теперь ей вдруг до безумия захотелось схватить один из них и использовать по назначению.
Но сил не было даже подняться.
Закусив губу и не отрывая взгляда от большого дилдо, выточенного из нефрита, она ласкала себя резкими, порывистыми движениями, все больше и больше погружая пальцы во влажную плоть. А перед глазами, словно наяву, стоял Эйхард, застигнутый в тот момент, когда он удовлетворял себя в рабской комнате.
Пальцы лихорадочно теребили клитор, с губ срывались рваные стоны и вскрики… Оргазм накрыл яркой вспышкой, ослепив на мгновение, и отхлынул, оставив ее мокрое от пота тело на скрученных простынях.
Лирин провалилась в тревожный сон, а утром, едва проснувшись, приказала Лирту собираться в шагран. Все-таки в одиночестве идти туда она опасалась.
И вот теперь она наблюдала за Эйхардом, стоя на вершине каменной стены, и пыталась понять, что же в нем такого, что она потеряла покой.
Эйхард чувствовал ее назойливый взгляд, от которого покалывало в затылке. Его сбивало с толку ее поведение. То, что она устроила вчера вечером, было мало похоже на наказание, скорее, на обычную женскую истерику. Хотя она и отходила его от души, но он видел, что ее целью было вовсе не причинить ему боль. Наоборот, она словно пыталась избавиться от того, что гложет ее саму.
Развернувшись лицом к девушке, левантиец открыто и нагло взглянул ей в глаза. Теперь у него была одна привилегия: в шагране держали только особых, не подверженных «привязке» рабов, а потому Эйхарду больше незачем было скрывать свои истинные чувства. Да никто и не ждал от тана особого раболепия. Наоборот, в них старались разжечь особую злобу и ненависть, чтобы битва на Арене была долгой и зрелищной.
Но странное дело. Если бывшую супругу Эйхард люто ненавидел и не упустил бы шанса сломать ее шею, то к своей новой хозяйке он не испытывал ничего, кроме, разве что, легкого интереса. Ее хрупкость, ее пугливость, ее врожденная покорность, так несвойственные амарркам, заставили его почувствовать себя мужчиной, пусть и на краткий срок. Возможно – именно она ключ к спасению. Юная, глупая наследница, в нежных ручках которой ключи от его свободы. И от всех дверей во дворце.
– Пришли полюбоваться на будущих победителей? – поинтересовался Эйхард, рассчитывая завязать диалог.
– Ты так уверен, что станешь одним из них? – в тон ему ответила Лирин.
– Маленькая госпожа сомневается? – он широко улыбнулся, сверкнув белоснежным оскалом. Под черными прядями насмешливо блестели глаза. – Разве не вы предлагали любое желание в обмен на победу?
– Хочешь доказать обратное? – Лирин нахмурилась.
Этот мужчина смущал ее и волновал. Он смотрел так, словно знал о ней какую-то постыдную тайну. Например, то, что сегодня ночью она ласкала себя, шепча его имя…
Разговаривать с ним было очень опасно. Лирин испугалась, что не сможет сдержаться и выдаст себя. К тому же, мало ли кто может услышать их разговор и задуматься, а чего это наследница высшего Дома любезничает с будущим смертником?
Она отступила, собираясь спуститься по ту сторону стены.
– Уже убегаете? – усмехнулся мужчина. – Неужели я такой страшный?
– Эйхард! – окликнул его Харзун. – Отдых закончен. Иди, я выбью из тебя пыль.
Бывший центурион сплюнул сквозь зубы с нарочитой вальяжностью развернулся в сторону говорившего. Лирин увидела, как он повел могучими плечами, словно сбрасывая прилипшую паутину и, игнорируя нетерпение аскара, снова взглянул на девушку.
– Так что насчет нашей договоренности? – он улыбался, но его глаза оставались серьезными.
– Ты сомневаешься в моих словах? – Лирин высокомерно заломила правую бровь. Этому жесту ей пришлось учиться три дня, стоя у зеркала. Но результат того стоил.
– О, нет, маленькая госпожа, разве я смею? – один уголок его рта резко дернулся вверх. – Но вот к вашей императрице я не питаю особого доверия. Так что нам придется скрепить нашу сделку особым способом.
Лирин прищурилась.
– И каким?
– Приходи сегодня после заката – узнаешь, – он сделал характерное движение бедрами, от которого лицо девушки вспыхнуло, будто маков цвет. Не столько от смущения, сколько от гнева. – Обещаю, тебе понравится.
Рука взметнулась раньше, чем Лирин осознала, что она делает. Одно мгновение – и голос Эйхарда оборвал звук пощечины. На скуластой щеке заалел след от женской ладони.
Над шаграном повисла гнетущая тишина.
Первым отмер Харзун. Бросился вперед, делая подсечку и вынуждая Эйхарда упасть на колени в песок. Тот не сопротивлялся. С легкой усмешкой позволил аскару скрутить себе руки. Но все это время его взгляд не отрывался от побелевшего лица девушки. Пристальный, жадный, горячий. Взгляд, от которого сердце Лирин стало биться в два раза быстрее.
– Прикажете выдать ему плетей? – голос Харзуна раздавался словно издалека, как сквозь вату.
Медленно, с трудом осознавая, что она только что сделала, Лирин перевела взгляд на аскара.
– Плетей? – повторила, не в силах понять, о чем речь.