Беззаботные годы - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Говард cтр.№ 45

Как только они затормозили у ворот и входа в дом, как Айлин, высматривавшая их, бросилась к машине со словами, что мадам просила мисс Рейчел поскорее подняться в комнату миссис Хью, так как малыш вот-вот появится, а врач до сих пор не приехал. Рейчел выскочила из машины, не оглянувшись, и побежала к дому. О господи, подумала Сид, бедняжка! Она имела в виду, конечно, Рейчел.

Сибил сидела в постели, обложенная подушками, и отказывалась лечь как следует, а Дюши считала, что это неправильно, но была слишком озабочена и встревожена, чтобы настаивать. Рейчел справится, по крайней мере, она уже здесь.

– Врач уже в пути, – сказала Дюши поспешно, движением бровей пресекая вопрос Рейчел о том, когда он приедет. – Побудь с ней, я схожу за полотенцами. Слуги греют воду, – и она вышла, радуясь возможности сделать то, что в ее силах. Муки Сибил уже начинали казаться ей невыносимыми. Рейчел придвинула стул и села возле Сибил.

– Дорогая, чем я могу тебе помочь?

Сибил схватила ртом воздух и приподнялась на стиснутых кулаках, упираясь ими в постель по обе стороны от своих ног.

– Ничем. Не знаю. – И минуту погодя добавила: – Помоги мне… раздеться. Быстрее… пока снова не началось.

В промежутках между взрывами боли Рейчел помогла ей освободиться от платья, комбинации и панталон, а потом наконец переодеться в ночную рубашку. Переодеваться пришлось долго, так как при взрывах боли они останавливались и Сибил вцеплялась в руку Рейчел так, что, казалось, сейчас переломает ей все кости.

– А вдруг он родится до того, как приедет врач? – спросила Сибил, и Рейчел поняла, что эта мысль приводит ее в ужас.

– Мы справимся. Все будет хорошо, – успокоила она, хотя не имела ни малейшего понятия, что надо делать. – Напрасно ты волнуешься, – она отвела волосы Сибил со лба. – Я же служила в ДМО, помнишь?

Услышав это, Сибил, кажется, успокоилась, доверчиво улыбнулась Рейчел и откликнулась:

– А я и забыла. Ну конечно же! – На минуту она притихла и закрыла глаза. – Ты не могла бы завязать мне волосы сзади? Чтобы не мешали?

Но к тому времени, как Рейчел нашла на туалетном столике шифоновую ленту, Сибил опять вскинулась, напряглась, ощупью пытаясь отыскать руку Рейчел.

«О боже, скорее бы приехал врач!» – взмолилась Рейчел, услышав стон Сибил.

– Ты извини. Прямо как в романах Мэри Уэбб, да? Где хватаются за столбики кровати, и так далее. – И когда Рейчел улыбнулась деликатной шутке, добавила: – Больно все-таки.

– Знаю, что больно, дорогая. Ты держишься очень храбро.

И тут оба услышали шум машины, которая наверняка привезла врача. Рейчел бросилась к окну.

– Приехал! – воскликнула она. – Замечательно, правда?

Но Сибил, сунув кулак в рот, кусала костяшки пальцев, чтобы не кричать, и, кажется, не слышала ее.

Врач был пожилым шотландцем с темно-рыжими седеющими волосами и усами. Он вошел в комнату, снимая на ходу пиджак, поставил саквояж и принялся закатывать рукава рубашки.

– Так-так, миссис Казалет, я слышал, вы чуть не упали в ванной сегодня утром, вот ваш малыш и решил, что пора ему наружу. – Оглядевшись, он увидел кувшин и таз и направился мыть руки. – Ничего, мне и холодная сойдет, а горячая вода нам потом пригодится. Может, вы распорядитесь, мисс Казалет, а я пока осмотрю пациентку? Только через пять минут вы мне понадобитесь, – добавил он вслед выходящей Рейчел.

На площадке она встретила горничных с ведрами горячей воды под крышками и стопкой полотенец, выложенных на бельевой комод. Внизу нашла Дюши и Сид. Ее мать была сама не своя от волнения.

– Рейчел, по-моему, надо звонить Хью.

– Конечно, обязательно!

– Но Сибил умоляла меня не звонить. Она не хочет тревожить его. Нехорошо это – делать то, чего не хочет она.

Рейчел увидела, что Сид смотрит на Дюши с выражением доброты и заботы, и ее сердце переполнилось любовью. Сид заговорила:

– А я думаю, что не это главное. Хью будет недоволен, если не сообщить ему, что происходит.

Дюши благодарно подхватила:

– Конечно, ты права! Какая ты рассудительная, Сид. Я так рада, что ты здесь. Сейчас же позвоню ему.

Она ушла, а Сид вынула свой потертый серебряный портсигар со словами:

– Сделай передышку. Судя по виду, она тебе не повредит.

И Рейчел, которая обычно курила египетские сигареты, а Gold Flake считала слишком крепкими, взяла одну и, пока прикуривала от поднесенной Сид спички, заметила, что ее рука дрожит.

– Это кошмар, – сказала Сид. – Самая кошмарная боль. А я и не знала… Врачу в помощь приедет медсестра?

– По-видимому, не сразу. Он пытался вызвать акушерку, но она у пациентки, а районная сестра сказала, что сможет приехать только позже днем. Он сказал мне, что надо делать. Извини, что пропал наш день.

– Тут уж ничего не поделаешь.

– Тебя пригласили остаться?

– Пригласили. План таков: миссис Криппс приготовит чай для пикника, а я буду отвлекать тех, кто вернется с пляжа, чтобы дети не путались под ногами, пока все не кончится. Забавно, да? – Помолчав, она добавила: – Вот так в самые важные моменты жизни все стараются не мешать, и в итоге ничего о них не знают.

– Да, но иначе дети ее услышат. Конечно, будь ее воля, Сибил не издала бы ни звука.

– Вот именно.

Уловив оттенок иронии в голосе Сид, Рейчел испытала мимолетное, но знакомое ощущение чужеродности Сид, по крайней мере, так она его определяла для себя. Матерью Сид была португальская еврейка, с которой отец Сид познакомился во время гастролей со своим оркестром. Он женился и стал отцом двух дочерей, Марго и Иви, а потом бросил их и уехал в Австралию; если о нем и упоминали, то с горечью, как о мистере Сиднее из одноименного города. Его бывшая семья жила трудно и бедно, мать в конце концов умерла от туберкулеза и тоски по дому (после брака родные отреклись от нее). По словам Сид, трудно было понять, что именно мучило ее сильнее. Всему этому, а также факту рождения в семье музыкантов она была обязана кажущейся чужеродностью, что, в свою очередь, побуждало ее принимать жизнь такой, какая она есть, – с большей готовностью, чем делали в семье Рейчел. «Я с младенчества насмотрелась всякого, – однажды сказала Сид, – как же мне все это называть, если не своими именами?» Сразу же после смерти матери Марго отказалась от ненавистного ей имени и стала звать себя Сид. Как и многие пары с совершенно разным культурным багажом, к своему поведению по отношению друг к другу они относились двойственно: Сид, понимавшая, что всю жизнь Рейчел чрезмерно опекали, оберегая и от финансовой, и от эмоциональной реальности, хотела опекать ее больше всех и в то же время не могла удержаться, чтобы порой не подпустить шпильку в адрес английского среднего класса. Рейчел же, зная, что Сид пришлось обеспечивать не только себя, но и мать с сестрой, уважала ее за независимость и авторитетность, но хотела, чтобы Сид поняла, что недомолвки, скрытность и утаивания как неотъемлемая часть жизни семьи Казалет существовали лишь в подкрепление родственных уз и хороших манер. «Я-то понимаю, – сказала Сид во время одного из первых споров на эту тему, – однако для этого мне не обязательно соглашаться, неужели ты не видишь?» Но Рейчел совсем не видела: для нее понимание подразумевало согласие.