Новая Зона. Принцип добровольности - читать онлайн книгу. Автор: Светлана Кузнецова cтр.№ 17

Ворон улыбнулся, наблюдая. Сам он пил безалкогольный мохито, и узкий длинный хайбол, в котором тот подавали, не превращал его во всеобщее посмешище.

Собеседник был высок, плечист и представителен, одет с иголочки, аккуратно подстрижен – этакий образчик джентльмена. Однако стоящая рядом тарелка, более походящая на блюдце, да «золотой наперсток» с кофе превращали его в гостя кукольного домика.

Клуб, в который согласился ввести Ворона кузен Нечаева, считался настолько же закрытым, сколь и пафосным. Располагался он в центре Серпухова, со времен исчезновения Москвы борющегося за именование центром Московской области. Конкуренцию ему составляли разве только Чехов, Дубна и Коломна.

Ворон был привычен к несколько другим заведениям. Завсегдатаев же, с виду людей весьма небедных, почему-то устраивало прибежище, расположенное в полуподвальном помещении обычного жилого дома на улице Ворошилова. Видимо, им нравилось ощущать себя то ли заговорщиками, то ли революционерами. Дизайн, выполненный в черных, белых и бордовых оттенках, тому лишь способствовал.

Сам Ворон никогда не пришел бы сюда по доброй воле. Обстановка заведения с порога родила у него устойчивую ассоциацию с клубом самоубийц, которая лишь подтверждалась мелочами. Чего стоил хотя бы портье в пенсне или администратор в розовом боа.

Вдобавок ко всему кухня здесь оказалась модной – молекулярной. Порции соответственно не просто мизерными, а… как их охарактеризовал собеседник – «молекусенькими» (то есть молекулой на один укус). Собственно, потому Ворон и предпочитал лишь пить, хотя напитки тоже стоили раз в пять дороже, чем в «общепите для всех».

Общепит притягивал все сильнее, и не только ценами. Ворон не считал себя мелочным. Он любил красивые вещи и не жалел платить достойную цену. Он мог купить коллекционное вино, например, но не чувствовал себя готовым отдавать чуть ли не полсотни отнюдь не рублей за откровенную хрень со вкусом лимона и красной рыбы. Почему-то хрень вдобавок выглядела как икра заморская баклажанная в известном фильме, давно и прочно являвшемся классикой отечественного кино двадцатого века.

Вот только чего не сделаешь ради информации? Именно в данном заведении к Арлену Знаменскому подсел некто, предложивший «развлечение, от которого невозможно отказаться». И Арлен действительно послать его не смог, несмотря на всю свою ненависть к Зоне в целом и всем, кто имел с ней дело в частности. В результате он исчез почти на полгода. Впрочем, не он один.

На предложенную игру соглашались и многие другие пациенты Генриха Альбертовича. Все они хотя бы единожды появлялись в данном клубе, и по крайней мере пятеро из них, достаточно уже оправившиеся и пришедшие в себя, упоминали о Москве.

– Я внимательно слушаю вас, Петр, – напомнил о себе Ворон.

Собеседник явно завис, погрузившись в свои воспоминания и вновь переживая отголоски далеких эмоций, которые наверняка испытал.

– Невозможно объяснить. Игра – это воплощенная мечта, причем человек, в нее попавший, осознает подобное лишь постфактум.

– Вот как?

Собеседник небрежным жестом обвел рукой зал.

– Как думаете, почему здесь столь людно?

Ворон пожал плечами.

– Не имею ни малейшего понятия.

– Не из-за этой же новомодной дряни? – Петр в два глотка осушил свой «золотой наперсток» и отставил на стол. – Или, быть может, вы сочли всех, здесь присутствующих, этакими нуворишами без малиновых пиджаков, мнящими себя новой аристократией, элитой… тьфу… короче, придурками последними?

Ворон фыркнул.

– Давайте начнем с того, что я впервые в данном заведении и пока действительно ничего не думаю, – проронил он. – Разве лишь чучелки мне не по сердцу.

Собеседник скосил взгляд.

Жертвы таксидермиста здесь присутствовали в избытке. Кроме них, в углах стояли скульптуры, в которых наверняка любой из здесь сидящих опознал бы зоновых мутантов и лишь Ворон – полное незнание ваятелем матчасти. Например, у настоящих гиен хоть и имелась грива, но явно не похожая на лошадиную, а у сердяков рожки хоть и были закрученные, как у баранов, но не один в один же, как у них.

– Я тоже не одобряю заигрываний с Зоной, – закивал собеседник.

– А я не про альтернативное представление созданий аномалии, – сказал Ворон. – Я терпеть не могу уродства. Птицы должны летать, – и указал на потолок, под которым висели чучела соколов с распростертыми крыльями. – К тому же я не являюсь поклонником трупов.

– Что? И в музей восковых фигур в детстве не захаживали? – усмехнулся собеседник.

– Не любить не значит не интересоваться или не знать.

– Ну-ну, – собеседник усмехнулся и покачал головой, – уверен, когда вы вернетесь сюда, к вам обязательно подсядет Мастер.

– А поподробнее?..

– Тот, кто предлагает игру, – пояснил собеседник. – Ведь все, кого вы видите, на самом деле приходят сюда в надежде на повторение.

– Неужели некоторым дважды предлагали поучаствовать? – удивился Ворон. – Я думал, это разовое приключение.

– Везет лишь счастливчикам. Как я предполагаю – тем, кто либо действовал нестандартно, либо вытворил нечто, удивившее Мастера.

Ворон промолчал, хотя от него наверняка ожидали вопросов.

– У меня серьезный бизнес, Игорь, – сказал собеседник. – Может, я и не вхожу в золотую десятку миллиардеров, но считаюсь человеком обеспеченным. Сеть заправочных станций – это немалый доход и ответственность, а кроме того, предусматривает работу, а не беззаботную жизнь рантье.

– О… – задумчиво протянул Ворон. – Вот сейчас вы меня несколько обидели.

– Вы не являетесь прожигателем жизни, – уверенно проговорил собеседник, – хотя и пытаетесь им выглядеть.

Ворон с трудом сдержался, когда его руку припечатала к столу широкая ладонь собеседника. Вырваться захотелось нестерпимо, однако именно этого от него ждали, а потому и делать не стоило.

– Мне захлопать ресницами и улыбнуться? – поинтересовался он.

– И намеки вам тоже удаются неплохо, – заметил собеседник. – Не только огнестрел, ведь так? И явно не просто нож.

– Решили, будто поймали киллера? – усмехнулся Ворон. – Или агента ФСБ?

– Для двуручника вы мелковаты. Скорее бастард.

– Шпага. Терпеть не могу плохо сбалансированные железки. Я занимался в детстве, но вряд ли это имеет отношение к временам нынешним.

– Не историческое фехтование, не имитация боя. Движения слишком характерны для того, чье тело – оружие. Да только любое оружие с течением времени… – проигнорировав его замечание, сказал собеседник и прищурился. – Значит, «витринка». Вы не киллер и не фээсбэшник, даже не шпион. Из этих… ходоков по Зоне. Темный сталкер заинтересовался происходящим в нашем клубе?

Руку Ворон все же вырвал.