Спящие красавицы - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Кинг, Оуэн Кинг cтр.№ 138

— И?

— Она была жертвой бытового насилия. Муж ее избивал. Неоднократно. Вот почему она хромает. Он был полным засранцем, механиком, который зарабатывал деньги на продаже оружия. Немного вожжался с Гринерами. Или может это были просто слухи — у нас никогда не получалось его прижать. Он испробовал на ней практически все свои инструменты. Они жили на Западной Лавин в доме, рушившемся на глазах. Я не удивлена, что она не хотела даже пытаться его исправить, в этом не было бы никакого смысла. Соседи звонили нам не раз, слышали, как она кричит, но она ничего нам не рассказывала. Боялась последствий.

— К счастью, он не убил ее.

— Я думаю, что он, вероятно, это сделал.

Бывший начальник тюрьмы прищурилась.

— Ты имеешь в виду то, что я думаю?

— Пойдем со мной.

Они пошли по растрескавшемуся тротуару, перешагивая через траву, вырывающуюся из трещин, обходя большие участки вздувшегося асфальта. Маленький парк перед разрушенными остатками здания муниципалитета был спасен — деревья и кусты обрезаны, их остатки убраны, листья подметены. Единственным знаком бурных прошедших времен была упавшая статуя какого-то давно умершего градоначальника. Массивная ветка — во время одной из бурь, несомненно, — сбила его с «насеста». Ветка была распилена и убрана, но бывший сановник был настолько тяжелым, что никто еще ничего с ним не сделал. Он упал с постамента головой вниз, под острым углом, его шляпа врылась в землю, а его ботинки смотрели в небо; Лила видела, как маленькие девочки взбегают по нему, используя его спину, как пандус, и при этом дико смеясь.

Дженис сказала:

— Ты думаешь, этот сукин сын сжег ее.

Лила не ответила напрямую.

— Кто-нибудь рассказывал тебе о головокружении? Вызывающем отвращение? Приходит очень внезапно, а потом через пару часов отпускает? — Пару раз Лила чувствовала это и сама. Рита Кумбс упоминала о подобном опыте, миссис Рэнсом и Молли тоже.

— Да, — сказала Дженис. — Почти все, кого я знаю, об этом упоминали. Они как бы вращались, не вращаясь. Я не знаю, знаешь ли ты Надин Хикс, жену моего коллеги по тюрьме…

— Познакомилась с ней на одном из обедов сообщества, — сказала Лила, и поморщила нос.

— Да, она вряд ли что-то пропустит. И никогда не пропускала в прошлом, если ты понимаешь, о чем я. В любом случае, она утверждает, что у нее это головокружение практически все время.

— Хорошо, буду иметь в виду. Теперь подумай о массовых сожжениях. Ты об этом знаешь?

— Не лично. Я, как и ты, заснула относительно рано. Но я слышала, как новоприбывшие говорят о том, что видели это в новостях: мужчины сжигают женщин в коконах.

— Понимаешь? — Сказала Лила.

— А-а, — ответила Дженис, уловив ход её мыслей. — О, черт.

— О, черт тут как раз к месту, все так. Сначала я думала — надеялась — что, может быть, это просто какая-то неверная интерпретация происходящего со стороны вновь новоприбывших. Конечно, они были лишены сна и расстроены, и, может быть, они видели по телевизору кого-то, кто, по их мнению, сжигал коконы, но на самом деле это было чем-то другим. — Лила глубоко вдохнула поздний осенний воздух. Он был настолько сладким и чистым, что она испытала настоящий кайф. Никаких выхлопных газов. Никаких тебе грузовиков, перевозящих уголь. — Этот инстинкт, чтобы сомневаться в том, что говорят женщины, никуда не делся. Всегда находится какая-то причина не принимать их слова на веру. Мужчины всегда так поступают… но и мы тоже. Я это делаю.

— Ты слишком жестока к себе.

— А ведь я сама предполагала, что это произойдет. Я говорила об этом с Терри Кумбсом не более чем за три-четыре часа до того, как заснула в старом мире. Женщины реагировали, когда их коконы разрывали. Они становились опасными. Они дрались. Они убивали. Меня не удивляет, что многие мужчины могут рассматривать данную ситуацию как шанс, или меру предосторожности, или предлог, для расправы над теми, кого они всегда мечтали сжечь.

Дженис выдавила грустную улыбку.

— И это я получала обвинения в отнюдь не солнечном взгляде на человеческую расу.

— Кто-то сжег Эсси, Дженис. Вернемся в наш мир. Неизвестно, кто. И кто-то сжег Кэнди Машаум. Ее муж был расстроен из-за того, что его груша уснула? Он определенно был бы первым человеком, которого я допросила, если бы я была там.

Лила села на упавшую статую.

— А головокружение? Я уверена, что это также из-за того, что там происходит. Кто-то нас перемещает. Двигает нас, словно мебель. Прямо перед сожжением, Эсси была в плохом настроении. Полагаю, может, кто-то передвинул ее немного перед поджогом, и это головокружение привело её в такое настроение.

— А я практически уверена, что ты приземлила свою задницу на первого мэра Дулинга, — сказала Дженис.

— Он это переживет. Кто-то же стирал ему нижнее белье. Это наша новая почетная скамья. — Лила поняла, что приходит в ярость. Что сделала Эсси или Кэнди Машаум, которые, наконец-то, обрели несколько месяцев счастья за всю их гнилую жизнь? Счастье, спокойно выгуливать кукол и преобразовать в дом старый модуль складского помещения.

Но мужчины их сожгли. Она была в этом уверена. Их история закончилась именно так. Если ты умирал там, ты умирал и здесь. Мужчины вырвали их прямо из этого мира — прямо из двух миров. Мужчины. Казалось, от них никуда не деться. Дженис, должно быть, прочитала её мысли… или, скорее всего, ее взгляд.

— Мой муж, Арчи, был хорошим парнем. Поддерживал все мои начинания.

— Да, но он умер молодым. Ты могла бы чувствовать себя по-другому, если бы он задержался. — Это было ужасно произносить, но Лила об этом не жалела. По какой-то причине ей в голову пришла древняя поговорка амишей: любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Много чего можно наговорить, когда находишься в таком состоянии. Откровенно. С уважением. Просто сама доброта.

Коутс не подавала признаков обиды.

— Клинт был таким плохим мужем?

— Он был лучше, чем муж Кэнди Машаум.

— Низкая планка, — сказала Дженис. — Впрочем, неважно. Я просто сижу здесь и храню позолоченную память о моем муже, который имел порядочность умереть, прежде чем стал дерьмом.

Лила опустила голову.

— Может быть, я это заслужила.

Это был еще один солнечный день, но где-то на севере, в милях от них, плыли серые тучи.

— И? Он был плохим мужем?

— Нет. Клинт был хорошим мужем. И хорошим отцом. Он подтянул свой вес. Он любил меня. Я никогда в этом не сомневалась. Но было слишком много того, что он никогда мне о себе не рассказывал. То, что я не должна была узнать никоим образом, и меня это очень злило. Клинт может вести разговоры об открытости и поддержке, рассказывать до тех пор, пока лицо не посинеет, но если ты копаешь глубже, он становится этаким Мальборо Мэном. А это хуже, я думаю, чем быть обманутой. Ложь указывает на определенную степень уважения. Я почти уверена, что у него был пакет с вещами, очень тяжелый пакет, о которых он думал, что я слишком слабая, чтобы помочь ему их донести. Как по мне, лучше уж ложь, чем снисходительность.