Дерево растет в Бруклине - читать онлайн книгу. Автор: Бетти Смит cтр.№ 102

Он сел подальше от топки. Поверхность печи приятно грела, но не обжигала.

– Помнишь, как мы писали примеры на печи, а папа принес настоящую губку, которой стирают со школьной доски, и у нас было все как в классе, только доска не висит, а лежит?

– Помню. Давно это было. Но послушай, нельзя считать, что 1917 год будет особенным потому, что нам проведут электричество и паровое отопление. Есть дома, где уже много лет электричество и паровое отопление. И что там особенного произошло? Ничего.

– В 1917 году произойдет еще одно важное событие – мы вступим в войну.

– Когда?

– Скоро. Может, через неделю, может, через месяц.

– Откуда ты знаешь?

– Брат, я читаю по двести газет каждый день.

– Надо же! Хоть бы война продлилась подольше, тогда я пойду служить во флот.

– Кто идет служить во флот?

Фрэнси с Нили вздрогнули от неожиданности и оглянулись. На пороге стояла мама.

– Мы просто разговариваем, мама, – пояснила Фрэнси.

– Вы забыли позвать меня, – упрекнула мама. – Мне кажется, я слышала гудок. Новый год наступил.

Фрэнси распахнула окно. Ночь выдалась морозная, но безветренная. Улицы притихли. Дома напротив, на другом конце двора, выглядели задумчивыми, свет в окнах, обращенных на задворки, не горел. Стоя у окна, Ноланы услышали радостный удар церковного колокола. За первым ударом последовали другие. Раздались гудки. Завыла сирена. Темные окна распахнулись. К общей какофонии добавились звуки луженых рожков. Кто-то выстрелил холостым патроном. Люди свистели и кричали.

1917!

Крики постепенно затихли, в атмосфере чувствовалось ожидание. Кто-то запел:

Ноланы подхватили песню. Один за другим к ней присоединялись соседи. Все пели. Но вдруг в их пение вмешался посторонний звук. Группа немцев тоже запела. Немецкие слова вклинивались между словами «Старого доброго времени».

Кто-то крикнул: «Заткнитесь, засранцы!» В ответ немецкая песня зазвучала громче и заглушила «Старые добрые времена».

Ирландцы не остались в долгу и стали во всю глотку передразнивать немецкую песню, по темному двору разносилось:

Послышался стук закрываемых окон: евреи и итальянцы покидали поле боя, предоставляя ирландцам и немцам продолжить схватку. Немцы пели энергичней, к ним присоединились все новые голоса, и скоро они задушили пародию на свою песню, как до этого задушили «Добрые старые времена». Немцы победили. Они закончили свою песню, состоявшую из бесконечного повторения одних и тех же слов, торжествующими криками.

Фрэнси дрожала.

– Не люблю немцев, – сказала она. – Они такие… такие настырные, когда им что-то втемяшится в голову. И всегда хотят быть первыми.

Снова наступила тишина. Фрэнси обняла мать и брата.

– Давайте вместе, – сказала она.

Они втроем высунулись из окна и крикнули:

– Всем счастливого Нового года!

Молчание, но через мгновение голос из темноты ответил с сильным ирландским акцентом:

– Счастливого Нового года, семейка Нолан!

– Кто это может быть? – удивилась Кэти.

– И тебе того же, ирландский придурок! – проорал Нили.

Мама зажала ему рот рукой и оттащила от окна, которое Фрэнси поспешила закрыть. Всех троих разобрал истерический смех.

– Ну, ты даешь! – задыхалась от смеха Фрэнси, на глазах у нее даже выступили слезы.

– Он знает нас, он еще вернется и покажет нам, – сквозь смех выдавила Кэти, которая придерживалась за стул, чтобы не упасть. – Кто… кто… это был?

– Старина О’Брайен. На прошлой неделе он выругал меня, грязный ирландец…

– Тсс! – сказала мама. – Не ругайся. Ты же знаешь – как встретишь Новый год, так его и проведешь.

– Ты же не хочешь весь год повторять: «Грязный ирландец», как заезженная пластинка, правда? – спросила Фрэнси. – А потом, ты и сам ирландец.

– И ты тоже, – парировал Нили.

– Мы все ирландцы, кроме мамы.

– А я ирландка по мужу, – сказала мама.

– Так неужели мы не выпьем за Новый год? Ирландцы мы или не ирландцы, в конце концов? – воскликнула Фрэнси.

– Конечно, выпьем, – ответила мама. – Сейчас приготовлю.

Макгэррити подарил Ноланам на Рождество бутылку отличного старого бренди. Кэти налила в три высоких бокала чуть-чуть бренди, добавила молоко и взбитое с сахаром яйцо, а сверху посыпала тертым мускатным орехом.

Руки ее не дрогнули, она проделала все решительно, несмотря на то, что очень волновалась. Ее мучило опасение, что дети могли унаследовать от отца пристрастие к алкоголю. Ей хотелось выработать в семье правильное отношение к спиртному. Она понимала, что если наложит на него запрет, то ее детям, таким независимым, запретный плод может показаться очень притягательным. С другой стороны, если она будет относиться к выпивке равнодушно, то дети могут решить, что пьянство – нормальное дело. Поэтому Кэти решила пойти третьим путем: показать детям, что выпивать можно, но только в особых случаях. Новый год – именно такой случай. Она протянула бокалы детям. Очень многое зависит от их реакции сейчас.

– За что мы выпьем? – спросила Фрэнси.

– За надежду, – ответила Кэти. – Я надеюсь, что наша семья всегда будет вместе, как сейчас.

– Погодите! – сказала Фрэнси. – Нужно принести Лори, чтобы она тоже была вместе с нами.

Кэти вынула мирно спавшую Лори из кроватки и принесла в теплую кухню. Лори открыла глаза, приподняла головку, показала два зуба в сонной улыбке, а потом уткнулась Кэти в плечо и снова заснула.

– Вот теперь выпьем! – Фрэнси подняла свой бокал. – За то, чтобы быть вместе. Всегда.

Они чокнулись.

Нили отхлебнул, сморщился и сказал, что лучше выпьет просто молока. Он вылил свой коктейль в раковину и налил в бокал холодного молока. Кэти с тревогой наблюдала, как Фрэнси осушила свой бокал.