Кармелита. Счастье цыганки - читать онлайн книгу. Автор: Олег Кудрин cтр.№ 5

— Нет, бери выше! Сашка — это цыган, конюх, лучше любого ветеринара!

— Да, серьезно ты заболел, дружок!.. — Астахов еще раз потрепал Торнадо по холке. — Знаешь, Кармелита, я хочу немножко поднять тебе настроение. Я привез тебе из Лондона подарок.

Астахов протянул дочери маленькую коробочку — точно такую же, какую получила и Олеся.

— Ух ты! — Кармелита достала из коробочки колечко с бриллиантами.

— Нравится?

— Очень… — Но вдруг она закрыла коробочку и протянула ее Астахову обратно. — Я не могу принять такой дорогой подарок.

— Почему, Кармелита? Разве я не имею права сделать своей родной дочери такой подарок, который хочу?

Девушка ничего не отвечала.

— Кармелита, — Астахов заговорил по-другому, нежнее, искреннее, — это кольцо называется «Звезда счастья»… Я, когда его увидел, сразу же подумал о тебе. И я хочу, чтобы оно было твоим. Возьми его, пожалуйста, не обижай меня…

Девушка никак не могла решиться, но потом все же взяла подарок.

— Спасибо, — сказала она почему-то шепотом. — Если честно, то я таких красивых никогда не видела!

— Я рад, что тебе понравилось. Кармелита, я хочу, чтобы с этой «Звездой счастья» ты была счастлива! — сказал Астахов и осекся.

— Счастлива? — переспросила Кармелита. — А я уже была счастлива. Когда Максим был рядом…

— Я понимаю тебя… — старался поправиться Николай Андреевич. — Это так быстро не забывается…

— А я не хочу его забывать! И я никогда его не забуду, никогда…

На новое колечко в дрожащих руках Кармелиты капнула слеза. Заржал больной Торнадо.

— Но надо же жить дальше, дочка… — Астахов взял себя в руки и заговорил серьезно, как старший: — Надо учиться жить.

— Как? Как, если я постоянно думаю о нем? Прошел уже год, а он мне снится каждую ночь! Я вспоминаю все те места, где мы с ним гуляли, все, о чем разговаривали, — я не могу без него, понимаешь?!.

* * *

За минувший год осиротевшие дети Розауры так и не привыкли к оседлой жизни в большом, но все-таки чужом доме Баро. Хотя Земфира изо всех сил старалась заменить детям мать — она даже покрикивала на них совсем как Розаура, хотя Баро день за днем задаривал малышей игрушками и сладостями, все равно в их воспоминаниях и одновременно в их мечтах был табор. Там всегда было весело, там их теперь никто не поучал, и, когда они туда приезжали — не было для цыган более дорогих гостей.

Если случалось Миро зайти в дом к Зарецкому, дети улучали минутку и, оставшись с молодым вожаком наедине, просились обратно. Миро смущался, уговаривал их не покидать баронский дом, расспрашивал, не обижают ли их тут, — но в конце концов, и сам стал реже приходить к Зарецкому.

Иногда Баро, когда ехал в табор, брал детей с собой. И тогда начинались прыжки радости и вопли счастья. А когда надо было возвращаться обратно домой — никак не обходилось без детских слез и истерик.

Ну а когда еще и пригрело солнышко, когда зазеленела свежая трава, когда дом и двор Баро стали совсем тесными, тогда дети просто убежали обратно в табор — и возвращаться в Зубчановку не хотели уже ни за что.

Баро все происшедшее принял очень близко к сердцу. Он шел по внезапно замолчавшему дому мрачнее тучи. Он шел к жене.

— Земфира, объясни мне, почему дети решили остаться в таборе?

— Не знаю, Рамир.

— Не знаешь? Зато я знаю — это все ты, ты к ним постоянно придиралась!

— Что ты, Рамир! Я пыталась приучить их к порядку.

— Да ты не понимаешь, Земфира, что дети потеряли мать, — им нужна ласка, а не порядок!

— А ты считаешь, что детей воспитывают только лаской?

Но Баро уже не мог остановиться — он кричал на жену, не давая ей вставить ни слова.

— Почему? Почему они хотят остаться в таборе?! Молчишь?! Нечего сказать?! — Хотя Земфире было, ох, было что ему сказать, но Баро просто не давал ей это сделать. — Я слышал, как ты все время с ними разговаривала! Или, может быть, ты специально так сделала, чтобы дети Розауры ушли в табор, а?!

— Рамир, послушай себя! Что ты говоришь? Это неправда, это не так! В конце концов, это жестоко — кричать так на беременную женщину… — Еще секунду назад Земфира сама давала себе слово не пускать в ход этот аргумент, не усугублять собственный обман, но очень уж сильно, а главное — несправедливо накричал на нее муж, и вот, сорвалось… — Рамир, выслушай меня и не перебивай. Ты играл с детьми, как с любимыми игрушками. Поиграл и бросил.

— Что ты говоришь? Опомнись!

— …А все заботы: стирка, уборка, глажка — все было на мне. Я с детьми была постоянно, а тебе оставались только игры и развлечения. А воспитание — это не только игры, Рамир. Ты взял их в дом, и не подумал о том, что дети должны поменять свой образ жизни, к которому привыкли в таборе. Я старалась, чтобы тебе потом было не стыдно за них. Пойми, дети — это не игрушки. Их надо воспитывать, а не только сюсюкать и делать подарки.

— Ты не слышишь меня, Земфира! Нельзя быть с детьми такой строгой!

— Нет, это ты не слышишь и не понимаешь меня, Рамир… — сказала Земфира почему-то едва-едва слышно.

Они оба вдруг почувствовали, что из-за этого скандала по такому простому, казалось бы, поводу, отношения их дали какую-то трещину.

Груша принесла Кармелите на конюшню поесть, но девушку не застала. Тогда она оставила ей миску с пирожками, накрыла их салфеткой, а рядом поставила термос с горячим молоком. Да не просто с молоком — а с топленым молоком на меду: Кармелита с детства любила сладенькое. Поставила и вышла из пустой конюшни.

Но это только Груше казалось, что конюшня пустая. Когда она вышла, от загородки у стены отделилась молчаливая тень. Если хорошо присмотреться, то в этой тени можно было узнать не кого иного, как Игоря Носкова.

Игорь подошел к оставленным Грушей припасам, поднял салфетку… Но пирожки ему не подошли. Тогда он открутил крышку термоса, понюхал и даже попробовал молоко, удовлетворенно улыбнулся и достал из кармана баночку с простым крысиным ядом. Через секунду какая-то часть содержимого баночки была уже в термосе. Для верности Игорь термос хорошо встряхнул, перемешав свое зелье, поправил салфетку, чтобы все выглядело в точности так, как оставила Груша, и выбрался из конюшни так же незаметно, как и пришел.

* * *

Земфира мучилась от собственного обмана. Зачем, зачем она солгала Баро, что беременна? Да, обследование показало, что детей она иметь уже не может. Но зачем же было начинать жизнь во лжи? Неужели же Рамир стал бы любить ее меньше?..

Только время не вернешь вспять, сказанную ложь не обернешь правдой и сделанную глупость надо будет потом исправлять. Земфира еще раз вспомнила всю историю подмены умершей дочери Баро новорожденной Кармелитой. Вспомнила, что главную роль во всем этом деле сыграла тогда Тамара. Может быть, она и сейчас сможет помочь?!