Рерик - сокол русов - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Гладкий cтр.№ 13

Вскоре живое серебро и золото закрыло дно лодки, она сильно отяжелела, и Сокол сказал:

– Хватит! Всю рыбу не заберешь.

– И то верно… – не без сожаления ответил Бажен, который все еще горел рыбацким азартом; он глянул на небо и продолжил: – А пора и отобедать. Ты не против?

– Спрашиваешь! Голоден, как волк.

Костерок разложили прямо на берегу заводи. Для того, чтобы набрать сухих дров, пришлось лезть на обрыв, но в этом деле Сокол, цепкий и быстрый, как белка, был куда лучше друга, поэтому Бажену пришлось заниматься рыбой, а ему досталось сомнительное удовольствие лазать по скалам, где малейшая оплошность могла стоить Соколу сломанной руки или ноги.

Вскоре они уже наслаждались вкусным белым мясом линей и непринужденно болтали о всякой всячине, наслаждаясь уединением, полной свободой и тихой прелестью теплого осеннего дня.

– Скоро к нам русы нагрянут, – вдруг ни с того ни с сего сказал Бажен.

Сокол нахмурился. Русы были суровыми, яростными и умелыми воинами. Чтибор рассказывал, что они приучали своих детей к мечу буквально с первых дней жизни. В колыбель только что родившегося ребенка отец клал меч и говорил: «Я не оставлю тебе в наследство никакого имущества, и нет у тебя ничего, кроме того, что ты приобретешь этим мечом».

Русы считались защитниками всех приднепровских славян. Но лучше бы они оставили их в покое. Русы были жестоки и не испытывали к своим «подопечным», с которых взимали дань, ни милосердия ни сострадания.

Полюдье русов было куда страшней хазарского. Если со сборщиками дани кагана Хазарии в голодные годы еще можно было договориться о снисхождении, пообещав рассчитаться сполна на следующий год, то русов не трогали ни просьбы, ни мольба. Им вынь то, что они требовали, да положь. А в случае неповиновения наказание за недоимку было страшным.

Русы проживали на собственной территории. Это был огромный остров, который они называли Русия. Они не утруждали себя земледелием, скотоводством или ремесленной деятельностью, отдавая предпочтение войне и торговле военной добычей.

Старому Чтибору довелось побывать на острове русов, и он рассказывал, что территория Русии покрыта лесом и очень обширна. На острове находились не только поселения, но и хорошо укрепленные города. А уж людей в них было – не счесть.

Владели русы и другими землями, где-то далеко. А всеми ими управлял вождь – главный хакан. Но где он находился, было великой тайной.

– Заплатить у нас есть чем, – буркнул Сокол. – Охота в этом году задалась. Куньего меха полно.

– Так-то оно так, да вот беда – кто знает, что русам в голову взбредет?

– Это ты о чем?

– Отец говорил, что по реке пошел слух, будто русы начали брать к себе в обучение отроков…

– А! – досадливо отмахнулся Сокол. – Похоже, все это не более чем досужий вымысел. Но даже если это правда, то что тут плохого? Хорошие воины всем нужны. А уж пройти обучение у русов – это прямой путь в дружину кнеза. Попасть в нее мечтают многие.

– Но вся беда в том, что отроки не вертаются домой, – рассудительно сказал Бажен. – Они должны какое-то время послужить хакану русов, тем самым оплатив за свое обучение. А так как русы постоянно с кем-нибудь воюют, то шанс возвратиться домой у повзрослевшего отрока совсем мизерный.

Сокол промолчал. Новость, конечно, была интересной, однако до приезда русов еще оставалось некоторое время (обычно они старались собрать дань до осеннего ненастья, когда в Приднепровье буйствовали сильные ветры), так зачем забивать себе голову разными сплетнями? Не лучше ли заняться потрошением линей, чтобы не возиться с ними дома?

Он так и сказал Бажену. Друг немного поколебался, все еще желая продолжить интересный разговор, но Сокол почему-то замкнулся (иногда на него находило такое настроение), и он тоже принялся за дело.

Сокол с неподдельным интересом наблюдал, как кузнец Будивой добывает для своих нужд железную руду.

Мальчик наткнулся на него случайно. К осени в лесах появилось огромное количество боровой дичи – глухарей, тетеревов и рябчиков, и Сокол, великолепный стрелок из лука, не преминул возможностью пополнить запас продуктов на зиму. Дедко солил, коптил, а затем вялил птичьи тушки, но в небольшом количестве – мясо быстро портилось, даже приготовленное таким сложным и долгим способом.

Однако у Чтибора был особый секрет длительного хранения боровой дичи, который даже умудренные древним опытом волхвы хотели у него выведать, но старый кобник не поддавался ни на какие уговоры – что мое, то мое, извините, и на этом разговор прекращался. Такая несговорчивость старика зиждилась на том, что удивительный продукт, приготовленный Чтибором, служил для их маленькой семьи весомым подспорьем в меновой торговле. О нем были наслышаны даже заморские купцы, а уж про своих и говорить нечего.

Особенно ценен он был для дружинников кнеза, которые нередко уходили в дальние походы. Одной плитки этого удивительного продукта, когда невозможно было добыть иной еды, хватало на весь день.

Вяленую боровую дичь старый кобник сушил до каменной твердости, затем растирал в порошок, замешивал его на меду, добавлял измельченных, хорошо высушенных лесных ягод, обладавших целебными свойствами, а также некоторые травки, восстанавливающие силу, все это замешивал на барсучьем жиру, формовал в плитки и на два дня оставлял под навесом – чтобы ценный продукт «заветрился». Свежий осенний ветер, утверждал Чтибор, способствовал длительной сохранности плиток.

Сокол уже уполевал трех глухарей и тетерку, но красавец-самец, который попался ему на глаза, когда мальчик наконец вышел на звериную тропу (по ней он намеревался добраться до соснового бора, где идти значительно легче), поразил его до глубины души. Птица была просто великолепной, как по своему немалому размеру, а значит, и весу, так и по внешнему виду.

Черная голова и шея глухаря были с зеленоватым отливом, на спине отчетливо виднелись серые, бурые и красноватые пятнышки, зоб цвета воронова крыла отсвечивал металлическим блеском, зеленовато-сизые перья на груди гармонировали с ярко-коричневыми крыльями, а уж пышный черный с белыми пятнами хвост и вовсе был выше всяких похвал. Чтибор в своих гаданиях нередко применял перья из хвоста глухаря, но таких красивых Соколу еще не доводилось видеть.

«Пусть дедко порадуется…» – мельком подумал мальчик, наложил стрелу на тетиву и прицелился.

Но выстрелить не успел. Где-то неподалеку раздалось звучное «Ух!», что-то плеснуло, глухарь с шумом вспорхнул и скрылся в чаще. Сокол сплюнул в досаде и осторожно пошел в сторону непонятного шума, держа лук наизготовку.

Он еле продрался через кусты к источнику непонятного звука, и только когда увидел воду, понял, что впереди находится Русалочье озеро. Только он подошел к нему с другой стороны.

Озеро пользовалось дурной славой. Лет пятьдесят назад в нем во время купания утонули несколько девушек. Их подруги, которые находились на берегу, потом рассказывали, что озеро вдруг вздыбилось, посреди него образовался высокий бурлящий горб, затем он исчез, и на его месте появилась воронка, в которую и утащило всех купальщиц.