Катарсис-1. Подноготная любви. Психоаналитическая эпопея - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Меняйлов cтр.№ 214

Правда, Марья Болконская получилась явно пожухловатей Марии Волконской (Софьи Андреевны). Может быть, Марья Болконская — очень-очень молодая Сонечка.

Теперь, освоив новое понятие «случай», мы можем несколько полнее описать последовательность смены типов эротических комбинаций для разных типов людей: жухлых, ярких некрофилов и ярких биофилов. Жухлый хотя и изменяется (сползает в некрофилию), но делает это достаточно медленно: психологический «выигрыш» — нет лишнего повода задуматься. Да он иначе и не может. Жухлые не интересны ни ярким биофилам, ни ярким некрофилам. Если же последние каким-нибудь жухлым заинтересуются, то по причинам сторонним: скажем, из-за денег, или социального положения родителей. По-настоящему яркого — так уж, чтобы действительно был яркий, — сторонние соображения заинтересовать не могут. Поэтому жухлые «играют» достаточно однообразно до тех пор, пока не выпадает случай с другим жухлым. Не было бы случая — не было бы ничего. Это комбинация княжны Марьи и графа Ростова. Именно им психологическая наука не советует разводиться с надоевшим до тошноты супругом: в следующем браке всё в точности воспроизведётся.

Яркие биофилы, начиная развиваться со стадии жухлых, сначала играют; может на их жизнь повлиять и случай, однако со временем «любовь-обязанность» надоедает, тем более что на горизонте возникает фигура ещё более яркого некрофила, который бурно «влюбляется» и умеет заставить объект в это поверить. Мощь внутреннего развития влечёт их на поиски людей необыкновенных, и, попавшись на обман, они страстно влюбляются. В случае дальнейшего внутреннего развития жертвы, которая вначале тоже убеждена, что наконец-то в жизни повстречалась большая любовь, в подобного рода союзе возникают значительные напряжения.

Во-первых, жертва пропитывается духом некрофила и становится хамовитой, во внешних проявлениях даже в существенно большей степени, чем сам индуктор. (Может «хозяину»/«наезднику» набить физиономию.) Кроме того, жертва может постепенно начать более адекватно оценивать реальность и в величии некрофила разочароваться. Лишённый возможности «вести», некрофил тоже «разочаровывается». Если же биофил посмеет перейти с уровня «биофилия в широком смысле слова» на уровень «биофилия в высоком смысле слова», то брак (если это уже брак) непременно распадается. После того как раввин Савл по дороге в Дамаск обратился и стал апостолом Павлом, его жена, выходившая замуж за поводыря стада иудеев, из дома, по преданию, Павла изгнала. Подобные ситуации не редкость и в наши дни. Некрофил не в состоянии переносить обличений совести, обостряющихся уже от одного только присутствия биофила. Обвинив биофила во всех мыслимых и немыслимых нравственных (!) прегрешениях, некрофил от биофила «освобождается». Биофилу, как правило, чуждо быть инициатором развода, потому что ему даже не приходит в голову, как это возможно: предать. Впрочем, не исключено, что здесь возможны варианты.

По мере дальнейшего эволюционирования биофил объединяется с биофилом противоположного пола в Господе. Это Наташа и Пьер, В. и наш П. Таня Берс развивалась быстро, и уже в 19 могла заинтересовать столь яркого некрофила, как Сергей Николаевич. Создаётся впечатление, что если бы она и дальше развивалась такими темпами, то годам к 23-25 она бы уже была в силах распознавать, какого типа счастье ей органично. Поторопилась девушка, выйдя замуж в 20 лет за первого, в сущности, встречного, за своего родственника — Кузминского.

А что же яркий некрофил? Он тоже развивается, и его эротические предпочтения меняются. По молодости он может оказаться рядом с жухлой, которая достаточно быстро ему надоедает, и он отправляется на поиски некрофилки более яркой. Однако, в силу неразвитости некрополя искателя приключений, некрофилка вожделенной степени яркости может им не заинтересоваться (слабовато энергетическое опьянение) или, скорее, если связь случилась (как проба власти), её оборвать. Повторение подобных «неудач» некрофила, зомбированного на пожизненный брак, а потому измучившегося от комплекса неполноценности, может привести к «сверхценному» времяпрепровождению (каратэ, оккультизм, художничество, накопительство) и поискам психической реабилитации рядом с растущей яркой биофилкой. Подлости, совершённые по отношению к ней, начиняют его тело мировоззрения элементами, которые, наконец, настолько усиливают его некрополе, что он в состоянии «заинтересовать» некрофила вожделенной степени яркости, ранее недоступного. В данной книге это Софья Андреевна (пик развития — гомик-профессор), Элен (сразу два высокопоставленных мужа) и «дорогой экстрасенс». Именно достаточное число подлостей, а не подлеченная импотенция позволили ему, «наконец, жениться».

Эта схема достаточно отчётливо реализуется в жизни ярких биофилов. В случае же ярких некрофилов она может быть несколько смазана ввиду эротической неразборчивости (онанизм с ассистентом) и наслаждения только от собственно убийства, для чего вполне подходят и подвернувшиеся жухлые. У жухлых тоже смазано: они могут «подвернуться под горячую руку».

Теперь всё то, к чему мы подбирались на протяжении всей книги, мы попытаемся представить графически. Для наглядности мы рассмотрим триаду гипотетическую: когда жухлый некрофил, яркий некрофил и яркий биофил начинают свою эротическую карьеру с уровня некрополя одинаковой силы. Мы не хотим погружаться в море оговорок, поэтому повторяем, что случай гипотетический — важно то, что начинали они все с одного уровня, но закончили на разных.

У жухлого есть возможность выбирать, в какую сторону тянуться: к партнёру ли яркой биофилической направленности или, наоборот, яркой некрофилической. Но биофилия для жухлого явно не идеал, он хоть и жухлый, но некрофил. Яркие же некрофилы жухлым не интересуются: они сами склонны тянуться к партнёрам, некрофилически ярким. Жухлый от яркого отличается тем, что он в борьбе за энергетически яркого партнёра не просто проигрывает, но сдаётся, и вынужден обходиться такими же, как и он сам, — жухлыми. Уровень их реальных партнёров со временем несколько понижается в силу естественных причин: с годами все жухлые, в том числе и свободные партнёры, неизбежно в некрофилию сползают. Свои же нереализованные мечты жухлые компенсирует у экранов телевизора (боевики, эротика и т. п.).

Яркий некрофил (быстро в этом направлении развивающийся) в начале своей эротической карьеры также тянется к ярчайшим образцам. Так же, как и жухлый, он вначале не получает ничего, кроме щелчков отказов (неинтересен: слабовато некрополе, нет рядом с ним должного умопомрачения), но, в отличие от жухлых, не сдаётся. Родовая память подсказывает способ завоевания вожделенного некрофилического партнёра: надо самому стать в душе подонком. Надо засорить своё тело мировоззрения, желательно, надругавшись над наивным биофилом. А ещё надо собрать в себе образ «сильного», «могущественного», «мага», «потента» (противоположность импотента). Самый радикальный способ — Учительство, приобщение ко Вселенной, к всесильному, всемогущему, всеведущему богу — Магу. Но в действенности этого образа необходимо убедиться по реакции окружающих. Окружающие (супруг или квазисупруг) должны смотреть снизу вверх, как на посланника Неба, на великого человека. Жухлый так смотреть не способен: он достаточно порочен, чтобы догадаться (подсознательно) об истинных побуждениях мага, основах его религиозности. Холуйствовать жухлый согласен и способен, богослужение превратить в комедию литургии — тоже, но взирать, созерцая, открыться — не способен. Здесь необходим только обманутый биофил. Который, пока ещё себя не осознал, наивен потому, что не может себе и представить, что побуждения в практическом «христианстве» могут быть злы. Удостоверившись рядом с биофилом в своей «потенции» и богоизбранности, замусорив свою душу до состояния помойки, яркий некрофил уже способен заинтересовать другого некрофила вожделенной степени силы (импотенции).