Библия языка телодвижений - читать онлайн книгу. Автор: Десмонд Моррис cтр.№ 50

Каждое современное псевдоплемя имеет собственную территорию того или иного рода. Бывает, что людям, не принадлежащим к данной группе, находиться на её территории вообще запрещено; бывает, что они допускаются, но лишь на время, при этом права их ограничены и они обязаны подчиняться особому своду правил. Во многих случаях псевдоплемена похожи на миниатюрные государства со своими флагами, гербами и пограничниками. У элитного клуба есть собственный «таможенный пункт»: привратник проверяет ваш «паспорт» (карточку члена клуба) и препятствует проникновению внутрь чужаков. Тут есть своё правительство — клубный комитет. На стенах часто можно видеть изображения старейшин племени — фотографии или портреты бывших глав клуба. Когда вы оказываетесь внутри клуба, вас наполняет ощущение безопасности и собственной важности, вы осознаете, что держите единую оборону против внешнего мира. Большая часть клубных бесед, и серьёзных, и не очень, касается разложения общества за стенами клуба — там, в «другом мире», за защищёнными границами нашей территории.

В организациях, олицетворяющих собой мощь конкретного слоя общества, таких, как армия и огромные коммерческие компании, действует множество территориальных правил, часто неписаных, которые не согласуются с официальной иерархией. Индивиды с высоким статусом (например, офицеры и менеджеры) в теории могут появляться на территории «низов», однако их власть на этой территории весьма ограниченна. Офицер редко заходит в сержантскую столовую или в казарму с иной целью, чем для формальной проверки. Он уважает чужое пространство даже в том случае, когда данной ему властью может свободно нарушать его границы. То же в бизнесе: профсоюзы привлекают людей не только потому, что занимаются своими прямыми обязанностями, но и потому, что их чиновники, штаб-квартиры и собрания дают обычным работникам ощутить силу своей «территории». Всякая военная организация и коммерческая компания состоят из двух воюющих племён: офицеров и солдат, управленцев и чернорабочих. У каждого племени есть своя территория, которую оно определённым образом защищает, пусть на посторонний взгляд отношения между племенами не выходят за рамки обычной социальной иерархии. Переговоры между менеджментом и профсоюзами — это битва племён, которая разворачивается на нейтральной территории зала заседаний совета директоров; Территориальное Поведение на таких переговорах так же важно, как и обсуждение размера зарплат и условий труда. Если одна сторона быстро сдаётся и принимает требования другой стороны, победители чувствуют себя обманутыми и подозревают, что их надули. На самом деле им не хватает длительных церемоний, в ходе которых оба племени демонстрируют свою территориальную идентификацию.

Точно так же агрессивные действия футбольных фанатов и подростковых банд сплошь и рядом оказываются способом продемонстрировать имидж своей группы фанатам другого клуба или банде соперников. За редким исключением бандиты не нападают на штаб-квартиры конкурентов, они ограничиваются тем, что выдворяют «беспредельщиков» и ставят их в унизительные условия, превращая в «шестёрок». Пограничных стычек им вполне достаточно. Во время футбольного матча, когда штаб-квартира фанатов данного клуба временно перемещается на трибуны, воображаемая граница между группировками часто нарушается, что приводит к небольшим столкновениям. Впоследствии газеты сообщают о нескольких драках и нанесённых фанатам травмах, но если сопоставить эти инциденты с поведением всех присутствовавших на матче фанатов, станет ясно, что лишь очень малая их часть склонна к физической агрессии. На каждый пинок или тычок приходится тысяча воинственных выкриков, танцев, песен и жестов.

Перейдём к Семейной Территории. По сути своей семья — это воспроизводящая ячейка общества, потому семейная территория — это территория воспроизводства. В центре семейного пространства находится гнездо — спальня: вытянувшись на кровати, мы ощущаем себя в полной безопасности. В обычном доме спальня расположена на втором этаже, как и полагается безопасному «гнёздышку». Она достаточно удалена от холла, в котором периодически происходит контакт с внешним миром. Следующая линия обороны — гостиная, чуть менее личное помещение, куда допускаются гости. За пределами дома часто можно видеть символический пережиток первобытного пастбища — сад. Символизм этого места распространяется на растения и животных, которых можно видеть в саду: это цветы и кошки или собаки, выполняющие декоративную функцию и не разводимые, как в древности, ради прокорма семьи. Тем не менее, сад — тоже «своя территория» и потому имеет чёткие границы в виде стены, ограды или живой изгороди. Этот барьер, зачастую весьма условный, являет собой демаркационную линию, отделяющую частный мир семьи от мира внешнего. Стоит пересечь границу — и вы независимо от намерений сразу же попадаете в невыгодное положение. Когда гость переступает порог, его доминантность убывает — несильно, но ощутимо. Внутреннее чувство подсказывает гостю, что здесь, на чужой территории, он не может вести себя так же свободно, как в общественном месте, и должен то и дело просить хозяев разрешения на то и на это. Владельцы территории подчиняют гостя себе, не пошевелив и пальцем. Этот эффект достигается за счёт сотен маленьких маркеров собственности, которыми кишит их территория: украшения, личные вещи, стоящие на полу и висящие на стенах; обстановка, мебель, цвета, узоры — все это выбрано владельцем дома и превращает жилище в уникальную семейную территорию.

Трагедия современной архитектуры состоит в том, что очень важные в плане территориального поведения жилые постройки возводятся по шаблону. Любой дом должен быть похож на другие дома лишь в общем плане, в частностях же он обязан сильно от них отличаться, только тогда этот дом станет особенным. К сожалению, дешевле строить рядные или многоквартирные дома, в которых все квартиры идентичны. Однако желание сделать свою территорию особенной противится стандартизации, и люди делают все, чтобы их «рядовая» недвижимость чем-то отличалась от соседской. Они по-своему разбивают сад, красят входную дверь, вешают особенные шторы и клеят на стены особенные обои, короче говоря, украшают дом так, чтобы создать в нем уникальную атмосферу. Лишь завершив строительство семейного гнезда, они ощущают себя по-настоящему «дома» и в безопасности.

Покидая дом всей семьёй, они имитируют аналогичный процесс в меньших масштабах. Так, отправляясь на день на природу, семья нагружает автомобиль личными вещами, и машина превращается во временную, мобильную семейную территорию. Прибывшая на пляж семья сразу захватывает небольшой его участок и уведомляет об этом окружающих, расположив на нем подстилки, полотенца, корзинки и другие вещи, к которым члены семьи вернутся после того, как окунутся в воду. Даже если все они разом пойдут купаться, их территория останется чётко обозначенной, и другие семьи расположатся на почтительном расстоянии от её границ. Только если на пляже, что называется, яблоку негде упасть, прибывающие начнут располагаться ближе к границам уже занятых участков так, что расстояние между ними будет сокращаться. Люди, вынужденные располагаться на узких участках пляжа между занятыми, на миг ощутят себя «непрошеными гостями», а «собственники» почувствуют, что в их «владения» вторглись, пусть даже они не были потревожены напрямую.

Та же самая сценка разыгрывается обычно в парках, на лугах и на берегах рек, где семьи располагаются на ограниченной территории. Конечно, сражения за пространство способствуют пробуждению враждебности, однако без подобной системы деления ограниченной территории мы потонули бы в хаосе и беспорядке.