Связанные - читать онлайн книгу. Автор: Галина Краснова cтр.№ 10

Получи фашист гранату! Вместе будем мучиться. И если он посмеет заставить меня тренироваться в эти дни, то сам же и пожалеет. Больнее станет!

— У… Женька, как с этим бороться?

Нда, а ведь перед этим непредвиденным путешествием я как раз собиралась к врачу. Сходила бы, получила бы список лекарств и бед не знала… Это все он виноват!

— Забеременеть, блин. Мне нужна теплая грелка, теплое молоко с медом и обезболивающее.

Дарелин грохнулся на кровать рядом со мной и тоже свернулся калачиком. Бедненький мужчина, не привык еще… Ниче, я ему устрою веселую жизнь.

— Шес, распорядись, чтоб малявке притащили все, что ей необходимо, а то я сейчас загнусь уже.

Дроу понятливо кивнул кинулся в коридор. Мы остались вдвоем. Дарелин мучился. Я больше злорадствовала, радуясь, что наконец-то с кем-то могу разделить эти «приятные ощущения».

— Уй, как ты это терпишь? Кошмар же.

— Что ты ноешь, как девчонка, у которой они в первый раз!

— Но у меня такое и правда первый раз!

— Зато не в последний!

— Я что-нибудь придумаю и…

— Иди нафиг, я еще детей хочу!

— Нет! Пока мы связаны — никаких детей! Я не собираюсь еще и родильную горячку испытывать!

— Нет уж, ты у меня все испытаешь! Зато потом с девушками будешь серьезен. И вопросами контрацепции озаботишься. Все вы мужики одинаковы! Поразвлекся и ушел, оставив мать-одиночку с проблемой на руках!

— Я принес.

Мы с Дарелином заткнулись, уставившись на Шеса, державшего поднос. Блин, лапочка! Принес умирающей настойку на спирту! Я же по запаху чувствую!

— Так. Давай сюда грелку и обезболивающее. Потом молоко. А ты проваливай из моей кровати.

— А дроу ты почему-то не выгоняешь! Чем я хуже него!

Ага, дроу фиг выгонишь. Как могильная плита! Сколько раз я пыталась столкнуть его с кровати — только мышцы потом болели. А ведь с виду такой хрупки!

— А Шес мне в вырез ночнушкки не заглядывает! Извращенец!

— Да он всего лишь собственноручно тебя моет, раздев догола, а потом натягивает на тебя эту саму пижаму!

Я аж поперхнулась настойкой от возмущения.

— Шес, это правда? Ах ты, извращенец! Ты! Ты! Ты пользовался моей слабостью и беззащитностью. Чтобы удовлетворить свои похабные потребности! А ты ему завидуешь! Убирайтесь отсюда! Я буду визжать!

Дарелин смерил меня уничтожающим взглядом, а Шес лишь мягко улыбнулся, поставил молоко на столик рядом с кроватью и… улегся ядом, обняв меня и поглаживая по волосам. Я сердито засопела, молчаливо пытаясь вырваться.

— Я забыл.

Так. Дарелин, кажется, успокоился. Но к чему это признание?

— И что же ты забыл?

— Что девушки в этот период становятся бешенными фуриями. Вот дроу сразу понял, что с тобой сейчас не стоит пререкаться. Вон, по головке тебя погладил, ты и успокоилась.

Я засопела громче, а эта скотина ушастая синекожая еще и поцеловала меня за ушком! Это запрещенный прием! Я же ниже пояса не бью!

— Шес, еще чуть-чуть и я приму это за сексуальное домогательство. И у меня останется два выхода: либо заставить тебя жениться на мне, либо сделать евнухом.

— Я готов жениться.

— А я нет! Я свободна эмансипированная женщина! Я не собираюсь гробить свою жизнь ранним замужеством. Мне еще рано ходить босой по кухне, с пузом и орущим младенцем на руках.

— Так ты уже не девушка?

Ой, Дарелин, ты у меня щас довякаешься. Все глаз повыцарапываю! Специально подстебывает — знает как я серьезно отношусь к подобным вопросам.

— Не твое дело!

— А знаешь, как называются те, кто выходит замуж не девственницами?

По стандартам дроу? Никак. Жизнь дороже. А вот по людским…

— Ну, давай скажи. А я пойду пробегу километров семь. После физических нагрузок станет раз в три больней.

— Я пошутил! Не надо больнее! Ты лучше полежи, отдохни! А я прикажу тебе чего-нибудь вкусненького принести. Вот что ты сейчас хочешь?

Я задумалась? Недавно местный повар дал мне попробовать какие-то пирожные. Вкуснятина!

— Сладкого! И огурцов солененьких! И вообще, жрать что-то хочется…

Раздалось два печальных вздоха.

— Да, Шес, вляпались мы с тобою. Это будут трудные дни…

Я срывалась на всех. Нет, вообще я девушка тихая, добрая, ласковая. Но вот в такие дни — я невыносима. Досталось всем. В первую очередь Дарелину и Шесу. Дарелин, мучавшийся вместе со мной, тоже хорошим характером не отличался, поэтому Шеса стало жалко вдвойне. На двухцветного внимания он особо не обращал, пару раз осадив. Мои же капризы выполнял почти мгновенно. Хочется теплого чая с молоком? Пожалуйста? Книжку принести почитать? Сей момент. Устала идти? Да не проблема, отнесем на руках. Идешь в ванну? Спинку потереть?

Впрочем, в ванну я его не пустила, смерив злобным взглядом. Стоило мне скрыться за дверью, как раздалось «чего стесняться? Что я у нее там не видел» с характерным шипящим акцентом дроу. Вот ведь сволочь! И Дарелин тоже! Потому что заржал! То же мне, вожак табуна!.

От злости я пнула ванну, забыв, что она чугунная. Ушибленный большой палец тут же заныл, а ноготь начал наливаться синевой.

— Ты чего, рехнулась что ли? Мне же больно!

Так тебе и надо.

— А мне можно подумать не больно! Завянь там, а то покраснел как помидор перед продажей!

— Ты же меня даже не видишь!

— Я тебя знаю. Сидишь на моей кровати, красный как рак и пыхтишь как паровоз на последнем издыхании. Неженка! Совсем боль терпеть не умеешь.

— Умею, только зачем? Здесь все свои. Здесь никого не надо опасаться. И можно оставаться самим собой. Это же уникальная возможность! У меня же такого с детства не было…

Я замерла, ошарашенная подобной откровенностью со стороны вечно замкнутого сына Демиурга. Кто бы мог подумать, что Великий и Ужасный Темный Бог Дарелин может так страдать от обычного одиночества и непонимания со стороны окружающих. Плюнув на гордость и предубеждения, я вышла из ванны и бросилась к двухцветному на шею.

— Дарелин…

— Ну и чего ты плачешь, малявка?

Он попытался меня отцепить от своей шеи, но не преуспел. Я вцепилась в него как клещ, азартно вытирая сопли об его волосы.

— У меня кроме тебя и Шеса никого нет. Моя семья от меня отказалась, а ты хоть и злился, но все же принял меня такой, какая я есть. И я приму тебя любим. Ты теперь моя семья. Ты и Шес. И я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось вовсе не потому, что я тоже из-за этого пострадаю, а потому что ты мне дорог!