Игра Люцифера. Как один человек раскрыл "глобальный заговор", вышел из тюрьмы и стал миллионером - читать онлайн книгу. Автор: Брэдли Биркенфельд cтр.№ 36

Брэдли C. Биркенфельд

Директор»

Я нажал кнопку «отправить» и принялся ждать. Ждать пришлось долго. Честно говоря, я рассчитывал хотя бы на какой-то ответ или, по крайней мере, на приватную консультацию, в ходе которой Вютрих и Фрей попытались бы меня успокоить. Ровным счетом ничего. Nada ^[50] . Прождав неделю, я понял, что они меня игнорируют. «Хорошо, ребятки. Хотите поиграть в молчанку? Что ж, я врежу вам, когда вы будете уверены, что я сдался».

Тем временем мне позвонил Оленикофф и сообщил о своем решении перевести деньги из UBS в небольшой банк в Лихтенштейне. Должен признаться, что нервы у этого парня были ого-го — он звонил мне по открытой линии уже после того, как федералы обшарили его офисы, и зная, что они наверняка прослушивают его телефоны. А возможно, он понял, что неприятностей не избежать и что он не сможет спрятать свои активы, поэтому и решил перевести их в какое-то место, более безопасное, чем Швейцария. Когда дело касалось чужаков, пытающихся разнюхать тайны частного банковского бизнеса, жители Лихтенштейна были еще круче швейцарцев. Марио знал банкиров, которые скорее умерли бы, чем стали разговаривать с американскими налоговыми органами. Марио, как доверенное лицо, сообщил Оленикоффу, что обеспечит ему полный учет его активов и выполнит перевод по его распоряжению.

В принципе это было мне на руку. Я знал, что рано или поздно уйду из банка, а исчезновение денег Оленикоффа из моего портфеля давало мне хороший повод покинуть сцену. Не то чтобы мне было на самом деле нужно какое-то оправдание, просто в Европе правильно оформленная отставка приносит с собой немало благ, и, если основания выглядят достаточно разумными, весь процесс проходит без проблем. Вы получаете зарплату за следующие шесть месяцев и все причитающиеся вам по закону премиальные.

Атмосфера в отделе становилась все более удушающей. Это напоминало мне нефтеперерабатывающие предприятия в Нью-Джерси, извергающие в воздух всякое дерьмо, пока губернатор штата продолжал твердить о «Садовом Штате» ^[51]. Я тогда не выезжал за пределы Европы, но многие мои коллеги были все же вынуждены выполнять функции охотников и собирателей в Штатах. Невероятно, но Мартин Лихти рассылал все больше писем с призывами привлекать новых клиентов, а мои приятели-банкиры становились все более нервными, как коровы перед землетрясением. Мне было неприятно за них, однако на разнообразных вечеринках и встречах за парой бокалов я непрестанно махал красным флагом и предупреждал их о том, что пора задраить все люки и готовиться к худшему. Это было все, что я мог сделать.

В июле, не услышав ничего от Вютриха или Фрея, я повторно отправил свое электронное письмо, продублировав его бумажной копией с приложенным трехстраничным меморандумом. Ответа не было, ни вежливого, ни грубого — никакого. В августе я сделал еще один запрос. В ответ — оглушающее молчание. «Хорошо же, ублюдки, — мысленно сказал я им. — Я дал вам шесть шансов. Я вам не какая-нибудь школьница, вытирающая сопли об юбку под столом. Смотрите, что будет дальше».

Проработав четыре года в UBS, я знал немало таких же частных банкиров, как и я сам, из разных подразделений — в Женеве, Цюрихе и Лугано. Угадайте, кто получил копии трехстраничного меморандума, щедро разосланные вашим покорным слугой? Я знал, что делаю, распространяя страх и неуверенность, как Черная Смерть ^[52], и делал это с вполне конкретной целью. Я хотел увидеть, как отреагирует начальство, когда лояльные банкиры, почувствовав ножи у горла, станут жаловаться. Все мои друзья написали мне, что их менеджеры принялись чуть ли не танцевать вокруг них с извинениями и ложью о том, что они не знали о содержании меморандума. Это еще сильнее подтвердило мои подозрения. Они сдвигали ряды, оставляя нас на произвол судьбы. Не изменилось ровным счетом ничего, UBS продолжал работать, как обычно. Никакие процедуры работы с офшорами ни в одном отделе не изменились и не были отменены. Ублюдки хотели получать свои деньги, а если их солдаты «погибнут в бою», это в порядке вещей.

Все было предельно ясно. Но я не собирался на кладбище в гробу, накрытом швейцарским флагом. В середине сентября я встретился с двумя разными юридическими фирмами в Женеве, занимавшимися решением трудовых споров, и рассказал адвокатам мою историю. Ни одна из фирм не знала, что я консультируюсь с другой. Я специально скрыл это, поскольку хотел сравнить их реакцию. Обе группы адвокатов сказали одно и то же.

— Мистер Биркенфельд, немедленно увольняйтесь из банка!

Мне не нужно было повторять дважды. Но это было совсем непросто — распрощаться с самыми успешными и прибыльными годами моей профессиональной жизни. Тем не менее я сделал глубокий вдох и 5 октября 2005 года, чуть меньше, чем через четыре года после прихода в UBS, напечатал короткое письмо о своей отставке и зашел с ним к Кристиану Бовэю.

— Я просто в шоке, Брэдли! — сказал он. — Вы так хорошо работали у нас… я не понимаю.

На эти слова я просто покачал головой, думая о том, что не буду скучать по перхоти и кривым, как у енота, зубам этого проныры.

— Уверен, что вы это поймете, Кристиан, — ухмыльнулся я и вышел вон.

Они продержали меня на рабочем месте еще неделю, занимаясь оформлением всей «посмертной» документации. Почти сразу после визита к Бовэю я вытащил Валери на обед, потому что не хотел, чтобы она услышала о моем уходе от кого-то еще.

— Все это так ужасно, — всхлипнула она. — Я не хочу там больше оставаться. Без тебя все будет не так.

— Эй, взбодрись! — Я улыбнулся и коснулся ее щеки, мокрой от слез. — У нас всегда будет Женева ^[53]. Кроме того, я не умираю. Мы будем веселиться так же, как и раньше, просто не за счет UBS.

Но это не помогло. Вскоре она тоже ушла. Могу сказать, что скучаю по ней до сих пор. Она была милой девушкой, отличным другом и идеальной Мисс Манипенни.

В конце недели меня вызвали в главное здание UBS для небольшого прощального интервью с главой отдела кадров Моникой Беш. Кроме нее, в комнате был парень, которого мы все знали просто по имени — Юрг. Он был посредником между Кристианом Бовэем и Мишелем Гиньяром в Цюрихе, поэтому я понял, что большие шишки пришли в беспокойство. Я разозлился, не успев даже сесть в кресло.

— Брэдли, почему вы уходите? — спросила Моника с фальшивой заботой. — Мы не понимаем.

Я закатил глаза.

— Давайте не будем пороть чушь, Моника. Три месяца я спрашивал вас всех, какого дьявола в нашей системе делает этот трехстраничный меморандум, и никто мне так и не ответил.