Когда умирает ведьма - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Гриньков cтр.№ 13

Старуха вернулась в дом со старым помятым ведром. С прежним отсутствующим видом прошаркала мимо Богдана, ведро водрузила на стол с явным намерением продолжить одной ей понятные хозяйственные хлопоты, и Богдан уже собирался напомнить ей о себе, как вдруг старуха поманила его, и он обмер, обездвижел на мгновение, потому что против своей воли и сам еще того не понимая, уже свыкся с собственной незаметностью в этом доме, с тем, что старуха его в упор не замечает, и потому обозначенное ею внимание заставило его дрогнуть.

Он поднялся и подошел к столу, почему-то стараясь ступать неслышно, а старуха уже на него не смотрела, а смотрела в ведро, подсвечивая огоньком свечи, которую держала корявыми пальцами, и Богдан тоже в ведро заглянул. Там лежал давешний котенок с неестественно вывернутой головкой и с перепачканной кровью мордочкой. Богдан отшатнулся, взглянул ошарашено на старуху и наткнулся на злой взгляд ее единственного глаза. Старуха мстительно засмеялась, открыв черный провал беззубого рта, и прошамкала с леденящей сердце злобой:

— Ты пошто пришел?

А Богдан не мог ответить. Молча пялился на старухино лицо, на которое от пламени свечи легли черные тени глубоких морщин.

— От тебя нехорошо здесь, — сказала старуха. — Без души пришел. Черным от тебя дует.

Богдан нервно дернул кадыком, ощутив наждачную сухость в горле.

— Неправду сказал про жену, — признался он. — Я извиняюсь, если вас обидел. Я просто не думал, что про человека вот так можно узнать. Я из-за другого совсем пришел. Одна женщина к вам приходила год назад. Она родить не может. Так вы сказали ей, что с мужем у нее ничего не получится, а получится с другим. А первый вроде поменяется. Так вы сказали. А женщина обиделась и ушла. Может, вы ее помните?

Старуха смотрела, не мигая, и была похожа на высохшую мумию, мертвую оболочку человека, душа которого уже давно отлетела.

— Он погиб, — зачем-то сказал Богдан. — Его убили недавно. Старуха молчала. Трепетал огонь свечи. Метались по стенам тени, и казалось, что в этой полутемной комнате есть еще кто-то.

— Вы же лечите людей, — шепотом сказал Богдан, — У вас получается то, что врачи не могут сделать. И предсказывать умеете. Я к вам без веры пришел, это вы правильно про меня поняли. Но мне кажется, вы действительно умеете, и если это правда, если в вас есть этот дар… Мне ничего не нужно, честное слово! Я только хочу убедиться, что это есть! Я хочу поверить!

Старуха засмеялась ему в лицо. У Богдана сдали нервы, и он тоже засмеялся неестественным дробным смехом. Он уже не рад был, что сюда пришел.

— Ну хотя бы можете сказать про второго? — произнес он с деланным весельем, признавая тщетность собственных усилий и полагаясь исключительно на великодушие проклятой старухи. — Я ходил к той женщине. И она сказала мне про второго, который у нее будет. Ну, будто вы ей напророчили. Может, вторым у нее буду я?

Он смотрел весело в надежде, что теперь-то старуха поверит в его искренность.

— А второго ты убьешь, — сказала старуха.

* * *

Люся не приступала к занятиям после каникул, но в университете появилась, оформляла академический отпуск, и в один из дней у дверей деканата нос к носу столкнулась со Светочкой.

— Ба! — сказала Светлана и чмокнула Люсю в щеку. — Какие люди! Ты где пропадаешь? Приболела?

Люся отмахнулась, не желая говорить ни про академку, ни про то, что Алексей Иванович зачислил ее в штат своей фирмы. Но у Светланы, как оказалось, свое было припасено.

— Люськ! — сказала Светлана с тем веселым безумием в глазах, которое обычно предваряет оглашение самых сногсшибательных новостей. — Я залетела!

— Ой!!!

— Ага! — заскулила восторженно Светка. — Ребеночек будет! Они обнялись.

— Толянчик мой обезумел! — тараторила Светка. — Грозится спровадить меня рожать за границу. Счастлив, как щеночек! Баста, говорит, будешь дома сидеть и ребенком заниматься!

— Ты молодец! А не боишься?

— Не-а. Может, оно и к лучшему. То я дергалась, про работу думала. А теперь хотя бы понятно, что можно успокоиться. И Толик рад. Ой, он же меня тиранит! — вспомнила Светлана. — Помнишь, на собеседование мы ходили?

— Да.

— Толик теперь по мне топчется и всячески гнобит. Я, говорит, предупреждал тебя. Я говорил, что туфта все это и добром не кончится, не зря я против был. Он же справки навел!

— Про что справки? — с мягкой улыбкой спросила Люся, а внутри нее уже рождался холодок — неприятный и пугающий.

— Про эту фирму. Они ведь в здании, ну, этот офисный центр…

— Да-да, я помню.

— Вот! Они, эта фирма, куда мы ходили, в том здании арендуют помещения. А здание охраняет частная фирма. Это называется охранное агентство. И это же агентство охраняет Толиковы склады, где их мебель хранится. И он справки навел про этого голубоглазика, который нас клеил: чем занимается и какая у него репутация. А репутация у него, Люська, сугубо сутенерская.

— Это как? — все еще улыбалась Люся, но улыбка уже была кривой.

— Он якобы искусством занимается. Артистов на работу пристраивает за границу. Только у него все артисты строго женского пола, возраст от восемнадцати до двадцати двух, и параметры должны быть непременно 90–60—90. Ты поняла? Живой товар он за границу гонит. Русских проституток. Вот и нас он на смотрины пригласил. Ноги длинные. Мордашки смазливые. Незамужние… Ой, Люськ! Да ты чего разволновалась так?!

— Я? — вяло спросила Люся. — Разволновалась? Ну что ты! И засмеялась неестественным смехом бесталанной актрисы.

— Представляешь, как бы мы влипли! — нервно засмеялась Светлана. — «Две штуки баксов!» — передразнила она кого-то. — А после пересечения границы забрал бы паспорт и всё, приплыли. Пахали бы ночами напролет где-нибудь в Анталье за горсть маслин и тухлый помидор.

— Тебя Толик специально пугает, — сказала Люся, потому что подобное объяснение было единственным спасением для нее. Хотя она уже знала, что спасения не будет, но любое знание только тогда становится истиной, когда в него начинают верить, а верить она не хотела.

— Зачем ему теперь пугать? У меня ребенок и я уже ни на какую работу не устраиваюсь.

— Ты думаешь, что это правда? — спросила Люся и вид у нее был такой при этом жалкий, что и слепой бы тут прозрел.

— Люська-а-а! — выдохнула потрясенная Светлана. — Ты что?! Ты туда влипла?!

Молчание в ответ, которое красноречивее любого ответа.

— Люська! Не блажи! — все больше пугалась Светлана. — Ты что?! Тебя уже закадрили?! Ой, ну конечно! Толик не соврал! Теперь я вижу! Госсподи-и-и!

Она обхватила голову руками и смотрела на подругу с такой жалостью, что той впору было разрыдаться.

— Как все совпадет! — причитала Светка. — А я, дура, над Толькой потешалась! А ведь совпадает все! Тебя выбрали! Тебе предложили, Люсь! Ты понимаешь? С нами со всеми побеседовали, а выбрали одну только тебя! Ты поняла — почему? Ты им идеально подходишь! Хоть ты даже сгинешь — с них спроса не будет никакого! За тебя ведь заступиться некому!..