Социальный контроль масс - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Луков, Эдуард Макаревич, Олег Карпухин cтр.№ 26

В свете вышесказанного правомерно предположить, что в условиях меняющегося общества от решения проблем управления культурой, научно-практической разработки государственной политики в духовной сфере зависят судьбы культуры, выживание истончившегося культурного слоя нации. Поэтому так необходимо разобраться в вопросах современного культурного процесса, проанализировать различные модели культурной политики переходного периода.

Эти модели – своеобразные слепки «правил игры» в отношениях между культурой и государством, культурой и обществом. При всех различиях конкретных моделей, несущих на себе отпечаток той или иной «ведущей идеи», положенной в основание, либо национальных традиций и особенностей в принципе они поддаются типологизации. У А. Моля, в частности, когда он пишет о трансляции культуры через информационные каналы [21, 708, 304], речь идет, по существу, о четырех крупных гр у п п а х к у л ь т у р н ы х п о л и т и к, среди которых названы:

1. «Популистская», или «демагогическая» культурная политика. Ее цель – наиболее полное удовлетворение культурных потребностей значительного числа людей. Показательной в данном отношении страной названы Соединенные Штаты Америки.

2. «Патерналистская» или «догматическая» культурная политика. Ее отличительная черта состоит в том, что она выражает некую «шкалу ценностей», принятую на вооружение политической партией, религиозным течением или государством, которые хотят переделать мир в соответствии с определенной идеологией. Как подчеркивает А. Моль, в действительности эта система в определенном смысле лишь важнейший частный случай предыдущей системы.

3. «Эклектическая» или «культуралистическая» культурная политика. В ее задачу входит оснащение индивидов такой культурой, которая была бы в некотором роде неискаженным отражением, уменьшенным слепком, «хорошей» выборкой в статистическом смысле из более общей человеческой гуманитарной и гуманистической культуры – культуры, которую философы, по мнению Моля, считают воплощающей смысл деятельности человека – завоевание мира силой своих идей.

4. «Социодинамическая» культурная политика. Она строится с учетом факта существования «циклов культуры», «динамического эффекта» – изменения общества во времени и в определенном направлении. Цель социодинамики культуры, по А. Молю, выработать принципы воздействия на культуру, на ее эволюцию, ход которой может быть либо ускорен, что соответствует «прогрессивной» установке субъекта политики, либо замедлен, что есть свидетельство «консервативности» таких установок. Подчеркивается, таким образом, момент необходимости выбора в культурной политике между «прогрессивными» и «консервативными» ценностями.

Предложенные А. Молем модели культурной политики, естественно, не могут восприниматься в качестве единственно возможной типологии. Канадские ученые Г. Шартран и К. Маккахи, анализируя опыт государственной культурной политики в разных странах, пришли к выводу о существовании как минимум четырех концептуальных установок правительств по отношению к культуре: «помощника», «архитектора», «инженера» и «мецената» [8, 10]. Государство, выступая в роли «архитектора», финансирует культуру через канал министерства или другого государственного органа. Культурная политика выступает при этом частью всей социальной политики, а ее целью становится общее улучшение благосостояния народа. Примером таких взаимоотношений государства и культуры может служить Франция и другие западноевропейские страны.

В роли «помощника» культуры, по мнению ученых, выступает государство в США. Финансирование культуры здесь осуществляется в форме встречных субсидий, стимулирующих частные или коллективные вложения в данную сферу.

Анализ ситуации в восточноевропейских странах дает основание говорить о государстве как об «инженере». Эта роль становится возможной для государства в том случае, если оно является собственником материальной базы культуры, функционирование которой связывается с задачами воспитания и образования и направляется на осуществление этих целей.

В англосаксонских странах государство обычно выступает в роли «мецената». Здесь фондами финансового обеспечения и развития культуры распоряжаются советы искусств, которые, распределяя государственные субсидии, не позволяют бюрократии вмешиваться непосредственно в творческий процесс, в деятельность организаций, получающих помощь (принцип «длинной руки»).

Концептуальными основаниями выбора той или иной модели культурной политики обычно служит то или иное понимание сути культуры, ее назначения и функций в обществе. Парадигмы культурной политики обычно произрастают на почве конкретной исторической ситуации в стране, и с изменением этой ситуации они также меняются.

Иллюстрацией этому может служить динамика смещения акцентов культурной политики в бывшем СССР. Исследователи отмечают по крайней мере три крупные перемены в отношении советского государства к культуре. Так, в 1920—1930-е годы политика в этой области строилась на жизнестроительной и идеологически-воспитательной трактовке культуры, и главным назначением последней было служить инструментом «идеологической унификации социальной картины мира, организации культурной активности в коллективных формах, манифестации с помощью нового искусства социалистического образа жизни и ценностей» [25,39].

Начиная с 1950-х годов сформировалось новое представление о культуре, и на первый план выдвинулась задача «обслуживания населения». Культура представала в категориях «обслуживающих учреждений, услуг, потребностей, потребления» [25, 40]. Наконец, в 1970—1980-е годы в практическом осуществлении культурной политики делается акцент на самодеятельность населения, культура трактуется как «живое активное начало». Это находило свое выражение в идее свободного выбора культурных услуг, в создании любительских и клубных объединений, в развитии процессов самоуправления и самоорганизации при осуществлении культурной досуговой деятельности. Признание получает «не просто идеологическое воспитание и культурное обслуживание, а стимулирование культурной активности людей» [25, 40].

Таким образом, вся совокупность отношений государства и культуры, а именно цели государства в области культуры, механизм его воздействия на культурные процессы, с одной стороны, и реагирование на культурные потребности общества и имманентные проявления культуры – с другой, составляют суть культурной политики. Эта политика всегда имела и имеет конкретно-исторический характер: она обусловлена национально-историческим типом культуры, историческим типом и политическим характером государства, уровнем развития общества, его геополитическими ориентациями и другими факторами.

Опыт и уроки «социалистической культурной политики», феномен которой достаточно хорошо изучен, по-разному влияют на формирование переходных моделей культурного развития постсоциалистических стран. Все зависит от характера и интенсивности модернизационных процессов, степени их преемственности с предыдущими этапами развития, учета национально-культурных традиций, цивилизационных основ и т. д.

Так, цикличность российской истории, по мнению А. Янова, имеет в своей основе «маятниковые» построения попыток реформации или, как полагает А. Ахиезер, инверсию периодов социо-политического развития. Инверсию огромного масштаба претерпевает и современное российское общество. В то же время, как показывает опыт других государств, сопредельных с Россией территориально, а в недавнем прошлом и идейно, это переходное состояние для нации может быть не столь болезненным, если в процессе реформ не нарушаются цивилизационные основы ее идентификации и не происходит резкой ломки политической системы.