Проклятие Тутанхамона - читать онлайн книгу. Автор: Эндрю Коллинз, Крис Огилви-Геральд cтр.№ 59

Мог ли Картер не знать о существовании гипотезы, что Тутанхамон был Фараоном Книги Исхода? Почти с полной уверенностью следует ответить: «Нет, не мог». Даже если бы книга Уэйгалла вызвала у Картера ярость, он все равно хотя бы пролистал ее перед отъездом в Египет в ноябре 1923 г. или же во время сезонных раскопок 1923–1924 гг. Если бы даже Картер не захотел прикасаться к книге, то вынужден был бы сделать это, чтобы проверить, не содержатся ли в ней какие-нибудь материалы или фотографии, на которые распространяется его авторское право.

Влияние Уэйгалла

Можем ли мы представить, как Картер пролистывает страницу за страницей популярный том Уэйгалла и вдруг останавливается, чтобы прочесть раздел, посвященный связи истории Манефона об Осарсифе-Моисее с Амарнским периодом? Задумался ли Картер над тем, что события Исхода могут иметь отношение к царствованию Тутанхамона? Стал ли в его мыслях складываться рискованный план, как использовать эти новые взгляды на библейскую историю, чтобы припугнуть Британское представительство в Каире и принудить его выполнить требования Картера? Если так, то, быть может, папирусов, повествующих об Исходе, никогда не существовало? Может быть, Картером завладела мысль прибегнуть к чудовищному обману, возникшая после прочтения им соответствующих страниц книги Уэйгалла? Мы могли бы согласиться с этим предположением, если бы его не опровергали веские факты.

Почему Картер всерьез отнесся к идеям, которые, должно быть, высказывал Уэйгалл? Картер горячо презирал его и едва ли стал бы сторонником выдвинутой им теории, в соответствии с которой в повествовании Манефона каким-то образом сохранилось древнеегипетское истолкование событий, описанных в библейской Книге Исхода. В самом деле, Картер предпочел бы разделить мнение Баджа, чья книга о жизни и эпохе Тутанхамона и о его отношении к почитанию Атона и египетскому монотеизму была написана с одобрения лорда Карнарвона. Как было сказано выше, Бадж безапелляционно отвергал любые заявления о том, что Тутанхамон мог быть Фараоном Книги Исхода. В принципе, Картер придерживался тех же взглядов, которые единодушно разделяло все сообщество египтологов. Хотя Уэйгалл был специальным корреспондентом-египтологом «Дейли Мейл», к 1923 г. он, видимо, стал отъявленным вольнодумцем, сумасбродом и отщепенцем. Его книга о Тутанхамоне не снискала научного признания и считалась скорее развлекательной. В книгу была включена одна весьма серьезная глава, посвященная казням египетским, но эта тема не вызвала живого интереса у современников.

Картер, видимо, твердо уверовал, что прежде, чем была окончательно замурована гробница Тутанхамона, свершился Исход. В противном случае как бы он смог утверждать, что папирусные документы, обнаруженные внутри погребального склепа, содержат «подлинный отчет» об этом грандиозном событии, ставшем неотъемлемой частью еврейского религиозного самосознания? Все документальные свидетельства, извлеченные из гробницы, должны датироваться царствованием либо Тутанхамона, либо одного из его предшественников, скорее всего, Сменхкары или Эхнатона. В подобном случае скандальные заявления Картера, сделанные, когда он угрожал разоблачить историю Исхода, могли полностью совпадать со взглядами самого Уэйгалла на сей счет. Мы должны теперь задаться вопросом: «Почему?»

Эти авторы могли бы кратко и ясно доказать нам, что связь между сообщением Манефона об Осарсифе-Моисее и Амарнским периодом не вызывает сомнения. Но, может быть, сохранилась и более полная картина библейского Исхода? Видимо, да, ибо мы обнаружили, что и другие древние писатели приводят те же самые факты, касающиеся изгнания из Египта «нечистых» египетских жрецов, за коими последовало великое множество азиатов. Более того, эти факты непосредственно связаны с историей Исхода, рассказанной в священных книгах иудеев.

Гекатей Абдерский

Единственным источником, из которого Манефон мог почерпнуть сведения для своей повести о Моисее, были книгохранилища Гелиополя. Впрочем, на труд Манефона могло повлиять еще одно сочинение, написанное за одно или два поколения до него греческим историком Гекатеем Абдерским. В 320 г. до н. э., спустя двенадцать лет после торжественного входа Александра Македонского в Египет, Гекатей прибывает ко двору первого греческого царя Птолемея I, с которого начинается эпоха эллинизма, а затем пишет собственную «Aegyptiaca», или «Историю Египта». Это произведение не дошло до наших дней, но Диодор Сицилийский (ок. 90–21 гг. до н. э.) включил его фрагменты в свой труд, состоящий из сорока книг и получивший название «Историческая библиотека»³⁸.

Хотя Манефон не упоминает о творении Гекатея, совершенно очевидно, что оба автора черпали сведения для повествования из общего источника. Судя по тексту Диодора, Гекатей предваряет рассказ об Исходе следующим сообщением:

Изгнанным из страны чужеземцам пришлось искать новую родину. Некоторые из них под руководством Даная и Кадма закончили свои странствия, завоевывая Грецию. Другая группа, возглавляемая Моисеем, поселилась в Иудее, т. е. Палестине, которая, говорят, в те времена была «необитаема»; а затем основала Иерусалим⁴⁰.

Хотя библейский рассказ (возможно, при посредничестве Диодора) оказал очевидное влияние на Гекатея, в повествовании которого содержатся факты, заимствованные оттуда, но во многом события предстают такими, какими их сохранила память языческих народов. Более того, в главе 17 мы вновь столкнемся с мыслью, что одной из причин Исхода могла стать чума.

Апион о Моисее

Наиболее ранних версий рассказа об Осарсифе-Моисее не сохранилось, однако существует несколько трактовок, написанных после Манефона и представляющих жизнь Моисея в неожиданном свете. Среди них — сообщение, дошедшее до нас в изложении греческого грамматика I в. Апиона Александрийского. Он оставил несколько замечательных подробностей, касающихся Моисея-египтянина, в своем собственном, утраченном ныне труде «Aegyptiaca», который, к счастью, довольно хорошо сохранился в пересказе благодаря Иосифу Флавию, написавшему «Contra Apionem». Итак, Апион свидетельствует:

Вслед за Манефоном Апион утверждал, что сей мудрый муж объединил «прокаженных» и «нечистых людей» против всемогущества правящего фараона и что за это их изгнали из страны. Здесь мы опять-таки читаем, что Моисей был не израильтянином, а жрецом из Гелиополя, видимо, достигшим высокого положения. Более того, мы узнаем, что он принял новую форму поклонения солнцу, приемлемую для Гелиополя, где процветал культ солнечного бога Ра, — вследствие этого он понизил городские стены, чтобы стало возможным ежедневно приветствовать утреннее солнце.