Рубикон - читать онлайн книгу. Автор: Александр Шапочкин, Алексей Широков cтр.№ 13

– Значит так! – произнес я, обращаясь к немцу-спецопу. – Дедулю взять под стражу.

– Что? Вы не имеете права! – заорал кастелян, когда боец опустил ему на плечо свою тяжелую ладонь. – Я важный, уважаемый человек, я гражданин пятого ранга!

– Бухгалтерию и административные помещения замка опечатать и никого туда не пускать, – как ни в чем не бывало продолжил я, заметив, как старикан побледнел и его спесь куда-то вся резко испарилась. – При попытке проникновения стрелять на поражение.

– Вы… вы не можете… – уже не так уверенно пробормотал старик, хватаясь за сердце. – Я поверенный его высочества… я гражданин пятого ранга, вы не имеете права…

«Неужели прямое попадание? – мысленно обрадовался я. – Вон и мой временный гвардеец, хоть морду его лица я не вижу, явно почуял что-то. Не зря он в Штази работает!»

– Еще дайте уважаемому гражданину пятого ранга валидольчику, ну или что-нибудь другое от сердца, – добавил я. – А то, кажется, его вдруг прихватило.

В каком-то смысле стереотипы великая вещь! Если, конечно, правильно ими пользоваться. Логика же в моем поступке была следующая. Как я понял, Карл-Фердинанд – безземельный аристократ, который, по идее, должен быть беден как церковная мышь, ну или как минимум жить на содержании у кого-то. Вот только не показался мне он похожим на погруженного в долги человека. Слишком уж он наглый и уверенный в себе. К тому же, если Инна права, а судя по только что произошедшему разговору – это так, окруживший себя людьми, которые вовсе не выглядят голодающими, да к тому же имеющий возможность содержать приживал вроде того толстого барона. Конечно, вполне возможно, у него имеется какой-то сторонний источник доходов, Гогенцоллерны, насколько я понял, вовсе не бедствующий род, вот только смущал тот факт, что жил он именно здесь. В замке, который до этого момента принадлежал моей бабушке.

Плюс ко всему тот разбор нашего разговора с принцем, который провели для меня девочки. В общем, у меня появилась мысль, что этот аристократ по сути мало чем отличается от посаженного на хлебное место чинуши и банально приворовывает, в полной уверенности, что громкое имя и родовая честь не позволят никому схватить его за руку. Хотя, конечно, здесь лучше сказать по-умному: «Использует проходящие через замок финансовые потоки для личного обогащения». Или если по-русски: «Присосался к кормушке!»

Словно бы по волшебству после моего демарша жизнь резко наладилась. Как я подозревал, исключительно по причине того, что сам Карл-Фердинанд отдал наконец-то приказ своим людям заканчивать ломать комедию.

Впрочем, полагаться на добрую волю принца Прусского я не стал. Из ближайшей коммуны был вызван нотариус, который по всем правилам составил электронный контракт. Так называемую «Рабочую унию» или, по-местному, «Arbeitsgewerkschaft», договор на наем персонала, временно аннулирующий предыдущие рабочие и вассальные обязательства. По заверениям юриста, в случае его подписания на указанный срок, а мы с девочками выставили ровно год, человек, если не желал иметь проблем с надзорными органами, обязан был исполнять именно его, невзирая на предыдущие договоренности.

Конечно, по сути это была филькина грамота, ответственное выполнение условий которой целиком и полностью зависело от законопослушности подписавшего ее человека. К тому же аналогов подобных документов в Российской империи не имелось, даже не из-за менталитета, а из-за того, что подавляющее большинство населения были свободными имперскими подданными и жили на коронных землях.

Однако здесь, в Германии, да и вообще в Старой Европе, почти каждый клочок земли имел вполне конкретного владельца, а проживающие на нем люди априори являлись чьими-то вассалами, порой присягнувшими сюзерену, порой нет, но все равно ограниченными определенными правилами, в том числе связанными с рабочими контрактами.

Так что подобная практика «временной смены вассалитета» была просто необходима для нормальной работы как частных, так и государственных компаний. Ведь нередки были случаи, когда нужные специалисты так или иначе были связаны с конкурирующими родами, что вполне могло сказаться как на продуктивности работы, так и на отношениях в коллективе.

На данный момент замок Гогенцоллернов для меня был… скажем так – еще более бесполезным активом, нежели земли Деньских, «ключ» от которых я получил после дуэли на празднике у Лепестковых-Каменских. Жить я здесь не собирался, да и планов на его использование у меня пока что не было.

В идеале, конечно, стоило бы выгнать всех людей Карлуши и привезти из России своих, однако даже дома, за исключением двух вассалов-студентов, у меня с человеческими активами было ох как тяжко. Девочки, конечно, намекали мне, что если обратиться за помощью к их родственникам, род Лопатиных или Герциных с удовольствием окажет любую посильную помощь, вот только мне совершенно не хотелось влезать в долги, которые потом в любом случае придется отдавать. Да и зная ухватистость наших благородных, я откровенно опасался того, что в будущем, при необходимости, выкорчевывать их отсюда будет куда как сложнее, нежели даже самих Гогенцоллернов.

Так что в результате после небольшого семейного совета я решил остановиться на заключении «Рабочей унии» с уже трудоустроенными в замке людьми. Естественно, только теми, кто решится подписать ее добровольно. Таковых оказалось процентов семьдесят. Остальным же, либо особо упертым, либо по какой другой причине не пожелавшим поставить под документом свою электронную подпись, вечером сегодняшнего же дня было приказано покинуть замок.

Естественно, что тут же выяснилось, что идти-то им, собственно, некуда. Почти все уже успели прирасти к этому месту и связывали свои планы на будущее именно с ним, что, в общем-то, меня, как и моих девочек, нисколько не заботило. Если бы это были подданные Российской империи, я бы непременно проникся их проблемами и, наверное, постарался бы как-нибудь решить этот вопрос. Ну, или как минимум чувствовал бы себя неудобно, выгоняя людей на мороз и делая их, по сути, бомжами.

Но это были немцы, а к ним я не испытывал ровным счетом никаких чувств. Гуманизм в нашем мире – штука специфическая и распространяется только на соотечественников, коими я этих людей не считал. Да и вообще – у них был свой сюзерен, на плечи которого и ложилась обязанность заботиться о своих вассалах.

Именно это я и заявил в лицо Карлу-Фердинанду, когда тот в ярости ворвался в комнату, которую я отвел под свой кабинет.

– Но вы же немец! – рычал он, сверкая глазами.

– Уважаемый, я был, есть и буду русским, – холодно ответил я ему, поймав краем глаза обращенные на моего собеседника полные собственного превосходства и достоинства взгляд сестер-цесаревен, чаевничавших за небольшим ажурным столиком из темного дерева. – А то, что кто-то посчитал меня еще и немцем, пока что доставляет мне одни неудобства. И да, милейший. Если вы еще раз посмеете повысить голос в присутствии дам императорских кровей, то немедленно лишитесь того места, которым производите эти отвратительные звуки. Вы поняли меня, Карл-Фердинанд?

– Мальчишка! – прошипел мужчина, окончательно наливаясь кровью. – Ты смеешь мне угрожать?