Глубина - читать онлайн книгу. Автор: Ян Валетов cтр.№ 48

– Ну, что? – спросил он, наливая себе новую рюмку.

Рука, держащая бутылку, слегка подрагивала.

– Будем договариваться?

Пименов кивнул. Кущ явно держал его «за старшего», и разубеждать его в этом Леха явно не собирался.

– Я думаю, – произнес Кущенко спокойно, – что предложенные мною 60 на 40 и есть справедливая цена.

Изотова засмеялась.

– Ты, видать, действительно от жары головой тронулся, Володенька! Приплыло оно, извольте любить и жаловать! Максимально одну четвертую часть! И то надо подумать! А не устраивает – бери своих сосок и дуй в Новороссийск, там торгуйся! Ты, наверное, так ничего и не понял? Это наши деньги! И ты к ним никакого отношения не имеешь!

– Люблю женщин, – сказал Кущ, обращаясь к Пименову и Ельцову. – Очень люблю. Но исключительно в горизонтальном состоянии!

Он повернулся к Изотовой всем корпусом.

– Солнышко мое! Что ж ты так папочку злишь? Не я, ексель-моксель, не имею к этим лавэ никакого отношения, а, скорее, вы все…

В руках у него появился мобильный телефон.

– Вот, например, я сейчас сделаю один звонок… И все. Нету вас. Кто должен за вами приехать? Пацаны? Менты? Мои погранцы? И ведь кто б ни приехал – вы кругом неправы! Братва – так та мне по жизни должна, как скажу, так и делать будут! Не по понятиям, а по приказу, больно я человек нужный! Я, Пима, знаю, с кем ты в порту дружбу водишь, но, поверь на слово, замочат тебя по моей просьбе со слезами на глазах и приговаривая: «Что ж ты так, дорогой мой человек!». Веришь?

– Верю, – ответил Губатый.

– Ментам – так ты совсем сладкий, с какой стороны не посмотри. Им тоже причина не нужна, ведь, что забрать у тебя есть.

– Не спорю.

– Ну, а за то, что ты в пограничной зоне вытворяешь, так мои орлы тебя разорвать должны! Турецкий ты шпион или грузинский, мы будем разбираться долго, это я тебе обещаю. Одно могу по старой дружбе организовать – хорошую камеру в изоляторе ФСБ!

Кущенко торжествующе улыбнулся, показывая кривоватые зубы.

– Ну, так что? Обсуждать долю будем? Проценты там разные, участие сторон в работах? Или сразу на все согласимся? Место я теперь знаю, в случае чего – сам все достану… Благо, водолазная команда есть. Звонить?

Он картинно поднял телефон. Трубка была неплохая, новая «нокия» в металлическом корпусе, аппетитно щелкающая при открывании, стоимостью под тысячу долларов, без такой сейчас не обходился ни один мент, бандит или «правильный» коммерсант. Этакое обозначение статуса и принадлежности к касте имущих, современный знак масонов, сделанный в Финляндии.

– Звони, – согласился Губатый. – Правда, связи здесь нет, а так ничего, звони, пожалуйста.

Кущ, слегка растерявшись оттого, что эффектный «наезд» не удался, взглянул на панель «нокии», где виднелась надпись «нет зоны покрытия», но тут же оправился от конфуза.

– А это ничего не меняет! – заявил он, не потеряв ни грамма своей всегдашней самоуверенности. – Мои предложения в силе.

– Ультиматум, – поправил его Пименов. – Предложение, сделанное в такой форме, называется ультиматумом.

– Двадцать пять процентов, – неожиданно вмешался в разговор Ельцов.

Он перегнулся через стол, взял пачку сигарет, лежащих под рукой у Владимира Анатольевича, его же зажигалку, посмотрел Кущу в лицо неожиданно недобро, и, усевшись на место, неторопливо прикурил.

– Что, что? Я не расслышал… – переспросил Кущенко с брезгливостью сильного. – Он что, Пима, что-то сказал?

– Он сделал тебе предложение, – подтвердил Губатый. – На мой взгляд, неплохое. Несправедливое по отношению к нам, но для тебя очень выгодное.

– И я бы на твоем месте его приняла, – добавила Изотова.

– Не смеши, – осклабился Кущ. – Я не торговаться приехал.

– Ну, конечно, – произнес Пименов с расстановкой. – Ты не торговаться приехал. Ты по привычке приехал о-то-б-ра-ть! Ты же по-другому не приучен. Пришел, увидел, отобрал!

– Я? – возмутился Владимир Анатольевич. – Отобрать? Знаешь, Пименов, это даже не смешно!

– А ты уверен, – выговорил Ельцов скалясь в ответ, – что то, что сказал ты – не смешно? Кущенко, ты приехал сюда один и решил сразу показать, кто хозяин положения. Круто. Но рискованно. Ключевое слово – один. Ты приехал сюда один.

– Понял, ёксель-моксель, – Кущ широко заулыбался, хотя Пименов мог поклясться: в словах Олега звучала нешуточная угроза. – Не дурак! Только я не один приехал. Вот Инга! А вот Марго!

Тут он опять перепутал имена, но девицы, не на шутку перепуганные происходящим разговором, на это никак не отреагировали. Им было явно не до того. В прохладном, лишенном запахов и вкуса, воздухе начал ощущаться привкус опасности.

– Ты же не станешь убивать посторонних, Леха? – он опять обратился с вопросом к Губатому, хотя тот не вымолвил ни слова, а угроза исходила от Ельцова, стремительно, на глазах теряющего «плюшевость». – Девочки тебе ничего не сделали? Да? Ты, вообще не будешь убивать…

Он захихикал.

– Я знаю… Знаю… Вы люди с принципами. И потом, Пима, меня не так легко убить, как кажется. Да еще и чревато. Представляешь себе последствия?

– Пока нет, – ответил Губатый, вставая. – Но можем провести эксперимент. Попробуем, а вдруг нам все сойдет с рук? Море, знаешь ли, место такое… Всякое случается? А девочкам ничего не грозит. Они умные. Молчаливые – положение обязывает. А вот с тобой – посложнее. Как ты там сказал? Кого ты вызовешь? Кто там меня на мелкие дольки нарежет?

Пименов был невысок ростом, но когда он встал, Кущ поневоле сжался, словно еж свернулся в шар, чувствуя на себе горячее дыхание лисы.

– Браво, Пима! – сказала Изотова с наслаждением затягиваясь. – Я буду участвовать.

– Так что, Володя? – спросил Губатый проникновенно. – Какое предложение принимаем? Наше? Или продолжаем обсуждать твое?

Пименову весь этот балаган казался вовсе ненужным.

Они с Кущенко торговались ни о чем. О пустом сейфе, в котором и лежали-то всего несколько монет, но до тех пор пока существовала вероятность, что на свет будет извлечен второй сейф, таящий в себе жемчужины китайского мертвеца, подпускать к нему этого жадного мерзавца было нельзя. Пусть, дрожа от вожделения подсчитывает барыши, пусть думает о том, как захапать все. До того, как сейф капитана будет на борту, Кущ не станет ничего предпринимать. Это он блефует, размахивая неработающей трубкой. Как блефует и Ельцов, и Ленка, а и сам Губатый…

Пименов подумал о том, что не стал бы убивать Куща ни при каких обстоятельствах, и внезапно задумался. Где-то в груди шевельнулся холодок, словно спрятался там кусочек льда, соскользнул в средостение и там замер, отмораживая ткани и медленно, медленно тая… Ни при каких обстоятельствах… Сильно сказано. Ни при каких? Или все-таки?