Мистика древних курганов - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Яровой cтр.№ 85

Как правило, зимовья сарматы устраивали на юге, в степи, а весной и летом они отправлялись на север, где доходили до зоны лесов, а осенью вновь возвращались назад. Скорее всего, летом и было оставлено данное аристократическое захоронение. Оно отразило не только кочевой быт и успешные походы этих воинственных племен, но и культуру смерти, которая предполагала снабдить умершую всем необходимым для последующей безбедной и счастливой жизни. До наших дней дошла только малая часть ее погребального инвентаря, но и его достаточно, чтобы представить, какие ценности сопровождали эту женщину в последний путь. Множество драгоценных изделий предназначалось и другому, видимо очень знатному, сармату, но от его пышного инвентаря археологам досталась всего лишь одна находка. Зато какая!

Кубометры земли ради одной находки

В середине 80-х годов XX века грянула перестройка и постепенно стали возникать проблемы с бензином для машин, продуктами для экспедиции и запчастями для ремонта техники. Именно с этого времени начался постепенный закат «золотой эры» полевой археологии в СССР. Но мы этого еще не знали и, слушая сладкоголосого молодого генсека с подозрительной меткой на лысине, считали эти трудности временными и с надеждой наблюдали за происходящими в стране переменами. Вот и на этот раз у нас заканчивался бензин, а топливо в район не завозили уже вторую неделю. В итоге я решил поехать к своим ближайшим соседям в Буджакскую археологическую экспедицию и занять у них хотя бы несколько ведер бензина. Через пару часов я с водителем уже был на полевой бригаде в Чадыр-Лунгском районе, где жили наши коллеги. Было поздно — наступала ночь, и неожиданно разразился сильнейший ливень. Ежеминутно сверкали молнии, моментально были залиты поля, и развезло дороги. В итоге мы решили остаться переночевать в экспедиции, а заодно ознакомиться с новыми находками из буджакских курганов.

Этой экспедицией руководил один из самых опытных сотрудников Академии наук, кандидат исторических наук Виктор Степанович Бейлекчи. Именно он первым в республике обратил внимание на необходимость исследования курганных памятников и еще в 60-х годах уже прошлого столетия произвел раскопки нескольких из них. Тогда эти материалы не вызывали особого интереса у специалистов, и лишь со временем стало ясно, какая огромная научная информация и какие сокровища хранятся в этих неприметных с виду земляных сооружениях. Будучи еще школьником, я впервые попал к нему в экспедицию, где испытал всю тяжесть работы землекопа, перемешанной с желанием неизведанных открытий. Поэтому до сих пор я сохраняю чувство особого уважения к этому скромному и честному человеку — своему первому научному наставнику.

У него работали мои коллеги Сергей Агульников и Андрей Чирков. Вместе мы неплохо провели дождливый вечер в пустой и тускло освещенной полевой бригаде. Делясь новостями и осматривая находки за стаканом ароматного крестьянского вина, я узнал, что экспедиция заканчивает раскопки небольшого кургана, ограбленного, скорее всего, в древности. Поэтому находок было мало: всего лишь несколько фрагментов железных предметов и невыразительной керамики. Здесь тоже были свои трудности. Из-за отсутствия рабочих-землекопов профессиональные археологи во главе с начальником экспедиции были вынуждены взяться за лопаты и самостоятельно расчищать захоронение. Ко всему прочему оно оказалось необычным: огромную овальную яму прокопали уже более чем на три метра, а дна все не предвиделось. Ситуация была безрадостной, и особого энтузиазма у своих друзей я не отметил.

Когда утром следующего дня мы с трудом проехали по размокшей дороге к кургану, перед нами предстала следующая картина: обвалившиеся стенки погребальной камеры засыпали ее почти наполовину. В. С. Бейлекчи мрачно смотрел на яму, а ребята нервно смеялись — оказывается, так случалось после каждого дождя. А дожди в этом месяце шли по три раза в неделю. Теперь им предстояло несколько дней заниматься тоскливой рутинной работой — вынимать из ямы рухнувшую глину. Глина была раскисшей и тяжелой, яма — глубокой и наверняка пустой. Но делать нечего, в любом случае ее необходимо было докопать и только после этого приступать к дальнейшим исследованиям. «У всех свои проблемы», — подумалось мне тогда. Уже из кабины уезжавшей машины я наблюдал, как коллеги обреченно спустились в яму и, кряхтя, стали загружать глинистую жижу в подаваемые на веревках ведра. При этом они сразу же провалились в нее по колено, но сохраняли при этом присутствие духа, декламируя на прощание лозунги о неизбежной победе коммунизма. Что ж, работа археолога часто бывает неблагодарной!..

Спустя неделю я узнал, что Буджакская экспедиция разделилась на два отряда: один из них во главе с В. С. Бейлек-чи переехал в соседнее село, где начал раскопки поселения медно-каменного века, а второй остался докапывать курган. Собственно говоря, второй отряд состоял всего лишь из двух человек — Сергея Агульникова и шофера. «Да, не повезло парню!» — услышал я от шофера, когда мы узнали эти новости. Однако вскоре выяснилось, что произошло совершенно обратное! «Сергей нашел золото!» — прокатилось через неделю по всем южным экспедициям. Так как наша экспедиция работала в нескольких десятках километров, я тут же выехал к соседям.

Еще с XIX века в профессиональной среде полевых исследователей сохранилось поверье, что существуют археологи счастливые, то есть те, кому постоянно везет при раскопках, и не очень. Точнее, совсем наоборот! Уверен, что родилось оно не случайно: я знаю несколько очень известных археологов, причем среди них есть академики и доктора наук, которым самым фатальным образом не везло в поле. Другими словами, они находили обычный археологический материал, хорошо известный в науке, а выдающиеся находки обнаруживали другие. Были даже случаи, когда они уезжали на время из экспедиции, а их ученики раскапывали уникальные археологические и исторические ценности. Не случайно у различных народов существуют поверья о том, что клады и сокровища даются в руки не каждому человеку. Так вот у Сергея всегда была «легкая рука», и, начав свою археологическую карьеру в моей экспедиции, он прославился в узкой профессиональной среде не только пением соленых частушек и феноменальной памятью на аналогичный народный фольклор, но и своим поразительным везением. Поэтому не было ничего удивительного в том, что ему в очередной раз улыбнулась фортуна. А произошло вот что…

Когда все сотрудники Буджакской экспедиции переехали на новое место, Сергей остался один, зная, что ему нужно выбрать последние полметра заполнения ямы. Оставшийся объем работ был известен, так как в одном углу археологи прокопали грунт и убедились, что дно совершенно чистое. Оставалось выполнить лишь требуемые формальности: докопать яму, а затем сделать чертежи и фотографии зачищенного сооружения. Наверное, можно было бы схитрить и бросить недоисследованное погребение, заявив потом, что все работы завершены по методике, — проверять все равно никто бы не стал. Но я не знаю таких людей среди профессионалов-археологов!